Джиллиан Брэдшоу - Сердце рыцаря

• Название: Сердце рыцаря
• Автор: Джиллиан Брэдшоу
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Транзиткнига
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-036413-Х, 5-9713-1874-8, 5-9578-3821-7

История о великой любви – и великой ненависти. История, о которой поэты слагали баллады. История прекрасной нормандки Мари Пантьевр Шаландрийской, отвергнутой знатным бретонцем Тиарнаном Таленсакским – но продолжавшей верно любить его. История предательства и мести, темных, опасных желаний – и пламенной, пылкой страсти...

---

Мари закричала, вскочила на ноги и заковыляла к сражающимся с отчаянным и смутным намерением помочь. Охотник упал на землю и откатился в сторону, уходя от удара и обнимая одной рукой накрывшую его Мари. Однако Волчья Шкура не нападал – он убегал. Опустив голову, прижав одну руку к боку, а второй дергая, словно ручкой насоса, он умчался в лес.

Охотник крикнул что-то вслед своему противнику – что-то гневное и презрительное. Он встал на ноги, смял шкуру и швырнул ее на землю. А потом он остановился, глядя в тол направлении, где скрылся Волчья Шкура. На его лице отражалось мрачное раздумье.

– Ты ранен? – спросила Мари и только потом поняла, что скорее всего он ее не поймет.

Он посмотрел на нее с удивлением:

– Ты говоришь по-французски? Она не знала, что сказать. После тех чудовищных вещей, которые только что происходили, этот простой вопрос показался ей не имеющим ответа. Как она может сказать, на каком языке говорит, если у нее такое чувство, что она стала незнакомкой для себя самой? Она засунула согнутый указательный палец левой руки в уголок рта и прикусила его: привычка раннего детства, от которой она уже давно избавилась. Ее снова начала бить дрожь. Охотник встревожился: – А ты не ранена?

Она покачала головой и села, все еще кусая палец. Кажется, у нее было вывихнуто плечо, от ударов болели лицо и живот, ноги ныли от грубых пальцев, но ранена она не была. И вообще, все было не так плохо, как могло быть.

Охотник осмотрелся, а потом направился туда, где на траве у озерца лежало ее платье, и поднял его.

– Вот. – Он протянул ей платье. – Ты можешь меня не бояться, сестра. Я не сделаю тебе дурного. Надень его, и мы отправимся. – Он говорил по-французски с бретонской напевностью, но безупречно правильно. Он оказался совсем молодым – не старше двадцати пяти лет, И теперь от него не исходило ощущения опасности, как в тот момент, когда он показался из-за деревьев. – Тебе не следовало приходить сюда одной, – серьезно добавил он. Мари расплакалась.

Секунду Охотник неловко стоял рядом, а потом опустился рядом с ней на колени. Он набросил платье ей на плечи, словно плащ.

– Тш-ш, – мягко сказал он. – Я знаю, что ты девушка храбрая. Будь храброй еще немного. Нам надо отсюда уходить. Эон убежал, но он будет считать своим долгом меня убить, отомстить за товарищей. Поблизости может оказаться еще кто-то из его людей, вооруженный луком. Нам нельзя здесь оставаться.

Мари вытерла глаза, продолжая кусать палец. Она вытерла нос и встала. Охотник одобрительно кивнул. Дрожащими руками Мари стянула платье со своих плеч. Во время борьбы косы ее расплелись и волосы густыми темно-русыми прядями упали на плечи. Ей снова показалось, что она превратилась в кого-то другого – может, в фею, которая стояла сейчас на лесной поляне в меркнущем золотом свете, одетая только в белую рубашку, босая, с распущенными волосами. Она просунула голову в ворот черного шерстяного платья и стала искать взглядом свою головную повязку.

– Нам... нам надо торопиться? – спросила она у Охотника.

Он кивнул.

Мари увидела повязку, лежавшую на траве рядом с телом Шутника, и пошла ее поднимать. Лицо Шутника невидяще смотрело на нее: один глаз остекленел, другой превратился в кровавое месиво. Она медленно наклонилась и подняла повязку. Ткань оказалась влажной из-за того, что ее использовали как кляп, и на ней была кровь. Мари отнесла ее к озерцу и выполоскала в прохладной воде. Она знала, что должна торопиться, – и не могла. Она опустилась на колени, глядя на свое отражение. Лицо опухло от ударов, а на подбородке была кровь. У нее губа треснула, или это кровь с языка Богача? Ее снова начала бить неудержимая дрожь. Она закрыла глаза и прочитала «Отче наш». Потом она выпила немного воды, омыла пылающее лицо, вытерла его льняной повязкой, снова выполоскала ее, выжала и надела на голову. Волосы под повязкой остались распущенными, но даже если бы у Мари было время их заплести, она опасалась, что ее дрожащие пальцы с ними не справились бы. Когда она попробовала снова встать на ноги, то обнаружила, что они тоже дрожат.

– Я... наверное, я не смогу торопиться, – сказала она Охотнику. – Я целый день ничего не ела, и я не привыкла ходить пешком...

Казалось, это Охотника не встревожило. Пока Мари была у воды, он оттащил оба трупа к самому краю прогалины и положил их на спины. Ее сообщение только заставило его снять с одного из мертвецов сумку с припасами. Кроме того, он взял кошель Богача, но больше ничего с трупов забирать не стал, только выбрал несколько стрел из их колчанов. Остальные стрелы и все три лука приставил к поваленному дереву и сломал несколькими сильными ударами каблука. С той же быстрой обстоятельностью он поднял венок из дубовых листьев, который был на нем в тот момент, когда он вышел на прогалину. Подойдя к ручью, он бросил венок в него, что-то пробормотав, а потом отправил туда же и кошель.

Мари судорожно сглотнула. Несмотря на свое потрясение, она поняла его действия. Это был именно такой ручей. Это место было пристанищем прекрасного народа, и Охотник извинялся перед ним за то, что запятнал его кровью. Ей пришло в голову, что большая часть денег в кошеле принадлежала ей – но после того, что Охотник для нее сделал, она не собиралась просить его выудить деньги.

Охотник вложил отобранные стрелы в свой колчан, который все еще лежал около дуба.

– Мы пойдем туда, – сказал он Мари, вручая ей сумку с припасами, и кивком указал в ту сторону, откуда вышел. – Ты можешь поесть на ходу.

Она промолчала, хотя не имела представления о том, какое направление он выбрал.

Охотник помедлил еще секунду, глядя на прогалину, а потом снова повернулся к Мари.

– Я... не хочу допытываться, – проговорил он. – Но... тот человек, с которым ты собиралась встретиться в лесу, может оставаться где-нибудь поблизости? Потому что если это так, то ему может угрожать опасность.

Мари недоуменно воззрилась на него и только потом поняла, что Охотник сделал тот же вывод, что и Волчья Шкура: что она пришла в лес на свидание с возлюбленным.

– Я ни с кем не встречалась в лесу! – гневно объявила она, краснея. – Я заблудилась.

– О! – удивленно отозвался Охотник. – Извини.

В сумке оказался хлеб – грубый черный хлеб с большим количеством отрубей и крупных кусочков зерна. У него был странный горький привкус, от которого заныли зубы. Мари заподозрила, что мельник добавлял в муку желуди, но все равно ела с жадностью. Охотник не взял у нее своей доли хлеба: он шел с луком в руках, постоянно оглядываясь по сторонам. Уже смеркалось, и лес стал сумрачным и таинственным. Серые стволы деревьев растворялись в сером свете, листья шептались друг с другом. Спустя недолгое время они добрались до поросшей травой дороги, и Охотник свернул на нее. Раздался крик совы, заставивший Мари вздрогнуть.

– Ты правда думаешь, что Волчья Шкура идет за нами? – испуганно спросила она.

– Волчья Шкура? – переспросил Охотник. – Ты имеешь в виду Эона?

– Его так зовут?

– Да, – серьезно ответил Охотник. – Наверное, он тебе не назвался.

Мари захотелось истерически захихикать. Она снова прикусила палец.

– Да, нас друг другу не представили. А ты, похоже, его знаешь.

Охотник пожал плечами:

– Я уже с ним встречался. Но я бы угадал его имя, даже если бы видел в первый раз. Он – очень известный разбойник.

– Что?!

– Ты о нем не слышала? Об Эоне из Монконтура?

– Нет.

– О! Ну, он уже полтора года пугает местных жителей, но все время переходит с места на место, так что отряды, которые посылает герцог, не могут его отыскать. Святой Мен свидетель, мне жаль, что он убежал. Мне следовало бы застрелить его из леса.

– И... ты действительно думаешь, что он нашел других своих подручных и нас преследует?

– Нет, – уверенно ответил Охотник. – Думаю, он убежал. Я ранил его в поединке и сломал его лук. И он меня боится: скорее всего сейчас он уже далеко. Но прошлой осенью с ним были не два человека, а три. Возможно, третий зимой умер, а может, просто был где-то в другом месте, когда остальные на тебя напали. Если это так, они могут нас выслеживать. Эон будет стараться меня убить, если сможет.

Мари немного помолчала. Она вспомнила, как Охотник оценивающе посмотрел на нее, когда разбойник убежал. Наверное, если бы ее не было здесь – избитой, измученной и нуждающейся в помощи – он стал бы преследовать Эона. Неразумно оставлять раненого волка на свободе, дав ему возможность напасть на тебя снова.

– Спасибо тебе за то, что ты меня спас, – заговорила она наконец. – Я... я из хорошей семьи. Мы можем щедро вознаградить тебя за то, что ты для меня сделал.

Он бросил на нее быстрый взгляд.

– Ты из хорошей семьи? – переспросил он, снова удивившись. – Но что...

Он не договорил.

«Что ты делала в лесу одна?» – мысленно закончила за него Мари. На этот вопрос ей отвечать не хотелось – пока она благополучно не доберется до монастыря. Охотник говорил по-французски хорошо, удивительно хорошо, но все же чувствовалось, что это его неродной язык. Бретонец, говорящий по-бретонски, почти наверняка служит герцогу Бретонскому, либо непосредственно, либо через кого-то из вассалов. По тому, как Охотник только что упомянул о герцоге, Мари предположила, что он один из лесничих герцога. Судя по его смелости и ловкости, это могло быть именно так. Как бы то ни было, если ему станет известно, что она спасается бегством от герцога Хоэла, он мгновенно превратится из ее спасителя в тюремщика. Мари удивляло то, что он не задал своего вопроса вслух. Возможно, он продолжал считать, будто она встречалась с возлюбленным, и не хотел допытываться.