Наталья Никольская - Жертвы Сименона

• Название: Жертвы Сименона
• Автор: Наталья Никольская
• Жанр: Иронический детектив

Детектив Натальи Никольской из серии «Близнецы».

---

– Ага, прорезался! Уже соскучилась братва… – Его широкая физиономия довольно расплылась. – Да! Я. Привет, привет. Приехал, а то как же… Все нормально, Витек. Голос?… А, да это я малость перебрал вчера на радостях… Ну! Говорю же – все нормально. Потом поздравишь… Нет, подходить не надо: я пустой. Тачка на обычном месте?… Лады. Сейчас буду, жди.

Мы наскоро обменялись последними вежливыми фразами, приличествующими моменту расставания. Дмитрий Иванович, со своей замызганной спортивной сумкой, выскользнул из купе первым, Дрюня тронулся за ним.

– Девчонки, кого подвезти? Я на колесах.

Мы обе замотали головами.

– Ну, как хотите. Может, с вещичками помочь? – Старостин протянул руку к моей сумке. – Давай, Ольга Андреевна. Ты у нас женщина слабая… После всего, что было этой ночью, я чувствую за тебя ответственность.

– … Интересно, интересно! И что же было этой ночью? – послышалось с порога купе, и в следующую секунду я, взвизгнув, повисла на шее родной сестры Полины.

– Тише, тише, ненормальная! Ты мне прическу испортишь… Бросаешься так, как будто лет сто не виделись!

Полина отодвинула от меня смеющееся лицо, расписанное следами моей помады, и повернулась к Андрею.

– Значит, она и вам успела запудрить мозги, что она «слабая женщина»? И вы купились?

– Э-э…

Старостин хлопал глазами, обалдело переводя их с Полины на меня и обратно.

– Е-мое! – наконец выдавил он. – Вроде пил вчера, а двоиться начало только сейчас…

Переглянувшись, мы с Полиной захохотали. Опять двадцать пять! Почему-то, когда люди видят малышей, похожих друг на друга как капельки воды, это ни у кого не вызывает удивления. Но когда они видят взрослых близнецов – это многих повергает в состояние шока!

– Андрюша, Ася! Это моя сестра Полина, – представила я. – А это мои попутчики, Поля. Андрей бизнесмен, а Айседора – актриса драмы. Она играла в том заумном спектакле, ты помнишь? Они не дали мне умереть от скуки в этом ужасном поезде…

Я замолкла: Полина подозрительно принюхивалась.

– Я чувствую, сестренка. И, кажется, начинаю догадываться, чем вы тут занимались! – Одним «колюще-режущим» взглядом сестра пронзила меня и Дрюню одновременно. – Поначалу я совсем другое подумала, но теперь вижу: к сексу это не имеет никакого отношения!

– Ну, зачем вы так, у вас такая славная сестра… – начала было Айседора, но Полина желчно перебила ее:

– Ну конечно! Она – славная, а я монстр! Она слабая, а я – ломовая лошадь. Она только и делает, что «снимает стрессы» в приятной компании, а все последствия достаются мне! Нет, Ольга, я с тобой с ума сойду… А вам, молодой человек, должно быть стыдно спаивать женщин, могли бы поискать себе более подходящую компанию! Посмотрите: она же на себя не похожа, еле на ногах держится!

– Полина, как ты можешь!.. Ну, это уже слишком! Андрей, скажи ей…

Но Старостин, пробормотав что-то невразумительное, бочком протиснулся к выходу и исчез за дверью так быстро, как того трудно было ожидать – с его-то весом, в прямом и переносном смыслах. Просто удивительно: до чего безошибочно люди чувствуют, что с моей дорогой сестренкой лучше не связываться!

– Как тебе не стыдно! – набросилась я на Полину. – Устроила на людях такую безобразную сцену, что теперь о нас подумают?!. Извини, Ася. Всего тебе хорошего, до свиданья!

И я, стараясь не смотреть на бывшую попутчицу, схватила свою дорожную сумку и почти бегом бросилась по коридору к выходу, расталкивая людей и расшвыривая чьи-то баулы. Я была так зла на Полину, что даже позабыла, что я – слабая женщина.

– «Что подумают, что подумают»… – услышала за спиной. – Что заслужила, то и подумают!

У самой подножки вагона Полина догнала меня.

– Ладно, хватит придуриваться. Давай сумку!

– Не надо! А то, в самом деле, превратила сестру в ломовую лошадь, – съязвила я, но сумку все-таки уступила.

В голове накатами шумел «прибой», ноги были ватными, но я быстро шла по перрону, стараясь не качаться. И не оглядываться. Полина должна прочувствовать всю неприглядность своего поступка. Так надавить на меня в первую же минуту встречи, да еще при людях! И, главное, за что?! Да ни за что! Уже нельзя человеку расслабиться в дороге, после целой недели адского труда… И этот «надсмотрщик» – моя единственная сестра, о Господи… Зануда! Ханжа!!!

– Ольга…

Ага! Уже прочувствовала, хочет мириться. Ну нет, Поленька, теперь тебе придется сильно постараться…

– Ольга… Да постой же ты, черт тебя подери!

Я остановилась так резко, что Полина чуть не налетела на меня.

– Чего тебе?

– Где твоя сумочка?

– Су… сумочка? Моя?

– Ну, не моя же! Ты что – засунула ее в большую сумку?

– Н-нет…

Я почувствовала, как мои ноги из ватных превращаются в кисельные, и вынуждена была ухватиться за сестру, чтобы не упасть.

– Полина! Я забыла ее в купе!!!

– Нет, Ольга, ты точно сведешь меня в могилу! До чего же ты бестолковая, силы небесные! Удивляюсь, как ты там свою голову не забыла или какую-нибудь другую часть! Это было бы не удивительно: допилась вчера до чертиков с этим «бомондом», с этими прожигателями жизни… Ну, чего ты стоишь столбом, горе мое?! Беги за сумкой, если ей еще ноги не приделали!

– Полина, пойдем со мной!

– Нет уж! Я здесь постою, с вещами. Между прочим, твой баул не ватой набит! Опять набрала в Москве черт знает чего, лишь бы деньги тратить…

Я поняла, что дальнейшие препирательства с сестрой могут выйти боком мне же самой, и резво побежала обратно к девятому вагону. Боже мой! Еще не хватало лишиться сумочки! Денег там немного – после Москвы-то, но документы, записная книжка, ключи от дома… Косметичка! Нет, я этого не перенесу!

Возле вагона, из которого все еще выгружали какие-то ковры, тюки и мешки – и где только они там помещались? – стоял наш проводник. Мне показалось, что он не очень рад меня видеть.

– Опять вы, девушка? Что-нибудь забыли?

– Да, сумочку! Маленькая такая, коричневая… Вы ее не находили?

– Нет, мы еще не делали обход. Не до того, сами видите! Идите, никуда она не делась, ваша сумочка.

С большим трудом я протиснулась мимо людей и вещей, заполнявших тамбур, и побежала вдоль вагона, который был уже пуст.

Дверь нашего купе оказалась плотно прикрытой. Трясущимися руками я дергала ручку, однако она не поддавалась. Я уже хотела бежать за проводником, но тут, наконец, что-то щелкнуло, и тяжелая дверь сдвинулась.

Первое, что я увидела, была моя «маленькая коричневая», которая лежала там же, где я ее забыла – на моей нижней полке, в уголке. У меня отлегло от сердца, и я широко распахнула дверь…

– Ася?…

Она сидела напротив моей сумочки, уронив голову с растрепавшимися светлыми волосами на стол. Левая рука безжизненно висела вдоль тела, а белый шарф был почему-то обмотан вокруг шеи, спускаясь концами на спину.

– Ася, что с тобой? Тебе плохо?!

Забыв про всякую осторожность, – ведь у Айседоры наверняка сердечный приступ, а человека с приступом нельзя трясти! – я схватила актрису за плечо и сильно потянула к себе. Тело ее подалось неожиданно легко, завалилось на бок, и женщина сползла с сиденья на пол. Тут я увидела ее лицо.

– А-а-а…

Мне показалось, что это кричу не я; крик родился не в горле, а где-то в мозгу, на уровне подсознания, по горлу же в это время поднималась отвратительная сладковатая волна тошноты. Потом все вокруг – светлый квадрат окна, купе с мертвым телом Айседоры, мои собственные руки и ноги – завертелось в бешеном круговороте, слилось в какую-то безобразную мешанину и провалилось в темноту.

Глава вторая Полина

Нет, моя дорогая сестричка просто невыносима! Она не может прожить и дня, чтоб не вляпаться в какое-нибудь…

Ладно, спокойно, Полина. Спокойно! Дыши глубже. Ты же знаешь: скорее Соня Горелик, самая толстая твоя клиентка в шейпинг-клубе, похудеет на пятьдесят кило, чем Ольга возьмется за ум. Сестер не выбирают. Это твой «крест», Полина, и ты уже в раннем детстве знала, что тебе нести его всю жизнь!

Давая выход последней злости, я пнула неподъемную Ольгину сумку поближе к фонарному столбу, и сама спряталась в его узкую тень. Что-то солнышко сегодня припекает не по-сентябрьски… А эти «москвичи» – ну, те, что с поезда, – все так тепло одеты, в плащах да куртках. Наверное, у них там холодно. Сейчас Ольга будет жаловаться, как она замерзала «в своей тонкой кофточке» – это она так называет мохеровую «шубу» на подкладке, в которой вполне можно отправляться в экспедицию на Северный полюс.

Зря я все-таки наорала на нее в первую же минуту, да еще на людях. Конечно, зря! Хоть и чужие люди, всего-навсего попутчики, а все равно неприятно. Не могла сдержаться, потерпеть хотя бы до тех пор, пока сядем в машину… И вообще: пора уже перестать трепать себе нервы из-за Ольги. Слава богу, уже взрослый человек! Хочет пить – пусть пьет, мое-то какое дело?! Не умеет следить за собой и за своими вещами – пожалуйста, пусть каждую неделю покупает новые сумки, кошельки и перчатки. Если у нее денег много. А я больше и слова не скажу! И тем более ни к чему ронять собственное достоинство при посторонних.