Наталья Батракова - Территория души. Книга 2

• Название: Территория души. Книга 2
• Автор: Наталья Батракова
• Издательство: ИООО «Кавалер Паблишерс»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2005

Константин Крылов, будучи весьма строгим начальником, умудрился за короткое время несколько раз уволить новенькую Анну Круглову. Эта молодая женщина своей непосредственностью и открытостью не раз ставила его в неловкое положение, а Крылов этого не любил. Он вообще потребительски относился к женщинам — после того, как жена ушла к его другу, оставив сына, невозможно было верить в женскую порядочность. Если предала самая любимая — что говорить об остальных? Но Анна, светлая душа, быстро завоевала любовь коллег по работе, друзей Константина, его близких людей. Попытки держаться от нее подальше были тщетными, периоды ссор чередовались периодами примирений, после каждого они становились чуть ближе, он верил ей чуть больше. Но все же недостаточно, и новая ссора, новый виток в отношениях. В какой-то момент желание бежать куда глаза глядят у Анны совпало с возможностью — и она на долгие несколько лет покинула родину и любимого человека. Но вернулась — и опять попала в прежнюю колею ссор и примирений.

Крылов же понял, что для него значит эта умная и нежная женщина, но как обуздать себя и свое подспудное стремление разрушать их отношения? Быть может, страх окончательной потери даст ему понять, что игры закончились, и он рискует навсегда оттолкнуть ее…

---

«Завтра — пятница, — прикинул он. — И с кем бы появиться у Локтионовых? Вот дожил! Ирину-то с собой не пригласишь…»

Долгое время у Кости не было постоянной женщины. Вернее сказать, после того, как в его душе затянулась глубокая рана, он твердо решил, что никого и никогда не пустит больше на эту территорию. Едва он начинал чувствовать нечто большее, чем обычное мужское желание, тут же прекращал всякие отношения. И если с женской стороны слышались откровения по поводу одиночества и желания найти вторую половину, Крылов просто бежал прочь, сломя голову. Отныне его личная жизнь стала закрытой темой для всех, а потому о завязавшемся романе с журналисткой никто, кроме Виктора, не знал.

Костя познакомился с ней около десяти месяцев назад, когда на фирме готовились к юбилею и заключили договор с одной из газет на публикацию нескольких статей рекламного характера. Первый же день совместной работы плавно перешел в вечер и закончился бурной ночью. И все — тишина. Ирина не подавала о себе вестей, лишь дважды звонила Хорину, уточняя некоторые вопросы. После выхода статьи Крылов позвонил ей сам. Снова встретились, и снова все закончилось стремительным проявлением страсти… прямо у него в кабинете. После этого он снял квартиру. Раз в неделю, а иногда и чаще, они встречались на пару часов и разъезжались в разные стороны, не обременяя друг друга ни лишними разговорами, ни обещаниями.

Молодая женщина, которой не хватало в жизни то ли внимания, то ли секса, то ли острых ощущений, так же, как и он, была заинтересована в том, чтобы никто не узнал об их связи: обоих устраивала исключительно интимная сторона встреч. О том, что она замужем и имеет семилетнего сына, а уж тем паче о том, что ее муж, разница с которым в возрасте была около пятнадцати лет, удачливый предприниматель, Крылов узнал лишь к концу третьего месяца знакомства. Удивившись тому, что спокойно воспринял эту новость, он окончательно успокоился: ни он, ни Ирина ничего не собирались менять в своей жизни. Угрызений совести он также не испытывал: он был свободен, а она в любой момент могла сама прекратить отношения…

— Ну, как дела? — заглянул он в комнату к сыну.

— Уроков уже не задавали, зубы почистил, душ принял, — перечислил Олег. — Па, в шахматы сыграем?

Записавшись в гимназии в шахматный кружок, сын мало-помалу заставил и отца вспомнить любимую прежде игру. И если год назад младший Крылов лишь учился передвигать фигуры, в этом году Костя почувствовал качественный скачок: все чаще ему приходилось внимательно следить за игрой, а не отвлекаться на экран телевизора. Вечерняя зарядка для ума была полезна обоим.

— Что интересного в гимназии? — помогая расставлять фигуры, спросил отец.

— Все нормально.

— С Егором помирился?

— Еще вчера. Мы с ним даже картриджами к «Game Boy» обменялись. У него день рождения двадцать пятого декабря, ты меня отпустишь?

— Конечно. В воскресенье утром съездим за подарком. Ну, а как с девочками? Родители будут жаловаться? — осторожно уточнил Костя, передвинув фигуру.

Он знал, о чем спрашивал. Одноклассниц Олежка не переносил на дух и периодически их третировал, о чем упоминалось почти на каждом собрании.

— Не будут, — сразу насупился сын. — Я их больше не трогаю. Я с ними вообще не разговариваю.

— Это почему же?

— Клячные они все, — заключил Крылов-младший. — И разговоры у них клячные.

— Где ты таких слов нахватался? — недовольно удивился Костя. — Так нельзя, Олег. Всегда можно найти общую тему для разговора или придумать игру, в которую захочется поиграть всем. Вот скажи честно, ты хотел бы подружиться с девочкой?

Сделав вид, что сосредоточился на шахматном поле, мальчик долго молчал.

— Я не хочу с ними дружить, — наконец ответил он. — Потому что им нельзя верить. Я уже дружил с Катей, но она меня предала. Костя замер: впервые за последний год в разговорах с отцом сын упомянул Катюшу Круглову.

— Почему ты так считаешь?

— Она обещала мне письма писать, но так ни одного и не прислала. Твой ход, — напомнил он отцу.

«Так вот в чем причина! — запоздало дошло до Крылова. — А я-то все никак не мог понять, что с ним происходит». На душе стало нехорошо.

…Два года назад, заехав перед продажей в пустующую квартиру в Сухареве, он открыл битком набитый почтовый ящик и, так как времени было немного, просто выгреб всю корреспонденцию в целлофановый пакет и бросил в багажник автомобиля. Пакет обнаружился лишь весной, когда пришла пора «переобувать» машину: непонятно, каким образом он оказался в гараже и лежал на полке рядом с дисками и с летней резиной.

Костя отнес пакет к топке парилки и, бегло скользя взглядом по бумагам, одну за одной бросил в огонь сначала всю рекламу, затем старые извещения и давно оплаченные счета. В конце концов на плитке остались лежать лишь несколько поздравительных открыток и конверты, подписанные детской рукой. Глянув на штемпель, датированный осенью 2000 года, он машинально вскрыл один из них.

«Здравствуй, Олег! — было написано на верхней строке крупными буквами. — Пишет тебе Катя Круглова. Как ты поживаешь? Я живу хорошо и уже хожу в школу. Сначала мне было очень тяжело, потому что я не знала английского языка. Но дедушка Роберт взял для меня сразу двух репетиторов, и с осени я занимаюсь в самой лучшей частной школе, но на школьном автобусе с другими детьми мне пока ездить не разрешают. Меня возит водитель, а иногда после занятий забирает тетя Джессика. Мама рано уезжает на работу и приезжает, когда я уже дома. По законам нашего штата таких детей, как я, нельзя оставлять без старших, и рядом со мной постоянно находится кто-нибудь из взрослых членов семьи или домработница Синди.

Учусь я хорошо. Продолжаю играть в теннис четыре раза в неделю. Джессика хотела, чтобы я занималась фигурным катанием, но надо очень рано вставать, и мама не согласилась.Она считает, что я сильно устаю.

Как бабушка Саша и ее сердце? Мы с мамой часто вас вспоминаем.

До свидания. Мама передает всем привет».

Пробежав глазами записанный крупными буквами на английском адрес. Костя долго смотрел на конверт.

— Папа! — внезапно услышал он голос сына, подъехавшего на велосипеде к автоматическим воротам большого гаража, в котором ставили джип. — Ты не знаешь, где насос?

Словно очнувшись, Крылов непроизвольно смял письмо, подхватил с пола остальные конверты, бросил их в огонь, и… тут же пожалел о содеянном. Виновато посмотрев в сторону сына, он нашел насос, помог подкачать колеса и усилием воли заставил себя забыть о письмах…

— …Ну, понимаешь, — начал Костя издалека, — она так далеко живет, что письмо могло и затеряться.

— Но ведь мамины письма доходят! Можно было еще одно написать, — буркнул Олежка.

«Было и второе, и третье, но все они повторили бесславный путь первого», — вспомнил он, машинально передвигая фигуры.

— Пап, тебе мат, — произнес сын без всякого энтузиазма в голосе. — Что-то играть совсем расхотелось, давай спать.

— Ну, давай, — вздохнув, согласился Крылов, несмотря на то, что успел переключиться на игру и, оценив положение, нашел путь, как избежать бесславного поражения.

Выключив свет в Олежкиной комнате, он прошел мимо спальни Саши, из-под двери которой уже не пробивался свет, и, спустившись на кухню, закурил.

«Он еще их помнит, а я-то надеялся… Впрочем, он и Свету помнил, хотя был намного младше. Что-то, видно, я упустил и на этот раз. Что? То, что он ребенок и не желает принимать мою позицию, которую ему еще рано разъяснять? Значит, подождем, пока вырастет! — вдавил он окурок в пепельницу и, словно пожелав себе спокойной ночи, добавил: — Все течет, все меняется!»

… — Вы говорите по-русски? — на всякий случай уточнила раскрасневшаяся Анна у женщины с модной стрижкой, которая сидела в их ряду на крайнем от прохода месте и увлеченно просматривала журнал на немецком языке.

В самолет они с Катей вбежали последними: забыли в кафе пакет, в котором девочка везла подарки для Олега. Затаив в душе обиду, что он так и не ответил на ее письма, она, тем не менее, тщательно выбирала, что бы такое ему привезти из Штатов. Вот и пришлось Анне, крепко сжав Катюшину ладошку в одной руке и не выпуская из другой небольшую дорожную сумку, мчаться во весь дух в другой конец аэропорта, дважды повторив прохождение паспортного контроля.

— Да, да, конечно, — женщина закрыла журнал, встала с места и любезно пропустила мать с дочерью ближе к иллюминатору. — Позвольте, я вам помогу, — произнесла она приятным, мягким голосом и протянула руку к пакету, чтобы положить его в отделение для ручной клади.

— Нет, он будет со мной, — буркнула девочка и, спрятав мешок под сиденье, отвернулась к окошку.

Анне стало неловко. Но женщина, которой на вид было около пятидесяти, пожала плечами и понимающе улыбнулась.