Дэвид Балдаччи - До последнего

• Название: До последнего
• Автор: Дэвид Балдаччи
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Транзиткнига
• Жанр: Боевик
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-031333-0, 5-9713-1979-5, 5-9578-1887-9

Веб Лондон — единственный, кто выжил во время засады, которую преступники устроили на элитный отряд ФБР, занимающийся спасением заложников.

Он потерял все — друзей, партнеров по работе, покой... но прежде всего…

Коллеги сначала тайно, а потом уже явно подозревают его в предательстве.

И доказать свою невиновность он сможет, только если найдет случайного свидетеля — десятилетнего мальчика, который бесследно исчез с места преступления. Вэб пытается вести собственное расследование.

Однако чем ближе он подходит к разгадке случившегося, тем ближе подбирается к нему хитрый и безжалостный убийца, цель которого — заставить его замолчать навеки...

---

Клер откинулась на спинку стула и отложила в сторону папку. Последнее обстоятельство было воспринято Вебом как необходимая ему передышка. Он позволил себе немного расслабиться и поудобнее уселся на стуле.

— Не сомневаюсь, что вы не любите вспоминать годы, проведенные под одной крышей с отчимом. Но своего родного отца вы вспоминаете?

— Отцы — это отцы.

— Из этого заявления следует, что вы не делаете различия между своим родным отцом и Реймондом Стоктоном?

— Так проще: меньше думаешь о том, что с ними связано.

— Простейший выход из сложной ситуации обычно никуда не приводит.

— Ну не знаю я, что сказать. Клер. Не знаю.

— Ладно. Давайте в таком случае снова вернемся к событиям во дворе. Это причинит вам боль, тем не менее давайте припомним все с самого начала.

Веб припомнил. И это причинило ему боль.

— Вспомните людей, которых вы встретили в начале аллеи. Их появление оказало на вас какое-нибудь воздействие?

— Никакого. За исключением того, что я задал себе вопрос, не попытаются ли они нас убить. Но я знал, что эту территорию прикрывают снайперы, так что особенно не волновался. Иначе говоря, меня в тот момент ничего, кроме весьма призрачной угрозы смерти, не беспокоило.

Если она и была шокирована прозвучавшим в его словах сарказмом, то виду не подала. Это произвело на Веба некоторое впечатление.

— Хорошо. Теперь попытайтесь представить себе маленького мальчика, которого вы увидели потом. Не можете вспомнить, что он вам тогда сказал? Только точно?

— Вам кажется, это так важно?

— Пока мы оба не знаем, что важно, а что — нет.

Веб тяжело вздохнул и сказал:

— Хорошо. Итак, я увидел ребенка. Он посмотрел на нас и сказал... — Веб замолчал, поскольку перед его внутренним взором предстал Кевин и он словно наяву снова увидел круглый шрам от пули у него на щеке и длинный шрам от ножа на лбу. Было ясно как день, что хотя мальчик только начал жить, жизнь у него была трудная и исковерканная. — Он сказал... он сказал: «Пропадите вы все пропадом» — вот что он сказал. — Веб с волнением посмотрел на Клер. — Так все и было. Я вспомнил. А потом он рассмеялся. И смех у него был какой-то странный. Неприятный, хриплый, как у старика.

— Что во всем этом вас задело?

Веб на минуту задумался.

— Эти слова. Как только он их произнес, у меня мозги словно туманом затянуло. «Пропадите вы все пропадом». Так он сказал. У меня и сейчас, когда я это вспоминаю, пальцы на руках неметь начинают. Просто безумие какое-то.

Клер что-то записала в блокноте и посмотрела на Веба.

— Действительно необычно. «Пропадите вы все пропадом» — так давно уже никто не говорит, тем более дети. Какая-то архаика. Такое ощущение, что эта фраза из другой эпохи. Ну, может, пуритане так говорили — лет двести назад. А вы что думаете по этому поводу?

— Мне эта фраза тоже показалась устаревшей. Из времен Гражданской войны или около того, — сказал Веб.

— Все это весьма странно.

— Поверьте, Клер, вся та ночь была какая-то странная.

— А что вы еще почувствовали?

Веб с минуту обдумывал этот вопрос.

— Мы ожидали приказа, чтобы начать атаку на объект. И наконец получили его. — Он покачал головой. — Как только я услышал слова команды у себя в наушнике, то словно окаменел. Это произошло в одно мгновение. Помните, я рассказывал вам о ружьях фирмы «Тайзер», с которыми экспериментировали наши ребята? — Клер кивнула. — Так вот, впечатление было такое, будто меня поразила выпущенная из такого ружья электронная стрела.

— Мог кто-нибудь выстрелить в вас из такого ружья в аллее? Может, вас парализовало именно по этой причине?

— Это невозможно. Никого, кроме моих приятелей, поблизости не было. Кроме того, электронная стрела не смогла бы пробить мой кевларовый бронежилет. И последнее: даже если бы на мне не было бронежилета и в меня чем-нибудь таким стрельнули, эта штука застряла бы в моей шкуре. Согласны?

— Согласна. — Клер сделала в блокноте очередную запись и сказала: — В прошлый раз вы говорили, что, несмотря на паралич, вам удалось подняться и войти во двор.

— Если честно, ничего более трудного мне в своей жизни делать не приходилось. Мне казалось, что я весил две тысячи фунтов; кроме того, ни один орган у меня нормально не функционировал. Все это на меня так подействовало, что стоило мне войти во двор, как я, окончательно обессилев, всем телом рухнул на асфальт. А в следующую секунду во дворе застрочили пулеметы.

— А когда вы начали приходить в себя?

Веб задумался.

— У меня было такое ощущение, что я оставался парализованным по меньшей мере год. Но, как оказалось, пролежал я совсем недолго. Как только загрохотали пулеметы, силы стали ко мне возвращаться. Через секунду я уже мог шевелить руками и ногами, хотя они и горели как в огне. Так бывает, когда конечности затекают, а потом кровообращение в них начинает восстанавливаться. Впрочем, в тот момент я не знал, как использовать свои вновь обретенные конечности, поскольку идти мне было некуда. Меня прижимал к земле непрерывный пулеметный огонь.

— Значит, вы не представляете, из-за чего вас могло парализовать? Скажите в таком случае, не было ли у вас в последнее время какой-нибудь травмы, связанной с повреждением двигательного нерва или нервного узла? Это тоже могло стать причиной овладевшего вами беспомощного состояния.

— Ничего подобного у меня не было. Кроме того, если бы у меня была травма, на задание бы меня не послали.

— Итак, вы услышали грохот пулеметов, после чего онемение стало у вас проходить?

— Да.

— Хотите добавить что-нибудь еще?

— Да, о том парнишке. Таких, как он, я видел тысячи. Тем не менее я не мог выбросить его из головы. И дело не в том, что у него на лице был след от пули. Мне много такого случалось видеть. Просто я не мог его забыть и все. И потом снова его увидел — когда начали стрелять пулеметы. Он сидел на корточках, прислонившись к стене у входа в аллею. Сделай он еще один шаг — и пули разрезали бы его пополам. Я крикнул ему, чтобы он держался подальше от двора, и пополз к нему. Он был испуган до полусмерти. Потом он услышал в аллее шаги парней из группы «Хоутел» и решил бежать от них и от меня через простреливаемый пулеметами двор. Я не хотел, чтобы его убили, Клер. В ту ночь и без того погибло слишком много людей. Я прыгнул и схватил его. Он крикнул, что ни в чем не виноват. Но когда ребенок сразу заявляет тебе такое, становится понятно, что ему есть что скрывать.

Я как мог успокоил его. Он спросил меня, вся ли моя группа погибла, и я сказал, что, кроме меня, погибли все. Я дал ему записку и свою бейсболку, после чего выстрелил из ракетницы, поскольку в противном случае парни из группы «Хоутел» обязательно бы его пристрелили. Но мне, как я уже говорил, не хотелось, чтобы он умер.

— Вам пришлось пережить ужасную ночь, но вы должны испытывать некоторое утешение при мысли, что вам удалось спасти этого мальчика, — сказала Клер.

— Думаете, должен? Сомневаюсь. Зачем, скажите, я его спасал? Чтобы он вернулся на улицу? Это, знаете, тот еще мальчик. У него есть старший брат по прозвищу Большой Тэ, который торгует в том районе наркотиками. Очень опасный человек.

— Если он такой опасный, тогда, возможно, в этом деле как-то замешаны его враги?

— Возможно. — Он сделал паузу и спросил себя, следует ли рассказать ей о том, что произошло дальше. — Кто-то подменил этого мальчика в аллее.

— Подменил мальчика? Что, собственно, вы хотите этим сказать?

— Я хочу сказать, что Кевин Вестбрук, которого я спас, вовсе не был тем парнишкой, который доставил мою записку группе «Хоутел». И мальчик, который потом исчез с места преступления, не был тем Кевином Вестбруком, о котором я вам говорил.

— Но кому могло понадобиться подменить мальчиков?

— Это вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов, которым я частенько задаюсь и который сводит меня с ума. Если разобраться, я не имею ни малейшего представления о том, что произошло с Кевином Вестбруком после того, как я отослал его с запиской в конец аллеи. Знаю только, что другой мальчик, оказавшийся на его месте, сообщил ребятам из группы «Хоутел», что я вел себя как последний трус. Зачем ему это было нужно?

— Складывается впечатление, что он чуть ли не намеренно пытался вас опорочить.

— Парнишка, которого я даже не знаю? — Веб покачал головой. — Это не он. Просто те, кто действительно хотел меня опорочить, сказали ему, что он должен говорить. А потом они появились на месте преступления и увели этого мальчика прямо из-под носа наших людей. Возможно, его уже нет в живых. И Кевина, возможно, тоже.

— Похоже, все это было тщательно спланировано, — сказала Клер.

— Хотел бы я знать зачем.

— Можно попробовать решить этот ребус, Веб. И я могу вам в этом помочь, но предупреждаю, что следователь я неважный.

— Вполне возможно, я тоже. Последние восемь лет я почти не занимался расследованиями. — Он покрутил украшавшее его палец кольцо. — Когда я утром зашел в приемную, то застал там доктора О'Бэннона, который завел со мной разговор о военном синдроме.