Александр Бушков - Летающие острова

• Название: Летающие острова
• Автор: Александр Бушков
• Жанр: Героическая фантастика

На земли государств Талара вторгаются Глаза Сатаны – зловещие создания, умеющие принимать чужой облик. Закулисные игры ларов вынуждают Сварога инкогнито отправиться туда и уничтожить Врата, избавив таким образом опустевшую территорию трех государств от чудовищ и исполнив пророчества, из Кодекса Таверо. Граф Гэйр, Лорд Сварог отправляется в путь, чтобы окончательно подтвердить то, что именно он и является легендарным Серым Рыцарем, упоминающимся в пророчествах.

---

– Где тебя черти… Дружище, какими судьбами? О, прос­тите, лауретта… – Дверь захлопнулась. Вскоре он появился в аккуратно застегнутом кафтане. – Прошу!

Внутри царил самый причудливый беспорядок – вороха книг, пустые бутылки, мечи, диковинки вроде яркой раковины или человеческого черепа, державшего в зубах за шпенек кокарду городской стражи. Несмотря на весь хаос, было чисто и подметено, чувствовалось, что случаются эпизодические вторжения домовитых особ женского пола.

– Я тут жду одного болвана, – непринужденно сказал Леверлин, словно они расстались только вчера. – Вышел в подвальчик и пропал, как король Шого. Но ты позаботился, я вижу? Ох… Помнишь ли ты восхитительные погреба Коргала? Кстати, как тебя зовут?

– Барон Готар, – сказал Сварог, располагаясь в кресле и с приятностью взирая на друга.

– Отлично, не нужно привыкать к новым именам. Из чего следует, что ты не особенно скрываешься?

– Как знать…

– Понятно. Стаканы вчера были в камине, они и сейчас там, благо не топлено. Сударыня, хотите леденец? – Он протянул Маре фаянсовую вазочку. – Меня опекает хозяйка кондитерской, почтенная пожилая особа, никак не могу втолковать ей, что не ем леденцов…

– А что такого натворил некий Тиморус? – спросил Сварог.

– Был пятьсот лет назад такой министр. Возымел предерзостное желание лишить Ремиденум старинного права на колокол. Потом его казнили – не за эти поползновения, понятно, за вульгарное казнокрадство. Но в Ремиденум до сих пор запрещен доступ особам, состоящим с ним в родстве. Традиция…

Мара, похрустывая леденцами, медленно обошла комнату, оглядываясь. Вытащила из-под груды книг меч с посеребренной рукояткой и крестовиной в виде орлиных лап, взвесила в руке.

– Лауретта, вы не порежетесь? – забеспокоился Леверлин.

Мара молча взмахнула мечом, несколько раз крутанула, выпуская рукоять из пальцев, перехватывая в воздухе. Меч со свистом порхал вокруг запястья, словно легкий прутик. Положила его назад, очаровательно улыбнулась Леверлину.

– Ого, – сказал Леверлин, внимательно посмотрел на нее, потом на Сварога. – Дружище, ты снова во что-то серьезное ввязался? Твоя юная спутница похожа на гланскую дворянку – там даже девиц сызмальства учат владеть оружием… Ты что, из Глана к нам нагрянул?

– Не совсем, – сказал Сварог. – Но в хлопотах и неприятностях по самые уши. Садись и слушай.

В прошлое свое путешествие Сварогу без конца приходилось рассказывать свою собственную историю. Теперь – историю Делии. Как и в прошлый раз, он уже наловчился излагать суть кратко и доходчиво.

– Странно, – тихо сказал Леверлин, когда Сварог замолчал. – Очень странно…

– Почему?

– Потому что жизнь и без того странная… – уклончиво ответил Леверлин. – Что ж, многое становится понятным. Даже по Ремиденуму стали шнырять темные личности и разыскивать девушку, как две капли воды похожую на принцессу Делию. Одного мы даже взяли в серьезный оборот, но он, очень похоже, и сам не знал, для кого трудится и зачем…

– Может, она…

– Здесь ее нет. Ручаюсь. Слышал когда-нибудь о тайных студенческих братствах? Как бы много ни было в этом игры, одно положительное качество имеется: в Ремиденуме от посвященных ничего нельзя удержать в тайне. Я бы знал… Пожалуй, нам придется потруднее, чем в Харлане.

– Нам?

– А что, ты намерен выпить вина и распрощаться? – ухмыльнулся Леверлин. – Как студент Ремиденума и дворянин, никак не могу остаться в стороне. И не напоминай, что мне могут оторвать голову. Мне ее могли оторвать двадцать раз по гораздо более ничтожным поводам… Покажи-ка книгу. Великие небеса… Ты представляешь, что таскаешь под полой?

– Немного.

– Такие книги следует сжигать, не раскрывая, – тихо сказал Леверлин. – То, что в ней таится, – не наше, не человеческое, но от этого оно не стало менее опасным. Приходилось слышать сказочку про незадачливого ученика чародея?

– Ну а все же – где мне ее могут прочитать?

– Я могу ее прочитать, – досадливо поморщился Леверлин. – В конце концов, читать – не опасно. Гораздо опаснее неумело претворять в жизнь прочитанное… Видишь ли, как ни парадоксально, у нас не осталось ни одного письменного источника, созданного нашими предками до Шторма, зато известно около восьмидесяти книг и документов Изначальных, исчезнувших примерно за двадцать тысяч лет до Шторма. Обнаружилось несколько хранилищ. Правда, научная ценность равна нулю – в основном это подробные и скучные летописи и хозяйственные документы. Магические книги Изначальных, всплывавшие на поверхность, рано или поздно сжигались. А их язык одно время стал тайным языком алхимиков, а лет триста назад возникла вдруг глупая мода – дворяне его учили, чтобы слуги и низшие не могли понимать. Словом, я ее возьму в отчий дом, доверяешь? В отцовской библиотеке есть хорошие словари, кое-какие исторические работы. И его духовник – человек ученый. Вдвоем сделаем, что сможем. Посидим ночь, не впервые. Приезжай завтра утром. А я вас сейчас провожу, возьму извозчика и незамедлительно отправлюсь в родовое гнездо. – Он надел плащ и берет, прицепил меч, сунул книгу под колет. – Ничего, если завтра я тебя использую в чисто эгоистических целях? Мой почтенный родитель, увидев орден за харланское дело, до сих пор с сомнением крутит головой, невзирая на патент… А я вновь в шаге от очередного изгнания.

– Сделаю, что могу, – сказал Сварог. – Старина, я…

– Не нужно делать столь растроганную физиономию, – усмехнулся Леверлин. – Я тебе еще в прошлый раз сказал, что можешь на меня положиться. Вот и полагайся. Я рад вновь оказаться посреди очередного волнующего приключения, когда вокруг не протолкнуться от темных сил и злодеев с мечами… Лауретта, хотите, я как-нибудь расскажу вам о моих прошлых приключениях и спою свои баллады? О, не сверкайте так глазами и не рубите меня ни вдоль, ни поперек… Я смущенно умолкаю. Ты счастливец, милорд. Допьем бутылочку перед дорогой?

– Послушай, а что такое Сорокалетняя война? – спросил Сварог. – Сегодня на рынке спели вполне приличную балладу, вызвавшую странный переполох…

– А… Снова? Сорокалетняя война случилась в пятьсот десятом и продолжалась не сорок лет, а сорок два, но история любит круглые цифры… Когда умер наш тогдашний король, снольдерская королева, его сестра, согласно некоторым законам могла претендовать на трон. Естественно, снольдерцы пожаловали в гости – в количестве двадцати полков. А новый наш король, дядя покойного, был личностью совершенно ничтожной и почти сразу же бежал в Харлан. И сорок два года шла война – то вяло, то ожесточенно. Уже и королева умерла, сменились поколения, а перестать все как-то не могли. Потом появилась графиня Браг – между прочим, прабабушка Арталетты – и ввиду полнейшего бессилия мужчин взяла дело в свои руки. И прекратила эту вялотекущую войну, как ни удивительно. Конная статуя на Королевской площади – это и есть памятник в честь Золотой Девы, как ее прозвали за доспехи.

– А ее, часом, потом не сожгли? – спросил Сварог, вспомнив про Жанну Д’Арк и подивившись параллелям.

– Нет, с чего ты взял? Она стала герцогиней, кончила дни в мире и покое, в почтенных годах. Асверус родился как раз в год окончания Сорокалетней войны. Теперь баллада запрещена…

– Случайно, не за нее графа ткнули кинжалом?

– Нет, что ты. – Леверлин оглянулся и вытащил из кучи потрепанную книжечку. – За «Беседу двух пастухов о правлении короля Горомарте». Вот.

Если б вздора не вещали
нам пророки-болтуны
да, нажившись от казны,
впредь ее не истощали,
если б, наконец, блюли
все закон святой и строгий
и король не рвался в боги,
а министры – в короли…

Строки эти, понятно, не понравились ни королю, ни первому министру, и кто из них послал убийцу, уже, пожалуй, не доискаться… Пойдемте? Кто там стучит?

Он открыл дверь и, чуть растерянно отступив, пропустил в комнату девушку лет девятнадцати в зеленом платье, с бляхой Бронзовой гильдии, приколотой на груди, – значит, она сама была мастером, кондитером, судя по знаку. Девушка была премиленькая. Она присела в поклоне, держа перед собой большой пакет.

– Госпожа Рита Гей, почтенная хозяйка кондитерской с Жемчужной улицы, – невозмутимо сказал Леверлин. – Госпожа Гей, простите, я оставлю вас здесь, а сам крайне невежливо покину жилище до завтрашнего полудня. Барон прибыл, чтобы отвезти меня на коллегиум министерства финансов – министр заявил, что без меня не начнут обсуждать доклад о повышении морских тарифов… Только, умоляю вас, не смазывайте замки пистолетов взбитыми сливками. И не говорите, будто я шучу. У вас удивительный дар использовать предметы не по назначению, и не спорьте. Разве не вы насыпали в камин угля? Камин – идеальное место для хранения стаканов, там их ни за что не разобьют…

– Очень почтенная дама, – сказал Сварог, когда они вышли на улицу.