Екатерина Белецкая - История с продолжением

• Название: История с продолжением
• Автор: Екатерина Белецкая
• Жанр: Фэнтези

Эта книга НИКОГДА не будет издана. И никогда не станет популярной. Она не вписывается в концепцию боевик-фантастика-фэнтези. Она другая. Очень тяжелая и сложная для того, чтобы быть понятной. Я не умею говорить о своих книгах – потому что текст всегда скажет всё сам за себя. Лучше всего до "Истории" прочесть "Романтиков", тогда описываемые тут события будут более понятны. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! Это гипертекст – для того, чтобы вникнуть полностью, надо читать всё. Глава 21, к примеру, может стыковаться с 8. ЗЫ имхо от автора. Не знаю, зачем тут это всё лежит. Вот честно…. Но лежит. Значит, для чего-то это всё-таки нужно. Спасибо – всем, кто читал и понял.

---

– А если нет?

– Тогда-то и начинаются проблемы… с атомными станциями и прочей ерундой…

– Я пока в той области никаких проблем не видел.

– Так это пока, – успокоил его Пятый. – Потом посмотрим…

– Хорошо… что хоть сказал, – вздохнул Гаяровский. – Ты это вообще-то серьёзно? О том, что возможны какие-то проблемы?

– Более чем, – ответил Пятый. – Я вообще шутить не умею. Вы меня, вероятно, с кем-то перепутали.

Гаяровский улыбнулся.

– Да, Лина тут явно нет, – заметил он. – Скучно без него, правда?

– Я бы так не сказал. От постоянного и неистощимого чувства юмора устаёшь. Хотя… Без него и впрямь тоскливо, – Пятый вздохнул, осторожно лёг поудобнее.

– Соскучился? – спросил Гаяровский.

– По Лину – да. По его хохмам – нет. Увольте, благодарю покорно…

– Они завтра приедут, – сообщил Гаяровский. – Думаю, что тебя к тому времени можно будет перевести в общую палату. Не против?

– Только за. Ненавижу реанимацию, – признался Пятый. – Вообще ненавижу болеть. И когда кто-то болеет рядом со мной – тоже терпеть не могу.

– Почему? – удивился Гаяровский.

– Я устал волноваться, – объяснил Пятый. – Я не могу спать, не могу есть, не могу жить, когда кому-то рядом плохо. Волнуюсь. Вы не подумайте, я не такой эгоист, каким могу казаться, просто…

– Слишком сильно переживаешь, – Гаяровский кивнул каким-то своим мыслям. – Я такое видел, причём не раз. Кстати, излишняя эмоциональная реакция в подобных ситуациях – признак невроза. Ты в курсе?

Пятый кивнул.

– Я знаю, – ответил он. – Но я не могу иначе. Просто не могу. Я так устроен. И ничего с этим не поделаешь.

– Лечится нужно, – наставительно сказал Гаяровский.

– От чего? – Пятый удивлённо приподнял брови. – От любви? От привязанности? От самого себя? Я не сумею… хотя это, конечно, скорее наказание, чем благо – уметь столь сильно любить…

– Потом расскажешь, – Гаяровский покосился на дверь в палату, в которой уже некоторое время маячила медсестра, ждущая, когда же врач, наконец, освободится. – Я пойду. Попозже я ещё загляну к тебе, проведаю. Ладно?

– Ладно. Вадим Алексеевич, вас затруднит позвонить Валентине Николаевне и попросить её сказать Лину, что всё в порядке?

– Да нет, в принципе… Вот только зачем?

– Лин такой же, как я. А я бы очень хотел, чтобы этой ночью он спал, а не метался из угла в угол. И ещё… попросите сказать Лину, что когда я шёл через Эстен, мне было гораздо тяжелее, чем сейчас. Это должно его успокоить.

– Эстен? – с недоумением спросил Гаяровский. – А что такое Эстен?

– Это такие горы, – объяснил Пятый. – Как-то в молодости я попал там в небольшую заварушку… сейчас всё это кажется смешным, милым и далёким… но тогда… передадите?

– Передам, – кивнул Гаяровский. – Не так это сложно. Я пошёл. Не скучай, лады?

– Я пока посплю, – ответил Пятый. – А то я устал… эти снимки меня доконали.

– Больше не потребуются, – Гаяровский махнул рукой и вышел из палаты.

Пятый некоторое время смотрел на дверь, затем и вправду, по честному, попытался уснуть… хотя, признаться, это довольно долго ему не удавалось. Покой… Это бывает только в сказках. В реальной жизни ему всегда что-то мешает. Так бывает всегда, исключений нет. Может, это и правильно. Ведь по сути дела статика может перерасти в энтропию. “Ладно, – подумал Пятый. – Не буду я на ночь задаваться этим вопросом. Спать тоже когда-то надо”.

* * *

Проснувшись утром, он почувствовал себя гораздо лучше. Отдохнул, выспался, отлежался. Дежурный врач во время утреннего обхода сказал:

– Можно в общую. Один снимочек, для очистки совести…

– Слава Богу, – ответил Пятый. – Когда?

– Как только, так сразу… Через пару часов.

– Вот и хорошо. А вставать?

– Попозже, Вадима Алексеевича дождёмся. Для гарантии. Ладушки?

– Как скажите, – ответил Пятый. – Курить хочется – сил нет…

– Потерпишь, – ответил врач.

Гаяровский прибыл через полтора часа и подтвердил то, что говорил утром дежурный врач – перевод в общую палату. Примерно через полчаса Пятый, слегка пошатываясь от долгого лежания, отправился с выпрошенной у Гаяровского сигаретой на лестницу. Какая благодать! И покормили, и покурить дали, и позвонить разрешили из ординаторской, двушку клянчить не пришлось. Правда студентам Гаяровский сделал втык на тему того, что не следует терзать зазря человека. Так что есть вероятность, что пару-тройку ночей получится выспаться. Хорошо!… Пятый провёл рукой по глазам, тряхнул головой, глубоко вздохнул. Что ещё нужно сделать? Лину звонил, с Валентиной парой слов перекинулся, с Леной поговорил о том, о сём… что забыл, скажите на милость? Не оставляло чувство, что что-то не сделано, что-то прошло мимо. “Ладно, потом, – подумал он, – само вспомнится”.

День прошёл незаметно, спокойно. Под вечер в больницу нагрянула вся честная компания, с неутомимым Лином во главе; была привезена куча продуктов, кое-какая одежда, даже деньги. Пятый старательно отказывался от всего, скорее по привычке – он превосходно знал, что это бесполезно. Да и Валентина на этот раз расстаралась не на шутку. Непонятно, почему – то ли испытывала нечто похожее на вину перед ним (странно), то ли пыталась показать Лене и Лину, что он, Пятый, не безразличен ей, что её заботит его судьба (странно вдвойне)… “Словно с цепи сорвалась, – подумал Пятый. – С чего бы это?”

Только вечером он понял, в чём же дело. Валентина просто пыталась извиниться перед ним за то, что не успела заступиться за него, за то, что её не было рядом в тот момент, когда Андрей избивал его, Пятого, за помятое крыло машины… Глупо? С точки зрения простого человека – да. С точки зрения Валентины – нет. А сам Пятый… ему, по большому счёту, было всё равно. Что есть, то есть. И всё. Такие мелочи, что и думать о них скучно…

* * *

Это было ново, и это было хорошо. Ему дали комнату, в которой он мог вечерами сидеть со студентами – всех достали его ночные бдения в ординаторской. А тут… Великолепно. Пусть временно, но, по его запросам – лучше не придумаешь. То, что надо. Ну и что, что комната маленькая. Зато можно перетащить туда из палаты все книги, а то соседи начинают коситься – не психа ли, задвинутого на науке, положили к ним. Пятый и сам был бы не прочь перебраться в эту комнатку, но этого, к сожалению, сделать было нельзя – правила не позволяли.

– Пятый, нам сегодня приходить? – Ольга и Нина стояли на пороге палаты.

– Конечно, – ответил он. – Конспекты возьмите.

– А что с тобой такое опять стряслось? – спросила Оля.

– Упал с лестницы под поезд, потом утонул в реке, – ответил Пятый. – А потом…

– А серьёзно? – спросила Нина.

– Да фигня, – отмахнулся Пятый. – Ничего серьёзного. Всё уже хорошо.

– Тогда ладно.

В преддверии света

Двое

Странно. Какое яркое солнце! Оно кажется слишком ярким и слишком непривычным после месяцев темноты. Может, это правильно. А может, нет. Кто знает… Слишком много солнца. Темнота и тишина лучше и приятнее. Привычнее, что ли?… Вероятно, да. Привычнее. Точно. Конечно, это неправильно, что говорить – человек должен любить и солнце, и небо, и зелень деревьев и травы, и тепло… всё так. Но всё же иногда солнца бывает слишком много. Как сейчас.

* * *

– А если серьёзно? – Валентина, склонив голову к плечу, посмотрела на Андрея.

– Чего – “серьёзно”? – ухмыльнулся тот.

– Где они? – спросила Валентина. Тоже с улыбкой.

Игра, именно игра. Кто окажется умнее и хитрее, кто кого расколет. Вот только Андрей спокоен, как удав, а Валентина нервничает всё больше и больше. А как тут не занервничать? В “тиме” Лина и Пятого нет. С предприятия они не бежали, это Валентина точно знает – они её всегда предупреждали заранее. Убить их без особого на то разрешения никто не посмеет. Хотя… Андрей, похоже, и не на такое способен. Ухмыляется, сволочь этакая…

– Кто – “они”? – спросил Андрей.

– Слушай, я серьёзно, – сказала Валентина. – Не морочь мне голову. Куда ты их дел? Ну имей совесть…

– Никогда не пробовал отыметь совесть, – заметил Андрей. – А что, хорошо?…

– Андрей, это не игрушки, – спокойно сказала Валентина. – Рабочий день кончается, мне ехать домой надо. А если я не буду знать, где они, и что с ними, я домой не поеду. И ты, кстати, тоже. Ты это понял?

– А, так вы про этих, что ли?… – Валентина кивнула. – Вы по территории походите, авось отыщите. Всё, пока. Я поехал.

– Где они?

– Я что – слон, чтобы всё помнить? – деланно удивился Андрей. – Вам надо, вы и ищите…

– Сволочь ты, Андрей, – сказала Валентина, – грёбаная сволочь.

– А ты – старая шалава, – ответил Андрей. Он дёрнул плечом, обошёл Валентину и пошёл неспешно, неторопливо к выходу. Валентина секунду боролась с желанием плюнуть ему вслед, потом просто махнула рукой и пошла в кабинет, к Ленке.