Джорджия Боковен - Один в толпе

• Название: Один в толпе
• Автор: Джорджия Боковен
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-004313-9

Мелодии Коула Вебстера очаровывали миллионы людей, а сердце пело только для нее одной. Он пересек всю Америку, чтобы найти эту женщину. Он находил ее и снова терял, он несся в потоке наслаждения и падал в пропасть отчаяния, прежде чем смог наконец сказать «Я люблю тебя, Холли» – и услышал в ответ: «И я тебя».

---

Он вспомнил, как она улыбнулась, когда его увидела.

Это была улыбка не женщины, которая радуется встрече с возлюбленным, это была улыбка победительницы.

– Сколько тебе заплатили за рисунок, Белинда?

Она смертельно побледнела.

– Не понимаю, о чем ты, – пробормотала она.

– Надеюсь, тебе хватит, чтобы продержаться, пока не найдешь новую жертву. С меня достаточно.

– Как ты можешь обвинять меня в таких вещах? – Она положила ладонь ему на колено. – Путешествие было трудным, – сказала она рассудительно. – Ты устал. Когда мы приедем домой, ты отдохнешь, и все изменится.

Вот увидишь.

– Зачем ты это сделала, Белинда? – Коул был очень зол, но ему все-таки хотелось понять причину. – Из-за денег?

Глаза ее забегали, они облизнула губы.

– Я не... я не стала бы... – Она крепче сжала его руку. – Коул, пожалуйста, вспомни, что мы значили друг для друга.

Он едва не расхохотался:

– Неужели мной всегда было так легко управлять?

– Ты должен понять. – Она сломалась и проговорилась. Нужно было срочно спасать положение. – Я страстно хотела, чтобы ты вернулся. И я боялась. Да-да, я безумно боялась. Мне было так одиноко. Ты даже представить себе не можешь, как я жила без тебя. – Она в отчаянии посмотрела на Рэнди. – Скажи ему, что я вытерпела. Ты же видел. Скажи ему!

– Не впутывай в это Рэнди, – сердито произнес Коул.

– Посмотри на меня, Коул, – велела она. – Подумай о ночах, которые мы провели вместе. Я же воплощение всех твоих эротических мечтаний. Все может вернуться.

– Напиши это в объявлении для одиноких, Белинда. – Он убрал ее руку со своего бедра. – Возможно, в «Уорлд репортер» их примут со скидкой, учитывая твои заслуги.

Глава 24

– Как ты догадался? – спросил Рэнди, останавливаясь у светофора.

– Просто все вдруг встало на свои места, – ответил Коул.

– Думаешь, когда мы выехали из аэропорта, она позвонила в газеты?

– Готов на это поставить.

– Ты был с ней суров, – сказал Рэнди. – Особенно когда она попросила денег на такси.

– На пятьдесят тысяч, которые она получила за мой портрет, она может купить себе такси. – Он был не столько зол, сколько расстроен. Со злостью справляться легче.

– Ты ей веришь? – спросил Рэнди немного погодя.

– Когда она рассказывает, зачем это сделала?

– Ну да.

Коул опустил стекло, в машину ворвался поток прохладного вечернего воздуха.

– Думаю, ею действительно двигала любовь. Правда, не ко мне, а ко всему, что я могу ей дать. У таких, как Белинда, есть только один способ получить ту жизнь, которую, по их мнению, они заслуживают. Надо связаться с кем-то вроде меня. Это некоторым образом ее профессия, она училась этому и преуспела.

– Ты это знал с самого начала?

– Наверное. Я просто не хотел себе в этом, признаваться. Когда ты выходишь на люди с такой женщиной, как Белинда, все в тебе видят преуспевающего человека.

– А кого в тебе видят, если ты с Холли? Коул улыбнулся:

– Все видят, как мне повезло.

– Пожалуй, и мне нужно что-нибудь в этом роде, У Холли нет сестры?

– Я думал, у тебя с дамами полный порядок.

– Я ищу, но никак не могу найти, – сказал Рэнди с тоской. – Мне все время попадаются бабочки со сломанными крылышками.

– Что-то мне подсказывает, что дальше будет только хуже.

Рэнди удивленно посмотрел на Коула: – Что ты хочешь этим сказать?

– Как только женщины пронюхают о том, какая у тебя чувственная натура, они начнут тебя осаждать по всем правилам.

– Почему это у меня чувственная натура? – настороженно спросил Рэнди.

– Я имею в виду песни, которые ты пишешь, – ответил Коул серьезно.

– А с чего ты решил, что я их пишу?

– Слушай, перестань отрицать, это бессмысленно, – сказал Коул. – Если бы у меня голова не была занята другим, я бы давно догадался, что это ты их пишешь. – Он несколько секунд помолчал, а потом спросил: – Почему ты мне сразу не сказал?

– Мне хотелось услышать непредвзятое мнение.

– Ну, считай, что ты его получил. И что ты собираешься делать?

– Это зависит от многого.

– Например?

– Действительно ли ты заинтересован...

– Черт подери, Рэнди, даже не думай продавать их кому-нибудь другому.

– Ага! Наконец-то хоть что-то в этой семье решаю я.

– Слушай, братец, не зарывайся!

Рэнди взглянул на Коула и, сияя, торжественно заявил:

– Поздно! Теперь я буду доить корову, пока ведро не наполнится.

Коул откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. По губам его скользнула довольная улыбка.

– Не расслабляйся, парень, – предупредил его Рэнди. – Как только доедем до Деллвуд-бульвара, я тебя пересажу назад и чем-нибудь накрою.

Коул рассмеялся. Вот оно, возвращение домой – на дне фургона, дабы скрыться от репортеров. Да, это вечные издержки славы.

...Небо уже заалело, скоро рассвет. Коул понял, что все равно не заснет, и спустился вниз выпить кофе. Фрэнк в старом клетчатом халате и шлепанцах, которые Рэнди подарил ему на Рождество лет пятнадцать назад, был уже там.

– Добро пожаловать домой! – сказал Фрэнк. Они друг друга еще не видели.

– Спасибо, – ответил Коул и добавил: – Как здесь хорошо!

– Ты встал потому, что не мог заснуть, или потому, что привык жить по теннессийскому времени?

Коул погладил рукой свежевыбритый подбородок. Он так долго носил бороду, что никак не мог привыкнуть.

– Я с трудом вставил контактные линзы. – Он несколько раз рефлекторно моргнул. – До сих пор какое-то странное ощущение.

– Может, тебе нужны новые?

– Может. – Если бы кто-то посторонний услышал их разговор, он бы подумал, что они мирно расстались вчера вечером, расходясь по спальням.

– Как Холли? – спросил Фрэнк с искренним интересом.

Этого вопроса Коул никак не ожидал. Он был удивлен, что Фрэнк вообще завел разговор на такую тему.

– Вчера вечером, когда я звонил, она уже спала. Хорас, ее дедушка, сказал, что Холли очень устала, но в остальном вроде все в порядке.

Фрэнк налил еще одну чашку кофе, протянул ее Коулу.

– Когда я вчера вернулся домой, Рэнди рассказал мне про Белинду. Я так разозлился, что заорал: «Вытащу ее шмотки на корт и запалю костер на радость всем журналистам». Джэнет меня еле отговорила.

Коул рассмеялся:

– Жаль. По-моему, отличная идея. Больше они ничего друг другу не сказали.

Наступила тишина. Коул полез в холодильник, Фрэнк нервно размешивал сахар в кофе. Годы непонимания, которые привели к тому, что случилось, нельзя забыть. Не начнешь же вот так сразу с чистой страницы, будто всего этого не было.

Фрэнк перестал мешать сахар и отхлебнул глоток густого черного варева, которое он называл кофе, а все остальные сиропом.

– Ты нашел то, что искал, Коул? – спросил он тихо.

Коул положил на стол булочки и сыр, сел напротив отца.

– Не знаю, то ли я искал, когда уезжал отсюда, но домой я вернулся с кое-какими соображениями.

– Ты сказал «домой». Это фигура речи или...

– Я очень изменился после аварии. Кажется, мы все изменились. Надеюсь, эти перемены – навсегда. Потому что я ни за что в жизни теперь не соглашусь жить так, как раньше. – Он помолчал, давая Фрэнку время обдумать его слова, потом вспомнил, что не сказал самого важного. – Я знаю, что хочу быть именно певцом, это мое дело.

– Я думал о том же, Коул, и, хочешь верь, хочешь не верь, не меньше, чем вы с Рэнди, хочу, чтобы мы не повторяли прошлых ошибок. У меня на этот счет появились кое-какие мысли, которыми я хотел с тобой поделиться. – Фрэнк снова сунул ложку в чашку и стал помешивать кофе. – Ты же знаешь, мне все время предлагают работать с новыми певцами. Ну вот, я решил, нам всем пойдет на пользу, если я возьму парочку. – Он крутил ложкой так быстро, что чашка звенела, словно колокол. – Это совсем не значит, что я заброшу наши дела. Но, если ты решишь, что я слишком много занимаюсь другими проектами и тебе не подхожу, мы сможем все уладить. Я не хочу больше заниматься только твоими делами. Да и Рэнди в последнее время так включился в работу, что мне и делать почти что нечего.

– Я понимаю, как тебе трудно дался этот шаг. – Впервые за тридцать два года Коул увидел, что его отец – живой человек, который ошибается, но умеет признать свои ошибки.

– Нам всем было трудно, – сказал Фрэнк. Ложка так звенела о чашку, что его голос был едва слышен.

Коул протянул руку и забрал у отца ложку.

– Ты меня спрашивал, нашел ли я то, что отправился искать.

– Я вовсе не хочу совать нос в твои дела. Можешь не отвечать, если не хочешь.

– Помнишь, когда мне было восемнадцать, мы провели полгода в Нашвилле? У меня тогда окончательно установился голос, и ты решил, что я готов к настоящей работе.

– Я тогда стучал во все двери, обивал все пороги, – сказал Фрэнк. – В каждую студию грамзаписи я ходил по меньшей мере дважды.

– Когда ты отправлялся по делам, я шел в университет и бродил по кампусу, болтал с ребятами, которых там встречал, и делал вид, что я один из них. А вечером я думал об этих студентах, пытался представить себе, что я такой же. Мне так этого хотелось!