Екатерина Белецкая - История с продолжением

• Название: История с продолжением
• Автор: Екатерина Белецкая
• Жанр: Фэнтези

Эта книга НИКОГДА не будет издана. И никогда не станет популярной. Она не вписывается в концепцию боевик-фантастика-фэнтези. Она другая. Очень тяжелая и сложная для того, чтобы быть понятной. Я не умею говорить о своих книгах – потому что текст всегда скажет всё сам за себя. Лучше всего до "Истории" прочесть "Романтиков", тогда описываемые тут события будут более понятны. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! Это гипертекст – для того, чтобы вникнуть полностью, надо читать всё. Глава 21, к примеру, может стыковаться с 8. ЗЫ имхо от автора. Не знаю, зачем тут это всё лежит. Вот честно…. Но лежит. Значит, для чего-то это всё-таки нужно. Спасибо – всем, кто читал и понял.

---

– Да Господи, о чем речь, – ответил Пятый. – Я только хотел узнать, если можно… Мне тут еще долго лежать?

– Долго, – исчерпывающе ответил Гаяровский. – Во-первых поближе к вечеру мы тебя в двухместную палату отправим, чтобы по ночам давал людям спать, а во-вторых… ладно, об этом позже. Пойдемте, Юра.

Они вышли. Пятый пожал плечами, лег на бок, поплотнее укрылся и через минуту уже спал. Он, конечно, соврал Юре, сказав, что ничего не помнит из ночных событий – он всё отлично помнил. Только говорить про это ему абсолютно не хотелось. Да и о чем тут можно говорить?… О том, как полусонные врачи и квелые от недосыпу медсестры посредством ларингоскопа едва не оставили его без двух зубов, когда интубировали? О том, как эти, с позволения сказать идиоты, поспорили, какая эта тахикардия и не могли придти к правильному выводу – что надо колоть? Что они, похоже, собирались монетку бросать, но тут подошел еще один врач и двумя голосами против одного они сошлись на лидокаине?… Как милая девочка (Пятый как ни старался, но имя ее так и не вспомнил) пропорола ему пару раз вену – кто ее просил это делать?… Есть же поговорка “не умеешь – не берись”. Нет, она взялась, как же… А хуже всего было то, что Пятый понимал – одним приступом это дело не обойдется. Еще он понял, что Гаяровскому это тоже известно – недаром он говорил про отдельную палату. И еще Пятый понял, что Гаяровский догадался о том, в чем истинная причина происходящего. Хорошо это или плохо? Для себя Пятый решил, что хорошо, но ему, естественно, было важно мнение Лина. А тот пока что был незнамо где.

* * *

Гаяровский и Юра шли по коридору в сторону смотровой.

– Юра, у меня у вам просьба, – сказал Гаяровский. – Если возможно, не забирайте Лина, ладно?

– Да зачем он мне нужен? – удивился Юра.

– А глушитель? – сказал Гаяровский. – Он, по-моему, собрался ехать к вам и чинить машину.

– Вот даже как?… – Юра задумался. – Серьезно?

– Куда уж серьезней… а вот и он, – Гаяровский открыл дверь смотровой. – Автомобильный мастер, мать его…

Лин сидел на крашенном белой краской железном столе и качал ногой. Куртка, в которой он приехал, валялась на столе рядом с ним, в пальцах Лина дымилась сигарета, еще одна сигарета торчала у него за ухом.

– Я тебя просил не курить в смотровой, – с порога начал Гаяровский. – Я тебя уже раз десять просил не курить в смотровой! И если ты еще раз тут закуришь, то я…

– Да ладно, – Лин слез со стола, затушил сигарету в раковине, взял свою куртку и повернулся к Юре. – Ну что, поехали? Сейчас я из твоего танка буду машину делать.

– Я как раз тебя хотел попросить, чтобы ты не ехал, – сказал Юра. Гаяровский одобрительно кивнул.

– Ты тут понадобишься, – пояснил Гаяровский. – Я не смогу всю ночь сидеть с ним, понимаешь? Я его сейчас переведу в двухместную, а тебе отдам в ней же вторую койку…

– Еще не хватало! – возмутился Лин. Он решительно сграбастал свою куртку. – Вы что, издеваетесь?! Он же мне спать не даст…

– Я не смогу с ним сидеть всю ночь, – повторил Гаяровский. – А ему станет плохо, ты и сам это знаешь. Поэтому будь любезен остаться.

– Ну хорошо, – проворчал Лин. – Так и быть. Вы моей смерти хотите, изверги… ладно, с вас станется… Ну я тогда на днях подъеду, Юра, как смогу, – сказал он и с обреченным видом направился к выходу из смотровой.

– Ты куда? – с подозрением спросил Гаяровский.

– Как – куда? – с удивлением спросил Лин. – К нему, понятное дело.

– К нему пока не надо, пусть поспит. Ты хоть в курсе, что происходит? – спросил Гаяровский. Лин покачал головой. – Ну, про то, что его звезданули по башке, ты знаешь. Это все, в принципе, уже позади, на снимках никакого криминала нет, но у него какие-то нелады с сердцем. Ночью был приступ…

– Про это я в курсе, меня уже просветили, – ответил Лин, снова усаживаясь на стол. – И про тахикардию, и про всё прочее. Я только не пойму, чем я могу быть полезен? Поясните.

– Я больше чем уверен, что ночью будет еще одни приступ, – сказал Гаяровский.

– Ну будет, ну и что? – Лин вытащил из-за уха вторую сигарету, подумал и сунул ее обратно. – Вы же тут… вот вы и поможете.

– Помочь-то я помогу, но следить будешь ты. И, ради всего святого, заставь ты его поесть! А то ты сам видишь – и завтрак по боку, и обед… Уговори, ты же умеешь.

– Уговоришь его… Ладно, я постараюсь, – Лин снова слез со стола, взял Юру под локоть и они вместе вышли из смотровой. – Пойдем покурим, Юра. И потреплемся, надо бы…

– Пойдем, – согласился Юра. До лестничной площадки они дошли в молчании, но потом, когда они, наконец, остались в одиночестве, Лин, подойдя к Юре вплотную, тихо спросил:

– Что у вас тут было? Что вы тут вчера такое делили? Отвечай, паразит!… Я же тебя убью, если не скажешь.

– А что такое? – возмутился Юра. Но потом его словно что-то подтолкнуло и он сказал немного смущенно: – Мы про Ленку говорили, рыжий… по-моему, Пятый ее сильно любит…

– По-моему, тоже. Только не надо ему знать про то, что мы это знаем, – Лин отошел от Юры и, точно так же, как и Пятый вчера, выглянул в окно. – Это же черт знает что такое! – тихо проговорил он. – Ты не думай, Юра, что ему теперь из-за этого плохо… просто… у него и так с сердцем проблемы… А Гаяровский считает, что это предифарктное состояние… по крайней мере, он так думает, – Лин печально усмехнулся. – А уж про то, что он думает, я знаю лучше, чем он сам. Ты же понимаешь…

– Да понимаю я всё, – кивнул Юра. – Что тут ещё можно понимать?…

* * *

– …Я всё сделаю очень аккуратно, не волнуйся, – Гаяровский стоял рядом с кроватью Пятого, в руках у него был ларингоскоп. За окнами была ночь, шел снег, крупный влажный снег. – Уж что-что, а это я делаю хорошо. Зубы не поломаю, не бойся… Всё, поехали.

Ночь была тяжелая. Гаяровский дежурил, больных было много, сестер не хватало… Для Пятого и так было сделано исключение – Вадим Алексеевич пришел сам ставить трубку. Аппарат, неизменный АН-8, приволокли в палату еще за полчаса до того, как он стал нужен.

– Лидокаин поставьте, – распорядился Гаяровский. – Рыжий, сиди тут, следи. Если что не так, позовешь.

С аппарата Пятого сняли через два часа – оказалось, что он не нужен. Сердцебиение успокоилось, Пятый уснул.

– По-моему, этой ночью лучше, чем прошлой, – заметил Гаяровский уже под утро, часа в четыре, – то есть ему лучше… сколько лидокаина всего было? Вот дожил, а?… Свои же назначения не помню.

– По-моему, сто двадцать, – ответил Лин. – Я не считал…

– Ладно, в семь утра я подойду, – Гаяровский зевнул. – Рыжий, ты не поверишь – две смерти за ночь в отделении!…

– Да вы что… и кто? – спросил Лин.

– Старики… но какое это имеет значение?… – Гаяровский скривился. – В шесть температуру проверь, я там оставил градусник… Ну хоть бы хоть капельку поспать! Я так замучился…

– Понятно… ладно. Я всё проверю, – пообещал Лин. – Вы идите, отдыхайте.

…В семь утра Лин поймал Гаяровского в коридоре, тот только что вышел из ординаторской. В восемь ему было нужно сдавать дежурство и Гаяровский небезосновательно полагал, что вскоре можно будет поехать, наконец, домой – отсыпаться.

– Вадим Алексеевич, – Лин выглядел удивленным и встревоженным. – Вы не подойдете? Я не понимаю, в чем дело…

– Что такое? – утомленно спросил Гаяровский.

– Тридцать четыре, – ответил Лин, показывая градусник. – И он не просыпается…

– Перемеряй, – посоветовал Гаяровский, – может, с градусником что-то не того…

– Три раза подряд? – спросил Лин. – Может быть… вы все-таки посмотрите, по-моему, что-то не так.

Едва войдя в палату Гаяровский и сам понял, что всё – совсем “не так”. Стоило ему только взглянуть на Пятого, он сразу заподозрил неладное. Сел рядом, положил Пятому руку на шею, повернул ему голову…

– Блядь… брадикардия… – едва слышно проговорил он. – Рыжий! Быстро на пост! Адреналин, камфару на масле, инсулин, глюкозу… Бегом! И закажи ЭКГ. Еще не хватало мне третьей смерти…

– Что еще? – спросил Лин.

– Кислород, аппарат почти пустой… Ты еще здесь?

Лина как ветром сдуло. Гаяровский снова подсел к Пятому, выдернул у того из под головы подушку, кое-как ввел трубку. Вот незадача!… Как же это вышло? Лидокаином перекололи?… Девки уставшие, измотались за ночь… Но не сумасшедшие же они, да и не было такого раньше, даже в более тяжелые ночи!… Ладно, это потом. Сейчас главное – как-то не дать Пятому загнуться. Уж больно большие неприятности могут за этим последовать…

– Держись, – попросил Вадим Алексеевич. – Держись, слышишь… Где эти идиоты?… Светка, мать твою! Штатив неси, чего встала? Глюкозу согрели?

– Да, скоро, Вадим Алексеевич, – медсестра отдала Гаяровскому наполненные шприцы, вынула жгут. – Я сделаю, одну секунду…

– Работай. Тонометр где?

– Уже несут. Ира его сейчас…

– Разговоры прекрати, осточертела ты мне, девка! – обозлился Гаяровский. – Адреналин один миллиграмм струйно, потом камфару подкожно. ЭКГ когда будет?