Марианна Алферова - Золотая гора

• Название: Золотая гора
• Автор: Марианна Алферова
• Жанр: Научная Фантастика

---

Генрих вздохнул, снял с Иванушкина белую паутину и надел себе на голову. Помедлил. И повернул тумблер перекачки. Мгновение. Мелькнуло что-то давнее. Полуподвальное окошко. Просвет меж высоких домов. Снег, падающий с высоты. Луч заката, застрявший в мутном оконце. Сознание погасло и включилось вновь...

"Он не виноват, - подумал Иванушкин о Генрихе. - Я сам заставил его сделать это, и сам себя поправил: - Я не виноват."

Глава 25. РЕЦЕПТ МОЛОДИЛЬНЫХ ЯБЛОК.

- Ты не представляешь, Ядвига, что может натворить твой проклятый бизер, который шляется неведомо где! - Бетрей расхаживал по гостиной взад и вперед. Многочисленные отражения полного человека в темном метались в зеркалах. Окна в сад были распахнуты, и прохладный ночной воздух вливался в комнату. - А ты меня внутрь не пускала. Да и сейчас мои копатели толкутся снаружи.

- А, ребятки, струхнули! - хмыкнула Дина, наполняя свой бокал яблочным пуншем. - А пуще ты, Бертиков, свекольная твоя рожа!

- Помолчи! - огрызнулся Бетрей. - Тебя вообще из милости сюда пускают!

- Что?! - возмутилась Дина. - Это после того, как ты украл мою долю? Это я наследница Папаши, я его дочка, а ты никто, запомни это - никто!

- Я - менамен, и значит - самый главный! - гордо приосанился Бетрей.

- Глупо было делить разум на четверых. Разбить на части такое сокровище! Надо было оставить все кому-нибудь одному, - вздохнул Трашбог, младший сыночек Папаши, и угостил белую киберовечку яблочным пуншем. После чего киберовечка заблеяла совершенно пьяным голосом.

- Слушай, братец, уж не хочешь ли ты сказать, что единственным наследником должен быть ты? - вмешалась в разговор Ирочка Футурова.

По случаю годовщины ее волосы были щедро обсыпаны золотыми блестками, а одежда состояла из бикини изумрудного оттенка и норкового манто. Фигура Ирочки, несмотря на ежегодное употребление яблочного пунша, изрядно расползлась, живот обвис, на боках образовались складки, но это не смущало художницу.

- Такое решение было бы самым мудрым, - вздохнул Трашбог. - Но к сожалению оно не было принято.

- Почему ты, братец, почему не я? - обиделась Дина. - Я бы лучше могла управиться...

Она подбросила на ладони яблоко, но не поймала, оно шлепнулось на пол, тонкая кожура лопнула, и во все стороны брызнул алый сок.

- Интересно, сколько в нем жизней было жмыховских? Двадцать? Тридцать? - задумчиво произнесла Ядвига.

- Да брось ты жмыховские жизни считать! - огрызнулась Дина.

- Самый главный из нас тот, кто создаст форму воскрешения, - заявила Футурова, поправляя норковое манто.

- Предпочитаю мертвяков твоим совершенным образам, - презрительно фыркнула Ядвига.

- Папаша водит моей кистью, когда я стою у мольберта! Он делает выбор, когда я отбираю картины для галереи ТОИ. Его разум говорит во мне! - не унималась Ирочка.

- Вранье! - перебил ее господин Бетрей. - Я никогда не верил Папаше. Он говорил одно, думал другое, а делал третье.

- Прошу не оскорблять священную память! - закричал Трашбог. - Я и только я говорю языком Папаши! Я слился с ним воедино.

- Мена - его детище, - напомнил господин Бетрей.

- Главное - галерея!

- Сад...

- А зачем он умер? - спросил неожиданно Генрих, и все к нему оборотились.

Никто не заметил, как он вошел в залу - совершенно бесшумно, будто крался на цыпочках. Он был в смокинге явно с чужого плеча - брюки и рукава пиджака были ему чуть-чуть коротковаты.

- Он не умер, - строго проговорила Ирочка. - Его прикопали.

- Не вижу разницы.

- Никогда бизеру нас не понять! Вы люди арифметические. А мы срастаемся с нашей землей и воскресаем. Мы в тысячу раз талантливее вас. И со времен татар спасаем мир. А вы только держитесь за карманы и считаете фики.

- Вы безумные, - тихо проговорил Генрих. - Воскрешение - это падение энтропии. Такое под силу только богам. Но разве вы боги?

- А ты попробуй без всяких расчетов рвануться вверх и взлететь! усмехнулась Ядвига. - Вдруг получится?

Генрих хотел возразить. Но вдруг показалось ему, что он сможет подняться выше всех и всего. Даже выше Сада.

- А плевать нам на энтропию, - подбоченилась Футурова. - Мы воскреснем. А вы будете нам завидовать и пытаться украсть у нас наши удивительные достижения.

- Жмыхов надо поливать в земле, - сообщил Трашбог и рыгнул. Он был вульгарно пьян.

- Да, мы, бизеры купили интеллект, но вы отобрали самую жизнь. Сад высосал из жмыхов остатки сил. Вы всех обманули. И вы это знаете. И вам не нужно никого воскрешать. Куда вы их денете, если жмыхи в самом деле воскреснут? Знаете, сколько жмыхов лежит в земле? Кому нужны эти гнилые уродливые существа? Ведь вы знаете: они гниют в земле. Заживо гниют! - не уступал Одд.

- Опять он со своей арифметикой, - презрительно фыркнула Ирочка. Неважно - сколько жмыхов. Папаша всех поднимет.

- Помогите! - донеслось из Сада, и все вздрогнули, будто это был вопль воскресающего Папаши.

Гости во главе с хозяйкой выбежали на террасу. В сумраке белой ночи легко можно было разглядеть несущегося меж стволов человека. Он взбежал по ступеням и грохнулся в ноги Ядвиге.

- Вы должны воскресить меня! - прокричал он странным хриплым голосом, то ли взрослым, то ли детским. - Вы должны воскресить всех! Пусть ОН воскресит! Я говорил ЕМУ об этом... ОН знает... - Шустряк умоляюще смотрел на Одда, что стоял возле мраморной колонны чуть позади остальных.

- Шустряк? - изумился господин Бетрей. - Как он попал сюда? Как Сад пропустил его?

- Пропустил, - тихо сказал Ядвига, отступая. - Потому что теперь это не только Шустряк.

- Ведь это невозможно, чтобы он жил во мне, - причитал Шустряк уже своим, низким голосом. - Я так не смогу... Тело я нашел и прикопал в Траншее. Ведь папаша обещал, что все встанут... Сегодня... Сегодня вечером... А дольше я не выдержу.

- Кого ты прикопал? - спросил Одд, и голос его дрогнул.

- Лео... Леонардо... Он встанет... Он сегодня встанет...

- Нет, Шустряк, никто никогда не встанет, - покачала головой Ядвига и тяжело вздохнула и пошла назад в залу. Все двинулись за ней. Шустряк полз на коленях. - Генрих прав: из всех, кто закопан в Траншее, остатки энергии высосал сад. Видишь яблоки, Шустряк? - она махнула рукой в сторону вазы, полной огромных ярко-красных яблок. - Вот они, жмыховские жизни, формула бессмертия для немногих, допущенных в Сад. Папаша обещал, что Сад вберет в себя отраву, очистит души жмыхов, а земля даст им новую энергию. Возможно, он даже верил в то, что говорил. Особенно, когда сам ложился в землю жмыхом. Но Сад высосал остатки жизни из прикопанных, их энергию вобрали в себя эти яблоки. Мы едим яблоки и остаемся молодыми. Десять лет, двадцать, тридцать, сорок... Хочешь яблочко, Шустряк?

- Воскресите, - бормотал оператор, прижимая к губам подол Ядвигиного платья. - Он лучше. Он настоящий. Он - Леонардо. А я - пиявка, любитель опивок, раб чернушников, прислужник Бетреев. Сегодня годовщина. Все встанут. Папаша встанет, и жмыхи, и Лео, настоящий Лео...

- Это невозможно! - раздраженно воскликнула Ядвига, пытаясь выдрать из его рук подол платья. - Мне тоже его жалко. Он был такой умница. Хочешь, возьму тебя на службу? Я буду звать тебя Леонардо.

- Воскресите! - Шустряк молитвенно сложил руки и весь затрясся от слез.

- Мы получили бессмертие, картины, деньги. А воскрешения не получилось.

- К чему пустая болтовня! - возвысил голос Трашбог. - Идем, вскроем могилу и спросим у Папаши, что нам делать. Я уверен: сегодня наш час. Папаша встанет и воздаст каждому. Вспомните предсказание: "В день моей годовщины"...

- Нет уж, я никуда не пойду, - забормотала Дина заплетающимся языком. - Там сейчас холодно и комары кусаются. Скорее редька яблоком станет, чем Папаша воскреснет.

Ядвига не ответила и первой двинулась вглубь сада. За ней, с независимым видом, давая понять, что все это ерунда, пошла Футурова.

Шустряк смотрел им вслед и шмыгал носом. И тут кто-то тронул его за плечо.

Он обернулся и увидел Генриха.

- Пойдем со мной, - предложил бизер. - Я тебе помогу. Тебе и себе. Всем.

- И Леонардо? - с надеждой прошептал Шустряк.

- Я же сказал, всем!

...Спотыкаясь, брела пьяная компания через Сад. Впереди Ирочка Футурова несла фонарь и лопаты, за нею шествовал Трашбог, а следом брела Дина в обнимку с Бетреем. Ядвига замыкала шествие.

Генрих смотрел на них из глубины сада, и ему представлялось, что это группа бродячих комедиантов заблудилась в лесу, и теперь идет, куда глаза глядят, после провалившейся премьеры "Короля Лира". И тут же перед мысленным взором Одда все превратилось в картину: вертикальное, непременно трапециевидной формы полотно, чтоб /уже книзу, а сверху растущее вширь, как крона дерева, и на полотне безумное сплетение буйных ветвей, а внизу, под их сенью - крошечные пестролоскутные марионетки, подвешенные на веревочках к огромным и равнодушным деревьям.

Марионетки вышли на поляну и остановились. Медленно, будто опасаясь чего-то, приблизились к черному квадрату. Бетрей взял лопату и принялся копать. Остальные стояли, наблюдая. Черная земля была рыхлой. Неожиданно Бетрей опустился на колени и принялся ощупывать землю руками. Пальцы его ухватились за край полусгнившей тряпки. Бетрей потянул. Земля зашевелилась, и жмых стал подниматься. Пронзительно, как ночная птица, закричала Дина.