Юлия Латынина - Стальной король

• Название: Стальной король
• Автор: Юлия Латынина
• Жанр: Детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-14050-6

Генеральный директор Ахтарского металлургического комбината Вячеслав Извольский жесток, талантлив и беспринципен. Он стал собственником комбината, выкинув из директорского кресла обласкавшего его предшественника. Он завел свою компанию сотовой связи, чтобы никто не прослушивал его разговоры, он купил губернатора области и милицию города, и когда он, пьяный, едет по улицам своего княжества, местные гаишники останавливают все прочее движение. Но шахтерская забастовка и те, кто за ней стоит, поставили его комбинат на грань краха, его город — на порог экологической катастрофы, его рабочих — перед перспективой голода.

Где та грань, перед которой остановится Стальной Король в стремлении защищать себя и своих подданных? И имеет ли он право остановиться?

---

— Это у нас воруют? Это в Москве воруют, а не здесь, — сказал Луханов, интересные вы люди! Сначала шахтерам денег не дают, а потом интересуются, куда они пропали.

Черяга помолчал, потом оборотился вправо. Там, за беленькими пятиэтажками и чахлыми от жары деревьями, ровным строем вздымались красные трехэтажные особнячки.

— Это чье? — спросил Черяга.

— Это? Миши Никишина. Сына директора.

— Вы сказали, что деньги шахтеров воруют в Москве. Как вы думаете, деньги, на которые был построен этот особняк, украли в Москве или в Чернореченске?

— Вы меня не так поняли, — запротестовал Луханов, — я хотел сказать, что вся эта система воровства начинается в Москве, а Никишин — мерзавец.

— А если конкретно?

— А?

— Чем он мерзавец-то? Луханов поколебался.

— Ну, фирмы всякие подставные, — неуверенно протянул он. — Жена у Никишина Алина и фирма так же называется. Зарегистрирована за границей. Покупает уголь вдвое дешевле, чем на рынке, а в обмен закупает оборудование втрое дороже. Разница остается «Алине», а оборудование везут сюда. А что в шахту упало, то пропало. Никто не оценит, что там стоит в шахте, кроме тех, кто его туда ставил.

— А шахтеры как на все это реагируют?

— А что шахтеры? Шахтер вон вечером со смены идет, непременно с собой ведерко чистого угля прихватит. Вот ему и кажется, что начальник смены ворует три ведра. А директор шахты, наверное, целых десять.

В глубине души Черяга не мог не согласиться с подобным выводом: шахтеры на него произвели примерно то же впечатление.

— А у вас документы про это есть?

— Кое-что найдется, — задумчиво проговорил Луханов.

— Покажете?

— Покажу, — согласился Луханов, — поехали в терком.[1] Улица Мира, 5.

Джип уже выехал на мостик, когда Черяга спросил:

— А насчет того, что вам угрожали по телефону, — это правда?

— Я что, врать буду? — обиделся Луханов. — Раз пять звонили.

— И что говорили?

— Тексты примерно одинаковые: «Мы пикетчиков на шоссе сделали и тебя, гада, сделаем, если поезда не пойдут».

— И вы так легко к этому относитесь?

— Да я очень серьезно к этому отнесся, — сказал Луханов, — когда мне в два часа ночи прошипели в трубку, я сразу в милицию бросился звонить. А когда в течение трех часов мне еще два раза позвонили и каждый раз разные голоса услужливо брали на себя ответственность за теракт, то я, извините, успокоился.

Луханов хмыкнул.

— На путях стоят тридцать поездов, в каждом поезде по шестьдесят вагонов, у каждого вагона хозяин кипятком писает от злости. Радио у нас все слушают, я еще удивляюсь, что только пять человек позвонили.

Помолчал и добавил:

— Я так думаю, что это и из независимого профсоюза могли звонить. Чтобы поколебать мою преданность делу рабочего класса.

— А бандиты могли звонить? Местные, угольные?

Луханов подумал:

— Могли и они.

— А кто в городе крупные бандиты? — спросил Черяга.

— Да я откуда знаю? Негатив, наверное. Негатив был самый крупный, весь город держал, главный банк в городе держал — «Восточный», мэра на поводке водил.

— А я думал, Чернореченсксоцбанк самый крупный.

— Это теперь. А раньше «Восточный» был.

— И что с ним случилось?

— Обанкротился.

— Что так? Слишком много денег бандитам отстегивал?

— Да нет, я же вам говорю — он и был бандитский, Негатив в директорском кабинете ноги на стол клал. Говорят, что угольные директора положили в банк кучу денег. Левых. Ну, когда Негатив это увидел, у него слюни потекли, он эти деньги распихал по невозвратным кредитам и говорит директорам: извините, банк лопнул. Как-то никто к нему сильных претензий не предъявлял.

— А мэр?

— Переизбрали мэра. Был у нас такой — Куманов Сергей Витальевич. Ба-альшой друг Негатива. Засветился он с этим банком по полной программе, туда же еще вклады населения привлекались, Куманов аж по телевизору выступал и банк нахваливал, как водку «Кристалл». Ну, народ его только что на клочки не разодрал, когда банк накрылся.

— А новый мэр?

— Да он у нас сеть магазинов держал, все столбы плакатами предвыборными оклеил. Народ уж плевался-плевался, а кого выбирать-то?

Два угольных генерала в мэры баллотируются и этот, Курочкин. Плюнули да проголосовали за Курочкина.

— А как Курочкин с Негативом?

— Да не очень. Когда выборы-то были, Негатив ему был заместо табуреточки, весомая поддержка. Деньги, наверно, давал. А как выборы кончились, Курочкин сказал табуреточке: спасибо, что постояла. А я уже наверх залез, мне тебя несподручно с собой тащить.

— И что же Негатив?

— А что Негатив? Негатив к этому времени увял. Директора на него злые, мэр на него злой, он свой кусок нахапал и сидит тихо. Да мэр с ним особо и не ссорился, они и за ручку здороваются, и на футбольный матч ходят вместе.

— А народ как к Негативу относится? Коль скоро он вкладчиков обворовал?

— Да что народ! Негатив вон в областное собрание баллотировался, по Малиновскому округу, там каждому пенсионеру в дом принесли пакет с заморской колбасой. Народ чавку раскрыл, 94 % проголосовали за Негатива. Он, Негатив, вообще щедрый. Рубль отнимет, копейкой непременно поделится. Кто сейчас забастовщиков кормит? Он, а не Крот с Чередой. Сам возит и казаков заставляет.

— А-а, — протянул Черяга, — так это его парня убили вчера? Который хлеб пикету возил?

— Да, наверно, его, — подумав, ответил Луханов. И прибавил: — Ой, поймает Негатив этих козлов, надерет им задницы, не посмотрит, что спецслужбы!

— А зачем Негатив еду возил?

— Я знаю? Возил и возил. И мы брать ее будем, так и скажите в Москве если нам не дает хлеба государство, мы будем брать его у бандитов. Потому что бандиты получаются человечней всяких Чубайсов!

— А где я Негатива могу найти? — спросил Черяга.

Луханов пожал плечами.

— А бог его знает. Поищи в «Сирене». К вечеру.

Терком располагался в маленьком домике напротив обширного здания «Чернореченскугля». В приемной Луханова было пыльно и пусто, и престарелая секретарша играла на маломощном компьютере в «Тетрис». По просьбе Луханова секретарша вынесла Черяге красную папочку, завязанную тесемками, и они расстались.

Улица Коновалова, пересекавшая город с запада на восток, была названа так в честь начальника комсомольской стройки, прославленного залетным московским писакой Александром Панфеевым в романе «Черное золото». В романе изображалась борьба прогрессивного комсомольца-рабочего с инженером-ретроградом. Инженер-ретроград утверждал, что количество коксующегося угля в Чернореченске совершенно недостаточно, чтобы обеспечить нужды соседнего Ахтарского меткомбината, а без коксующихся углей чернореченские шахты себя не оправдывают. Рабочий же изобретал процесс, позволявший превратить энергетический уголь в коксующийся. В конце инженер оказывался вредителем, засланным японской разведкой для подрыва боеспособности советской родины, комсомолец становился начальником стройки, а коксохимический цех АМК весело поглощал состав за составом из Чернореченска.

Первого хозяина Чернореченска действительно звали Коновалов, но он был не комсомольцем, а бывшим унтер-офицером, выросшим к 1929 году до начальника Чернолага. Чернореченск сооружали ссыльные кулаки и спецпереселенцы, они же вкалывали в шахтах, и во всем романе не было ни слова правды, кроме того, что в 1929 году чернореченский уголь был, и вправду, рентабелен — рабский труд ничего не стоил.

Ни при каком другом общественном строе рентабельным он быть не мог, а энергетический уголь в коксующийся переделывать не научились до сих пор. Самородок, это предлагавший, закончил свою жизнь там же, где и прочие вредители — в шахтах Чернолага.

Московский писатель Панфеев был превосходно осведомлен об истинном положении дел и даже выезжал в Чернореченск для детального знакомства с натурой, но роман написал бойкий. Наверное, потому, что в шахтах Чернолага трудились его отец и брат. Говорят, что в качестве гонорара писатель попросил их освобождения, но к тому времени гонорар сдох от силикоза и был похоронен в одном из бесперспективных забоев- начальство использовало готовые дырки в земле заместо кладбища. Панфееву достались только деньги и Сталинская премия. Он долго пил, а потом сел за новый роман — о геройских строителях соседнего Ахтарска.

Улица Коновалова начиналась от одноэтажного вокзала и шла через весь город с востока на запад. Вдоль улицы унылым караваном тянулись панельные пятиэтажки с чахлыми липами, выраставшими из чугунных решеток. Что-то удивило Черягу в облике города, и лишь проехав полулицы, он понял, в чем дело: ни на тротуаре, ни в скверике под домами, ни на проезжей части — нигде не было машин, и даже чернореченский трамвай, на котором он так любил кататься в детстве, даже трамвай прошел мимо него единственный раз, раскачиваясь и гремя облупленными железными боками.