Владимир Малик - Шёлковый шнурок

• Название: Шёлковый шнурок
• Автор: Владимир Малик
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1985

Историко-приключенческий роман известного украинского писателя, завершающий его тетралогию о борьбе украинского народа против иноземных завоевателей во второй половине XVII века. Читатели встретятся с героями предыдущих книг тетралогии: «Посол Урус-Шаитана». «Фирман султана», «Чёрный всадник», дружба которых как бы олицетворяет братские отношения, издавна сложившиеся между народами России, Украины, Болгарии и Польши. В 1983 году за произведения на историко-патриотическую тему для детей автор удостоен литературной премии имени Леси Украинки.

---

Вот-вот прибудет, как сообщил чауш, отряд янычар из Немирова. Он привезёт гетмана Юрия Хмельницкого и его казну. Султан уже дал согласие отстранить его от власти на Украине, а теперь нужно добиться, чтобы разрешил казнить или заточить в Еди Куле[18]. Тогда можно будет беспрепятственно заполучить его богатства.

Кроме того, с Дуная, от будского паши Ибрагима, приехал посланец с новыми сведениями из Вены. Задумав войну с Австрией, Порта давно и пристально следила за каждым шагом венского двора. Эти последние вести тоже следует немедленно сообщить падишаху. Вот почему так нетерпелось великому визирю.

Когда часовая стрелка огромных золочёных часов, стоящих в углу зала на высоком столике, дважды обошла круг, он направился к покоям султана. Навстречу поднялся главный евнух, как верный пёс, дежуривший у «порога счастья».

— Пора! — коротко кинул Кара-Мустафа.

— Я спрошу соизволения, эфенди, — поклонился тот и исчез за дверями.

Через некоторое время он вернулся и, сообщив, что падишах дал согласие выслушать великого визиря, с ещё более низким поклоном впустил его в опочивальню султана.

Это была просторная нарядная комната. Султан полулежал на широкой, расшитой по краям серебром оттоманке, а на ковре, у его ног, сидела молодая красивая одалиска, играла на лютне и тихонько напевала итальянскую песенку.

Кара-Мустафа низко поклонился.

Одалиска мгновенно прервала пение, опустила на лицо вуаль и удалилась в боковую дверь. Главный евнух тоже вышел.

Султан приподнялся. На его располневшем, холёном лице промелькнуло выражение напускного недовольства и досады.

— Великие визири, вероятно, придуманы аллахом для того, чтобы султаны не имели спокойной жизни, — сказал он капризно. — Ты напугал эту маленькую итальянскую пташку, и она убежала…

Кара-Мустафа поклонился ещё раз.

— Признаю свою вину, мой властелин, но, к сожалению, и у преемника пророка на земле есть обязанности, хотя, не скрою, их значительно меньше, чем у великих визирей… И эти обязанности заставляют меня беспокоить моего падишаха даже в светлую пятницу.

Султан в знак согласия кивнул головой.

— Ну ладно, ладно… Рассказывай, что случилось!

— Мой повелитель, — начал тихо Кара-Мустафа, — после победной войны против урусов…

— Эта победа очень дорого мне обошлась, — мрачно перебил его султан. — Пусть в будущем хранит нас аллах от таких побед!

Великому визирю не понравились слова султана, он сделал вид, что не расслышал их, и вновь повторил то, с чего начал. Но теперь в его голосе зазвучали металлические нотки, которые он иногда позволял себе в разговоре с султаном, когда подсознательно чувствовал, что тот пребывает в состоянии душевной расслабленности и не разгневается на него.

— Мой повелитель, после нашей победы на севере мы сразу же начали готовиться к войне на западе… Сейчас настало время принять решение. От паши Ибрагима есть донесение. Наши разведчики в Австрии сообщают, что венский двор тоже не дремлет… Император Леопольд с благословения папы Иннокентия направил послов в Варшаву к королю Яну Собескому, чтобы договориться о союзе…

— Что? Они все ещё хотят подписать договор?

— Да. К ним присоединяются немецкие курфюрсты[19].

Магомет вскочил с оттоманки. Сообщение взволновало его.

— Мы уничтожим их всех до единого! — воскликнул он. — Мы загоним их всех на галеры! Ведь у Собеского и десяти тысяч воинов не наберётся!

— Однако говорят, что он обязуется выставить сорок тысяч.

— Хотел бы я видеть эти сорок тысяч! Откуда он их возьмёт? Казна его пуста!

— Зато у папы много золота… Даст Ватикан!

— Гм… ты, кажется, прав… Какое же войско может собрать этот бездельник Леопольд?

— Леопольд, как доносят лазутчики, будто бы обещает будущим союзникам выставить против нас шестьдесят тысяч… Ну а если точнее, то, я думаю, тысяч сорок…

— А курфюрсты?

— Те приведут тысяч двадцать… самое большее — тридцать…

— Ну что ж, тогда мы бросим на Вену вдвое больше! — запальчиво воскликнул Магомет. — я сам поведу это войско — сотру в порошок Австрию и Ляхистан! Уничтожу проклятых гяуров…

Последние слова султан произнёс уже без пафоса, вяло, и великий визирь чуть заметно улыбнулся в бороду, потому что знал: запальчивости падишаху хватает ненадолго.

— Мы должны разбить их, прежде чем они объединятся, мой повелитель, — почтительно, но твёрдо сказал великий визирь. — Я уже послал Ибрагим-паше приказ склонить на нашу сторону Текели…

— Правильно сделал.

— И подтягиваю войска к столице, чтобы наияснейший падишах, как только сочтёт нужным, мог направить их на врага. На этих днях соберём диван — сообщим высочайшее решение.

— И это правильно… Что ещё?

Кара-Мустафа понизил голос:

— Мой могущественный повелитель, светоч божественной мудрости, тот презренный гяур, гетман Юрий Ихмельниски, как я докладывал, оказался недостойным высочайшего доверия…

— Что он такое натворил?

— Верные люди доложили: его шурин, полковник Яненченко, находится сейчас в Ляхистане и ведёт там тайные переговоры с коронным гетманом Яблоновским[20], а может, и с самим королём. Подозреваю, что переговоры с нашими врагами за нашей спиной — это…

Великий визирь выдержал паузу, прежде чем закончить, но гнев уже охватил султана.

— Гяур! Собака! Смерть для него — не самое тяжкое наказание!

— Истинно так, славный повелитель трех континентов… Я велел схватить негодяя. Прикажешь повесить?

Султан задумался.

— Повесить?.. Гм… это проще всего… Но для чего торопиться? Нет, лучше спровадь его в подземный каземат Еди Куле! — И, немного помолчав, спросил: — А кто же теперь будет править Украиной?

Кара-Мустафа хитро прищурился.

— Мы сделали ход конём… как в шахматах, мой повелитель…

— Что именно?

— Я приказал правителю Афлака[21] купить у нас этот обширный и благодатный край, и ему не осталось ничего иного, как открыть свои сундуки, которые трещат от золота. Мы получим немалые деньги и покроем значительную часть затрат на предстоящую войну…

— Ты это ловко придумал… Ха-ха-ха! Так вытрясти карманы старого афлакского скупердяя! Ха-ха-ха! — хохотал султан. — И как это пришло тебе в голову?

— Когда государственная казна пустеет, то поневоле становишься ловким и хитрым, как сам шайтан.

— Ну, и что же он? Долго сопротивлялся?

— Представь себе, яснейший, — нет… Видимо, польстился на безграничные просторы Правобережной Украины… Сразу же велел перенести резиденцию тамошнего правителя из Немирова в Печеру, что в Брацлавском полку[22], а в Чигирин назначил полковником какого-то казака Гримашевского…

— Ладно, пускай хозяйничает… Но дай ему понять, что джизье[23] в Валахии теперь увеличится вдвое… И чтобы платил исправно! Кроме того, к весне пусть выставит десять тысяч конных воинов с обозом и приведёт их под Белград!

— Мой повелитель мудро решил, — склонился в поклоне Кара-Мустафа. — Правитель Афлака выполнит этот приказ, я позабочусь об этом.

— У тебя все?

— Все, мой повелитель. Позволь удалиться?

— Иди!

Кара-Мустафа ещё раз поклонился и попятился к дверям: придворный этикет не позволял подданным падишаха поворачиваться к нему спиной. Но когда он протянул руку назад, чтобы открыть дверь, султан остановил его:

— Подожди, Мустафа!

Великий визирь поклонился.

— Подойди сюда! — приказал Магомет и, когда Кара-Мустафа вновь приблизился к нему, спросил, пристально глядя ему в глаза: — До меня дошли слухи, что в твоём гареме зацвела «райская роза»… Правда ли это?

— Что мой повелитель имеет в виду?

— Ну как же! Говорят, такой красавицы и в султанском гареме нет!

Кара-Мустафе стоило больших усилий скрыть охватившее его волнение. Он сразу понял, о какой красавице спрашивает султан.

— Злые языки преувеличивают, мой богоданный повелитель, — сказал Кара-Мустафа. — Действительно, в моем гареме есть несколько новых… но чтобы они сравнились с красавицами султанского гарема! Не верится мне… Нет, не могу догадаться, о которой из них идёт речь. — И он смело посмотрел на султана.

— Ту пленницу привезли тебе из Камениче[24].

«Он-таки знает все, — пронеслось в голове Кара-Мустафы. — Интересно, кто это из моих людей соглядатай султана? Дознаюсь, выжгу глаза собаке и вырву язык!»

Вслух же он произнёс:

— А-а, теперь мне все ясно… Такая девушка есть! Хорошенькая. Тебя, мой повелитель, не обманули, когда описывали её прелесть… И все же среди роз султанского гарема она оказалась бы обыкновенным полевым цветком.

— Так это чудесно! — воскликнул Магомет. — Розы колючи и, несмотря на свою красоту, быстро надоедают. Менее яркие полевые цветы порой милее нашему сердцу… Не так ли?

Кара-Мустафа прекрасно понимал, к чему клонит султан, и не посмел на этот раз возражать. Хотя Магомет говорил, как казалось, милостиво и доброжелательно и ничего прямо не требовал, за внешней его мягкостью скрывалась мстительная и завистливая натура — из-за одного неосторожно сказанного слова султан мог вспыхнуть в любую минуту. А сейчас, накануне похода на Австрию, на который великий визирь возлагал такие большие и честолюбивые надежды, он опасался осложнить своё положение. Поэтому смиренно поклонился и, подавляя досаду, с приветливой улыбкой сказал: