Айзек Азимов - Роботы зари [Роботы утренней зари]

• Название: Роботы зари [Роботы утренней зари]
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 5-699-19552-1

На Авроре, центральном мире космонитов, произошло «роботоубийство». Кто-то намеренно уничтожил мозг человекоподобного робота. Как считает доктор Фастольф, на то что бы такое сделать, на всей планете хватить знаний только у него самого. Но он это не делал. Фастольф – лидер политического движения помощи землянам, и правительству Земли очень не выгодно лишаться его поддержки и оно посылает проверенного уже человека. Бейли должен любой ценой распутать это деликатное дело…

---

– Это не ответ, – сказал председатель, – а уход от ответа. Я прошу вас вспомнить, а вы рассуждаете. Так говорили вы или не говорили то, что вам приписывают?

– Прежде чем доктор Амадиро ответит, – вмешался Бейли, которому негодующая вспышка председателя придала уверенности, – я обязан напомнить ему, что Жискар, робот, присутствовавший при пашем разговоре, может в случае необходимости повторить весь наш разговор дословно, воспроизводя наши голоса и интонации. Короче говоря, весь разговор был записан.

Амадиро вскричал с бешенством:

– Господин председатель, робот Жискар был сконструирован и программирован доктором Фастольфом, объявляющим себя лучшим из всех робопсихологов, моим ожесточенным противником. Можем ли мы доверять записям такого робота?

– Господин председатель, – сказал Бейли, – не прослушать ли вам запись, чтобы сделать собственные выводы?

– Пожалуй, – протянул председатель, – Доктор Амадиро, я здесь не для того, чтобы мои решения принимались за меня. Но пока оставим это. Доктор Амадиро, несмотря на эту запись, готовы ли вы заявить – тоже для записи, – что вы ничего не знали о манере солярианки называть робота своим мужем и ни разу не упомянули о нем, как о ее муже? Не забывайте – вы же оба члены Законодательного собрания, – что весь наш разговор, хотя здесь и нет робота, записывается моим личным аппаратом. (Он похлопал себя по нагрудному карману.) – Так как же, доктор Амадиро? Да или нет?

Амадиро ответил почти с отчаянием:

– Господин председатель, я, право, не могу вспомнить, что именно сказал в случайном разговоре. Если я и произнес это слово, в чем отнюдь не уверен, то лишь вследствие другого такого же случайного разговора: возможно, кто-то упомянул при мне, что Глэдия просто влюблена в своего робота, точно он ее муж.

– С кем вы вели этот второй случайный разговор? – спросил председатель. – Кто вам сказал это?

– Сейчас я не могу вспомнить.

– Господин председатель, – сказал Бейли, – если доктор Амадиро будет столь любезен и составит список всех, кто мог бы употребить такую фразу в разговоре с ним, можно было бы опросить их и таким образом установить, кто это был.

– Надеюсь, господин председатель, – воскликнул Амадиро, – вы учтете, как такой опрос подействует на сотрудников Института.

– Надеюсь, что и вы это учтете, доктор Амадиро, – ответил председатель. – И дадите на наш вопрос более удовлетворительный ответ, чтобы не вынуждать нас к крайним мерам.

– Прошу вас, господин председатель, есть еще один вопрос, – сказал Бейли, насколько сумел просительнее.

– Вопрос? Еще один? – Председатель посмотрел на Бейли без особой ласковости. – Какой же?

– Почему доктор Амадиро с таким упорством не хочет признать, что ему было известно пристрастие Глэдии к Джендеру? Он утверждает, что это не имеет отношения к делу. Тогда почему он просто не скажет, что знал о нем, и все тут? А я утверждаю, что отношение это прямое, что доктор Амадиро знает, в какой мере оно доказывает преступность некоторых его действий!

– Я возмущен этим словом и требую извинений! – загремел Амадиро.

Фастольф чуть улыбнулся, а Бейли крепко сжал губы. Ему удалось вывести Амадиро из себя.

Председатель побагровел и воскликнул гневно:

– Вы требуете? Тре-бу-ете?! От кого вы требуете? Я председатель и выслушиваю все стороны, прежде чем решить, что будет наилучшим в данной ситуации. Позвольте мне выслушать, как именно землянин истолковывает ваши поступки. Если он клевещет на вас, то понесет наказание, можете не сомневаться – как и в том, что я интерпретирую статьи закона о клевете в наиболее широком смысле. Но вы, доктор Амадиро, никаких требований мне предъявлять не можете! Продолжайте, землянин, изложите вашу версию, но будьте осторожны.

– Благодарю вас, господин председатель, – сказал Бейли. – Дело в том, что один аврорианец знал о тайне Глэдии от нее самой.

– Так кто же это? – перебил председатель. – Перестаньте пускать в ход ваши гиперволновые приемы!

– Господин председатель, – ответил Бейли, – у меня и в мыслях этого не было. Я просто хотел указать, что таким аврорианцем был сам Джендер. Хоть он и робот, но жил на Авроре, а потому его можно назвать аврорианцем. Уж конечно Глэдия в минуты нежности называла его «мой муж:». Поскольку доктор Амадиро допускает, что мог слышать от кого-то об отношении Глэдии к Джендеру как к мужу, не логично ли предположить, что слышал он об этом от Джендера? Готов ли доктор Амадиро заявить сейчас для записи, что никогда не разговаривал с Джендером, пока тот находился в доме Глэдии?

Дважды Амадиро открывал рот, словно хотел что-то сказать, и дважды его закрывал без единого слова.

– Так как же? – спросил председатель. – Вы разговаривали с Джендером в указанный период, доктор Амадиро?

Ответа вновь не последовало.

– Если такие разговоры были, – мягко вставил Бейли, – это имеет самое прямое отношение к рассматриваемому вопросу.

– Я тоже начинаю склоняться к этой мысли, мистер Бейли. Ну так как же, доктор Амадиро? Да или нет?

И тут Амадиро взорвался:

– Какие улики есть у землянина против меня в этом деле? Он располагает записями моих разговоров с Джендером? У него есть свидетели, готовые подтвердить, что видели меня с Джендером? Что у него вообще есть, кроме голословных утверждений?

Председатель обернулся к Бейли, и тот сказал:

– Господин председатель, если у меня нет ничего, то доктор Амадиро мог бы заявить для записи, что никаких контактов у него с Джендером не было, но он этого не сделал. Мне в процессе расследования пришлось побеседовать с доктором Василием Алиеной, дочерью доктора Фастольфа. Кроме того, я беседовал с юным аврорианцем Сантриксом Гремионисом. Запись этих бесед ясно покажет, что доктор Василия поощряла ухаживания Гремиониса за Глэдией. Вы можете спросить доктора Василию, зачем ока так поступала и не по совету ли доктора Амадиро. Выяснится также, что Гремионис постоянно отправлялся с Глэдией в дальние прогулки, как нравилось им обоим, – и они никогда не брали с собой робота Джендера. Можете все это проверить, сэр, если угодно.

– Разумеется, – сухо ответил председатель. – Но если и так, что из этого следует?

– Я указал, что кроме доктора Фастольфа о секрете человекоподобных роботов можно было бы узнать еще и от Дэниела, – начал Бейли, – До гибели Джендера секретом этим в той же мере владел Джендер. Но если Дэниел находился при докторе Фастольфе вне досягаемости, Джендер жил у Глэдии, а она менее способна ограждать своих роботов. Так не мог ли доктор Амадиро воспользоваться длительными отлучками Глэдии, пока она гуляла с Гремионисом, чтобы разговаривать с Джендером – возможно, по трехмернику, чтобы изучать его реакции, подвергать различным тестам, а затем блокировать робота так, чтобы он ничего не мог сказать Глэдии про эти разговоры? Не исключено, что он уже почти узнал то, ради чего все это затеял, когда гибель Джендера положила конец его исследованиям. Тогда он переключился на Дэниела. Возможно, веря, что ему осталось провести лишь несколько испытаний, он и устроил мне вчера ловушку, о чем я уже… э… давал показания.

Председатель пробормотал почти шепотом:

– Да, все сходится. Я просто вынужден поверить…

– Еще одно, и мне действительно будет нечего добавить, – сказал Бейли. – Исследуя и ставя опыты на Джендере, доктор Амадиро мог случайно и абсолютно непреднамеренно вывести Джендера из строя, то есть совершить робийство.

И Амадиро, не стерпев, закричал:

– Нет! Ни в коем случае! Все, что я делал с этим роботом, было абсолютно для него безопасно!

– Я совершенно с этим согласен, господин председатель, – вмешался Фастольф. – Я тоже не думаю, что доктор Амадиро вывел Джендера из строя. Однако, господин председатель, это заявление доктора Амадиро представляет собой безоговорочное признание, что он действительно работал с Джендером и что анализ ситуации, сделанный мистером Бейли, в целом верен.

Председатель кивнул:

– Я вынужден согласиться с вами, доктор Фастольф. Вы, доктор Амадиро, вправе заявить, что отрицаете все это, и тогда я, скорее всего, буду вынужден начать официальное расследование, которое крайне вам повредит, чем бы оно ни завершилось. И ведь скорее всего, судя по тому, что я выслушал здесь, завершится оно не в вашу пользу. А потому я рекомендовал бы вам не настаивать на нем, не подвергать риску свое положение в Законодательном собрании, не подвергать риску политический курс, которым Аврора пока следует без малейших осложнений. Насколько я могу судить, до того как был поднят вопрос о гибели Джендера, доктор Фастольф располагал в Собрании большинством голосов (бесспорно, не очень большим) в вопросе о заселении Галактики. Возложив на доктора Фастольфа ответственность за то, что произошло с Джендером, вы привлекли бы на свою сторону достаточно депутатов, чтобы оказаться в большинстве. Теперь, наоборот, доктор Фастольф, если пожелает, может обвинить в гибели Джендера вас – а также в попытке оклеветать своего противника, и вы заведомо проиграете. Однако если я не вмешаюсь, то вы, доктор Амадиро, и вы, доктор Фастольф, поддавшись упрямству или даже мстительности, сплотите вокруг себя своих сторонников и начнете выдвигать друг против друга всяческие обвинения. Наши политические силы, как и общественное мнение, будут расколоты, раздроблены к величайшему вреду для нас всех. На мой взгляд, в таком случае неизбежная победа доктора Фастольфа обойдется слишком дорого, а потому мой долг как председателя сразу же высказаться в его пользу и подвергнуть давлению ваших сторонников, доктор Амадиро. Так не лучше ли вам сразу благоразумно уступить и смириться с победой доктора Фастольфа во имя блага Авроры?