Джоан Коллинз - Лучшее эфирное время

• Название: Лучшее эфирное время
• Автор: Джоан Коллинз
• Издательство: Изд-во «Новости»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7020-0845-6

Четыре американские суперзвезды кинематографа и популярная эстрадная певица из Великобритании претендуют на роль главной героини в новом телесериале «Сага», который, по замыслу его создателей, должен превзойти и затмить довоенный многосерийный фильм «Унесенные ветром». Ради своей цели актрисы пускают в ход всевозможные уловки и приемы: подкуп, лесть, клевету, интриги, предательство, торговлю своим телом – все годится, лишь бы заполучить роль, а с ней и новую славу, и большие деньги…

---

Он верил в продуманные планы. И собирался сделать все, чтобы Эмералд получила эту роль.

9

Когда Розалинд не работала, она целыми днями слонялась по дому, одетая в пижамную кофту бывшего мужа и рваный, в пятнах шелковый халат, который знавал лучшие дни, точнее сказать, годы, но Розалинд очень тяжело расставалась с вещами. Халат когда-то украшал ее пышное тело в «Латиноамериканском любовнике» – фильме, который был снят в конце шестидесятых – золотые времена цветного кинематографа, когда Розалинд была звездой первой величины. И сейчас она надеялась повторить свой триумф, получив роль Миранды.

Накануне вечером ее сестра Мария, светская особа, не в пример Розалинд, как раз наставляла ее в плане работы над имиджем.

– Посмотри на Сисси, – поучала Мария, когда они сидели в заросшем папоротником внутреннем дворике ее дома и, потягивая коктейли, смотрели развлекательную программу.

На экране, в вестибюле отеля «Хилтон», появилась Сисси – она направлялась на благотворительный гала-концерт, устраиваемый Фондом принцессы Грэйс, который обычно собирал «сливки» голливудского общества. Присутствовали семьи Синатры, Стюарта, Пека, Дугласа и Мура. Сисси эффектно смотрелась в черном платье от Баленсиаги, и, желтое бриллиантовое колье обвивало ее дряблую шею. Левой рукой прижимая к себе Сэма, она изливала на репортера поток бурных чувств, которые якобы испытывала, оказывая поддержку такому грандиозному мероприятию.

– Тебе следовало бы быть там, это полезно для имиджа, – «пилила» сестру Мария, но Розалинд, уминая чипсы и орешки, лишь посмеивалась в ответ:

– Зачем? Мне это совсем не нужно. Если хочешь знать, я это все ненавижу.

Нет, думала на самом деле Розалинд, вот когда она станет Мирандой, тогда уж окунется в светскую жизнь. А пока она лежала в неприбранной огромной кровати, заваленной апельсиновыми корками, газетами, маникюрными принадлежностями, среди разбросанных подушек, хранящих следы ее не снятого на ночь грима. Она попыталась было начать маникюр, но отбросила эту напрасную затею – по каналу «z» начинался интригующий фильм. Свернувшаяся клубочком, как котенок, со смаком вгрызаясь в апельсин, Розалинд была совсем не похожа на ту диву, которая сводила с ума всю Америку – и Северную, и Южную. Несколько раз звонил телефон, но ее это не волновало. Для чего же она держит такой штат прислуги?

Роза, ее горничная и родная тетка, которую уже пару раз Розалинд увольняла, уважительно постучала в дверь.

– Что тебе надо? – раздраженно рявкнула Розалинд, взгляд ее был прикован к профилю Монтгомери Клифта, который в этот момент прижимал к груди Элизабет Тейлор.

– Роr favor, senorita, – несмотря на родство с Розой, Розалинд настаивала на почтительном обращении.

Роза вошла в спальню с подносом из слоновой кости – подарок восточного обожателя, на котором был сервирован поздний завтрак Розалинд: huevos rancheros[8] под горячим соусом, домашнее печенье «Орео» и «диет-кола».

– В чем дело? – вздохнула Розалинд, не отрывая взгляда от парочки на телеэкране. Крупным планом камера скользила по их возбужденным лицам. – Если бы только меня могли так снять, – мечтательно произнесла она и вдруг вспомнила о своих новых снимках, которые она сделала специально для роли Миранды.

– Звонили из службы охраны, – Роза перевела дух, поставив тяжелый поднос. – Они говорят, было несколько неприятных звонков.

– Ну и что? – огрызнулась Розалинд. – Я звезда, и у меня могут быть не только обожатели. – Ее глаза неотрывно следили за экраном.

Роза выглядела испуганной.

– Но, senorita, они говорят, что э-этот человек, он хочет убить вас. – Ну вот, она и сказала это.

Она выполнила свой долг перед этой толстой коровой. Ешь свои «Орео» и huevos rancheros, puta, и нагуливай еще три лишних фунта.

Розалинд выпила кока-колу прямо из банки, не обращая внимания на стакан, который Роза оставила на подносе, следуя инструкциям хозяйки. Она ненадолго отвлеклась от телевизора – ровно настолько, чтобы полюбоваться дымящейся тарелкой с яйцами.

– И кто же он, этот человек?

– Там, в охране, они ничего не знают. Они хотели только предупредить вас. Может быть, нам стоит сообщить в полицию? Похоже, что это какой-то сумасшедший. Он звонит уже шестой или седьмой раз.

Розалинд опять пожала плечами.

– Обычный псих, не волнуйся. – Она вновь отвернулась к телевизору в надежде увидеть Лиз и Монти, но на экране уже показалось молодое пухлое лицо Шелли Винтерс.

– Но мисс Анжелика, она уже ушла, и я сегодня вечером ухожу к внуку. Вы уверены, что не боитесь оставаться здесь одна? – На самом деле Розу это совсем не беспокоило, но она не хотела быть уволенной за недостаточную заботу о хозяйке.

– Да, да, да, – с нетерпением ответила Розалинд, черпая ложкой яйца. – А теперь уходи, Роза, оставь меня одну. Я хочу расслабиться. Могу я когда-нибудь расслабиться, черт возьми?

Роза молча вышла, проклиная про себя толстую корову. Ну и свинья. Розе приходилось довольно тяжело, когда Розалинд принимала по двое-трое мужчин за неделю и по полдня валялась в постели, стеная и охая, как сучка во время течки; но теперь с мужчинами было покончено, а вместо них появилась очаровательная, юная, невинная Анжелика – надолго ли, одному Богу известно. Теперь Розалинд еще дольше валялась в постели, и ее стоны были не такими безумными, а более походили на мурлыканье сытой кошки.

Роза знала, чем они занимались. Сгорая от любопытства, однажды днем она прокралась по лестнице к спальне и прильнула опытным глазом к замочной скважине. Поначалу было трудно понять, что происходило за дверью; но, присмотревшись, она догадалась, что две женщины, уткнув лица в самые интимные места друг друга, жадно лизали и целовали их. Казалось, они не пропустили ни одной щелочки, и их тела, блестящие от пота, содрогались в бесконечном оргазме. Розе доводилось лишь читать об этом в испанском журнале «Космополитэн», который любила хозяйка, и увиденное настолько потрясло бедную женщину, что понадобилось принять внушительную дозу бренди, чтобы вернуться к домашним делам.

Ее хозяйка была помешана на сексе, в этом не было никаких сомнений. Сексуально помешанная шлюха. Роза никак не могла понять, что находила в ней публика.

На другой день Розалинд была вне себя от счастья. Ей удалось это! Она попадет на пробы! В числе пяти-шести самых известных в Голливуде актрис. Фотографии сделали свое дело. Все-таки она гениальна, как, впрочем, и фотограф.

Ошалевшая от радости, она гарцевала по спальне, мысленно планируя свой туалет, в котором появится на ланче в «Ма Мэзон». Это будет ее торжеством. Триумфом, изящным и дерзким, над такими звездами, как Сисси Шарп, которая – Розалинд знала это из тайных источников – все еще не была включена в список претенденток на роль, но отчаянно пыталась туда пробиться.

Розалинд была в раздумьях, не зная, на чем остановить свой выбор: на костюме от Адольфо из серого шелка – стиль деловой вашингтонской женщины, или новой модели Ива Сен-Лорана – красном болеро с кремовой шелковой блузкой и юбкой. Пожалуй, пуговицы из горного хрусталя смотрелись несколько вызывающе для полуденного мероприятия, так что Розалинд отвергла оба наряда и решила вернуться к своему стилю. В конце концов, он принес ей миллионы. Она набросила на себя хлопчатобумажное крестьянское платье в оранжево-белую полоску, с открытым плечом, нацепила несколько ниток кораллового бисера и широкополую соломенную шляпу, украшенную весенними цветами.

В холле при выходе она воткнула за ухо цветок белой гардении и, весело крикнув: «До встречи, Роза!», впрыгнула в свой красный автомобиль с открытым верхом и помчалась вниз, вдоль каньона Бенедикт, в сторону Мелроуза.

Человек в зеленом «шевроле» следовал за ней.

«Ма Мэзон» в солнечную пятницу раннего июня был полон. За круглым столом в центре ресторана во внутреннем дворике сидели «мальчики». Хотя состав действующих лиц менялся каждую неделю, сегодня присутствовали главные герои. Ричард Харрел, пришедший в себя после тяжелой ночи любви с Дафни, эффектно смотрелся в коричневом блейзере и коричневато-бежевой рубашке от Кардена с белым воротником и коричневым шелковым галстуком. Его туалет выгодно оттенял белоснежные волосы и глубокий загар. Ричард чувствовал себя довольно неплохо. Дафни обычно оказывала на него омолаживающее действие. Фрэнк Тилли потчевал собравшихся веселыми историями, изображая ужимки и гримасы главного героя своей новой популярной мыльной оперы, поставленной на радио.

Джонни Свэнсон с восхищением слушал этого человека, который, как подозревали, вполне мог быть его настоящим отцом.

При входе, за маленьким столиком на двоих, сидели Сабрина Джоунс и Луис Мендоза, которые за короткое время успели безумно влюбиться друг в друга. Они были действительно ослепительной парой. Она, как всегда, была неотразима в простой белой хлопчатобумажной рубашке и мини-юбке цвета «хаки», которая обнажала ее безупречные длинные загорелые ноги. В ушах сверкали изящные золотые сережки с бриллиантами – недавний подарок Луиса, талию выгодно подчеркивал широкий рыжевато-коричневый кожаный пояс с витиеватой пряжкой из золота и эмали.