Сергей Челяев - Ключ от Снов

• Название: Ключ от Снов
• Автор: Сергей Челяев
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014301-X

...И завершится однажды Путь веселого бродяги Яна Коростеля. Путь, что лежит меж Светом и Тьмой, меж Добром и Злом...

...Волей, неволей ли стал Коростель воином, защищающим Свет от Тьмы? Волей, неволей ли ввязался в войну с порожденьями Мрака – зорзами?

Это уже не важно.

Потому что – не остановиться уже Коростелю на Пути, что проведет его – через чертоги богов самой Смерти – к месту, где сойдутся Ключи его судьбы – Ключ от Дерева, Ключ от Снега и Ключ от Снов...

Через великие сражения, через силу меча и магии лежит дорога. Куда? Узнать это можно – лишь дойдя до конца...

---

Хотя в подобных местах Гвиннеус и не бывал, он сразу смекнул назначение странного места, усеянного большими отесанными камнями и гладкими, потемневшими от времени и сырости плитами. Смерть его не очень смущала, поскольку он редко сталкивался с ее проявлениями, а вот чисто философский интерес к этому явлению он испытывал, и немалый. Поэтому Гвинпин с интересом совершал экскурсию по воеводскому кладбищу, приглядываясь к непонятным надписям на плитах, удивляясь строгой и простой красоте памятников, морща нос от изъеденных деревянных досок провалившихся могил и осторожно ступая по снегу, которого тут намело изрядные сугробы.

«И зачем только люди прячут своих мертвых под землю?» – размышлял деревянный философ, окидывая взглядом очередную занесенную снегом аллейку. «Наверное, они их просто очень боятся, небось. Ведь за свое земное существование они им так насолили, что опасаются, как бы мертвецы не начали вдруг сводить с ними счеты. А так ведь очень удобно, если подумать: взял и сунул в яму, землей засыпал, притоптал – и все. И как будто не было ни обманов, ни предательств, ни пустых обещаний, ни лживых слов. Старшина кукол как-то рассказывал, что когда люди хоронят своих мертвых, в это время они всегда говорят о них всякие хорошие слова, всячески превозносят их, будто бы и не поносили их при жизни и не норовили подложить свинью своему ближнему по каждому удобному поводу. Кого они хотят обмануть при этом, интересно бы знать! Смотрят друг на друга, обманывают и лгут друг другу прямо в глаза, и каждого устраивает этот обман… Может быть, похороны у людей – это попросту некая хитрая игра, и у нее такие вот правила, и ничего не попишешь? А кто их устанавливает, эти правила? И почему их никто и никогда не нарушает? Странно. Странно и непонятно».

Так размышлял деревянный ниспровергатель истин и потрясатель жизненных устоев, чувствуя, как постепенно в его душу проникает покой. Тихое равнодушие ко всему и всем понемногу охватило Гвинпина, и он задумчиво проследовал через все кладбище, напоследок обойдя его по кругу и выйдя к Лисовину. Рыжебородый друид сосредоточенно хмурил лоб и морщил нос, показывая, как он напряженно решает очередную задачу, конечно, как всегда – из разряда трудновыполнимых. Гвинпин, исполненный тишины и благости в душе, сочувственно взглянул на Лисовина и собрался было уже сказать ему несколько важных и глубоких слов о тщете всего мирского и их бесконечной дурацкой дороги и беготни – в частности. Но в этот миг над Гвиннеусом раздался тихий свист крыльев, и на пенек, одиноко торчащий возле каменной ограды воеводского кладбища, опустилась большая темно-коричневая птица. Местами ее перья даже отливали краснотой, но удивительнее всего был ее загнутый и скрученный в разные стороны клюв. Это был большой клест, немалая редкость в здешних лесах, живущий в чащах и не любящий вылетать на открытые места, тем паче – связанные с человеком, которого своенравные клесты не знают и знать не хотят.

Клест несколько раз переступил сильными лапами и тяжело осел на хвост. Причудливый клюв лесного обитателя был приоткрыт, словно птица запыхалась после долгого и тяжелого перелета.

Гвинпин никогда еще в своей жизни не видел клестов, поэтому необычный загнутый клюв любителя лущить шишки поразил его необычайно. Гвин даже опасливо потрогал своим куцым крылышком кончик собственного носа, очевидно, чтобы сравнить впечатления. То ли птица очень устала, то ли прилетела сюда на кладбище по какой-то своей особенной причине, но клест спокойно посмотрел на бочком-бочком приближающегося Гвинпина. Возможно, он просто не считал деревянных кукол опасными для себя, пусть даже при этом они могли ходить, разговаривать и любить яблочный сидр, о чем клест, понятное дело, не догадывался. Когда же Гвиннеус приблизился к пеньку совсем близко, птица громко каркнула и несколько раз быстро наклонила и вновь подняла голову, словно она здоровалась и приглашала Гвинпина присесть рядом и передохнуть вместе с ней. Озадаченный, Гвин остановился как вкопанный, не ожидая от безмозглой коричневой вороны столь разумных действий. Несколько мгновений они пристально смотрели друг другу в глаза, после чего Гвинпин вдруг попятился и во все горло заорал.

– Лисовин! Это что еще за чертовщина тут прилетела!

Рыжебородый друид вразвалочку подошел к нему, хмурясь от того, что его только что оторвали от полезных размышлений и неплохих мыслей, что, признаться, посещали его в последнее время не часто. Но, увидев чинно восседающего на пеньке их необычного гостя, Лисовин присвистнул от удивления.

– Это же надо! Клест! Настоящий!

Последнее слово было вызвано тем, что друид за годы лесных скитаний неплохо изучил повадки зверей и птиц, и знал, что посещать места, связанные с пребыванием человека, вовсе не в клестовых привычках. Но далее Лисовин удивился еще больше, поскольку клест явно хотел им что-то сказать на своем птичьем языке.

Птица несколько раз взмахнула крыльями, явно имитируя полет, после чего своим мощным клювом в мгновение ока ловко оторвала от краешка своего трона кусочек щепы. Подержав его во рту, клест бросил его на пень. Затем сделал несколько тяжеловесный пируэт вокруг своей оси, будто исполняя некое па из незамысловатого брачного танца, вновь подобрал щепку и подбросил ее в воздух. После чего попытался даже поймать ее в воздухе, но промахнулся. Этот промах явно был именно случайным промахом, или же клест просто очень устал. Так или иначе, птица разинула клюв, тяжело дыша, и молча уставилась на обоих приятелей.

Те молча переглянулись и одновременно пожали плечами: Лисовин – явно, а Гвинпин в силу своего монолитного строения – внутренне. И вновь уставились на своего пернатого гостя.

Клест, видя, что впечатление на человека и куклу он произвел, но и только, медленно скосил куда-то в сторону круглый блестящий глаз и разочарованно каркнул. После чего птица неожиданно развернулась к ним спиной, слегка приподняла хвост и обильно украсила пенек перед собой светло-серой массой вполне определенного происхождения. После чего вновь повернулась к этой тугодумной парочке и выразительно каркнула.

Смысл произошедшего дошел до Гвинпина не сразу, в то время как Лисовин возмущенно фыркнул, уязвленный до самой глубины своей рыжей души.

– Не очень-то вежливо с его стороны! – пробормотал друид, неодобрительно наблюдая, как птица тут же принялась чиститься и прихорашиваться.

– Просто ты ему чем-то не понравился, – предположил Гвинпин, принявший сей недвусмысленный жест пернатого почему-то целиком и полностью на счет своего товарища, но отнюдь не на свой собственный. Лисовин это почувствовал и мстительно улыбнулся в ответ.

– Как видишь, в отличие от тебя он умеет не только летать!

Гвиннеус уже раскрыл было клюв, чтобы высказать друиду очень многое и еще чуть-чуть, но клест вдруг громко закаркал и захлопал крыльями, явно давая понять: вы можете тут выяснять отношения сколько угодно, а меня время не ждет. Тогда оба приятеля переглянулись и, молча решив отложить этот, безусловно, очень важный и полезный разговор на будущие времена, одновременно повернулись к своему гостю спиной. Выразив тем самым свою дружную солидарность по отношению ко всяким летающим невежам, они отошли в сторонку и принялись бурно совещаться. Клест все это время, покуда двое приятелей яростно спорили о предмете его появления пред их очами, смирно сидел на пеньке и чистил жесткие перья своим удивительным клювом. И, кстати, даже при одном-единственном взгляде на эту процедуру могло показаться, что такая странная форма птичьего носа – несравненно более удобный инструмент птичьего туалета, нежели привычные прямые клювы летающих сородичей любителя лущить шишки.

– Конечно, его кто-то сюда прислал, в том у меня нет сомнений. Поэтому нужно хорошенько осмотреть этого летающего приятеля, вот что, – решительно заявил бородач. – Я ведь, к твоему счастью, кое-что смыслю в обитателях леса.

И он под несколько скептическим взглядом Гвинпина решительно направился к их удивительному гостю и присел рядом с ним на корточки. После чего друид сказал птице несколько тихих, успоокаивающих слов, и клест в ответ широко разинул клюв, словно ответил что-то. И Лисовин, сочтя это проявлением самых дружеских чувств, принялся обшаривать тело клеста, покуда ему в палец не вонзился крепкий и острый клюв.

– Не тереби ты его как мешок, – дружески посоветовал друиду Гвинпин, внимательно наблюдавший всю процедуру обыска птицы с самым что ни на есть доброжелательным и сочувствующим видом.

– Тебе легко говорить, – с досадой отмахнулся от деревянного советчика Лисовин. – Понятно, что ему не нравится, мне на его месте это бы тоже не понравилось! Но я же не могу сказать этой птице: ну-ка, приятель, давай быстренько выкладывай как на духу, кто тебя к нам прислал и, понимаешь, откуда-куда-зачем!