Вячеслав Дурненков - Шкатулка

• Название: Шкатулка
• Автор: Вячеслав Дурненков
• Жанр: Драматургия

В пьесе Вячеслава Дурненкова «Шкатулка» (2001) соединены две сюжетные линии. Одна, главная, предполагает круговорот, бесконечный повтор представленных событий. Последним указанием в этой сюжетной линии становится авторская ремарка, согласно которой главный герой, Старый Граф, бежит назад по анфиладе комнат тюрьмы, в которую заточен. Каждая из комнат этой тюрьмы-шкатулки представляет одну из картин пьесы. Граф, вновь и вновь наблюдая картины своей прошедшей жизни, мог бы кружиться так до бесконечности, если бы у этой истории не было наблюдателя. Вторая сюжетная линия, едва намеченная, представлена в лице Мальчика и Матери. О них ничего не сообщается, кроме факта их родства – но больше о них ничего знать и не нужно. Шкатулка – послание Мальчику от Отца; истинный смысл которого помогает понять именно Старый Граф...

---

Красный зал. Стены завешены охотничьими трофеями, портретами балерин. Посередине заставленный бутылками стол, за которым неподвижно сидят: Сергей в штатском, Владимир в мундире офицера, Митя в маскарадном костюме Пьеро. Двери распахиваются, Граф стремительно врывается, выставив вперед ногу, пытается тормозить, но, не рассчитав, налетает на стол.

Посуда гремит, все вскакивают.

Сергей. Господа! Мы в полном сборе! Виват!

Владимир (изображает горниста). Ту-ру-ру ту-ру-ру!

Митя (сдерживая икоту). Граф, вы опоздали…

Граф улыбается, берет бутылку, откупоривает, запрокинув голову, пьет до дна.

Сергей (хлопает в ладоши). Браво! Браво, Граф! Учись, Митька, учись, сволочь!

Митя. Я тоже… так могу, дайте мне право это…

Владимир. Ту-ру-ру! Ту-ру-ру!

Сергей (закрывает уши). Володя, прекрати, ты не в полку, экое ведь скотство!

Митя. Я… дружен с Бахусом, пиит младой лобзу… Я требую весталку!

Сергей. Да ты, брат, пьян, на што тебе весталка?

Митя (изумленно-задумчиво). Я ей все изолью… (плюхается в кресло, поднимает пустой бокал) Господа, за калмыков! Стоя!

Владимир. Ту-ру-ру! Ту-ру-ру!

Сергей (обнимает Графа за плечи). Как славно, что ты нас не забыл. Давай надеремся, как раньше… Помнишь?

Владимир. Ту-ру…

Сергей. Ротмистр Конашевич! Я вам приказываю перестать трубить! Все, блядь, спят!

Владимир. А я?

Сергей. И ты спишь!

Владимир валится в кресло и засыпает.

Сергей. Как славно было раньше… Наши кровати стояли рядом. Я был новеньким, все вокруг было таким чужим, пугающим. После ужина я забрался в пустой класс и плакал, а ты подошел ко мне и протянул яблоко… И как ты из-за меня подрался с Галинским. А наша первая бутылка вина? А как ты влюбился в Мари? А я носил ей твои записки… Разве бывают друзья лучше тех, с кем пережил рассвет жизни… Нет, и еще раз нет. Я хочу выпить за это…

Сергей наливает в два бокала.

Митя (внезапно вскакивает). Господа! Я требую немедленного удовлетворения!

Сергей слегка толкает Митю в грудь, тот падает в кресло и засыпает.

Сергей (подносит Графу бокал). Я пью за нас. (Выпивает, разбивает бокал о пол, Граф вторит ему.) Дай-ка я тебя поцелую…

Обнимает Графа, целует. Поцелуй затягивается. Граф с легким удивлением отстраняется.

Сергей пристально смотрит на него.

Сергей (тяжело вздохнув). Да. Все эти годы. Невыносимое чувство. Ты рядом и ты не мой. Господи, как я ненавидел Мари, как я мечтал, чтобы она простудилась или подавилась яблоком. Как я ликовал, когда ее отца отправили послом в Италию. Я утешал тебя, лил вместе с тобой слезы, а в моей душе били фонтаны… Потом мы расстались, ты уехал, женился, изредка писал, я же ушел с головой в службу, сделал кой-какую карьеру, обзавелся (усмехается) семьей. Но не было дня, когда бы я ни думал о тебе. И эти ночи. Они состарили меня. Я ведь, смешно сказать, я… еще надеюсь. Скажи мне «нет»…

Граф задумчиво отходит от стола, смотрит на Сергея и качает головой. Поворачивается спиной и направляется в сторону двери. Сергей садится в кресло.

Сергей. Постой. Я всегда буду помнить, что наши кровати стояли рядом. И ты протянул мне яблоко…

Граф оборачивается, кивает и, резко распахнув двери, выбегает в коридор.

Светлый уютный зал. Гобелены, небольшие мраморные статуэтки. Легкий ветер колышет голубые занавески. Снаружи доносятся женский смех, удары теннисных ракеток. Посередине зала накрытый к завтраку стол. Двери распахиваются, Граф подходит к столу, садится, повязывает салфетку. Из противоположной двери появляется Графиня. Она гораздо моложе Графа. Подходит к супругу, целует в подставленную щеку. Садится, грациозно повязывает салфетку.

Графиня. Как вам спалось?

Граф (рассеянно поигрывавший ножом, вздрагивает). Что?

Графиня. Я спрашиваю, как вам спалось?

Граф. Спасибо, хорошо…

Графиня. У вас утомленный вид…

Граф. Спасибо… э, то есть не волнуйтесь… Я, сударыня, в известном возрасте, возрасте, когда… Неужели я совсем плохо выгляжу?

Графиня. Вовсе нет, сударь, я хотела только сказать, что вы…

Граф. А, пустое… Мне не спалось, сегодня день рождения Николя. Ему бы исполнилось тридцать…

Графиня. Простите меня, я забыла…

Граф. Ничего. Вы ведь даже не были знакомы с ним.

Графиня. Благодаря вашим рассказам он для меня как живой. Думаю, он был честный и благородный человек.

Граф. Николя был легкий, увлекающийся… Как мотылек.

Графиня. Благодаря вашей памяти, он с нами…

Граф. Сударыня, моя память уже превратилась в кладбище, я пережил всех… Родителей, няню, товарищей… Настанет день (Граф черенком ножа стучит себя по лбу), здесь не останется свободного места… И тогда в памяти сына появится первая могила.

Графиня. Сударь… Что за меланхолия посетила вас?

Граф. Я вас очень прошу – не обращайте внимания на старого брюзгу…

Графиня (потупившись). Хорошо…

Граф. Давайте завтракать. (Хлопает в ладоши.)

Появляются два лакея с подносами, супницами, бутылками. Накладывают, разливают, уходят.

Граф (поднимает бокал с вином, смотрит на свет). Хочу вас откровенно спросить…

Графиня. Да, сударь…

Граф. Вы опять взялись за старое?

Графиня (покраснев). Что вы имеете в виду?

Граф. Мне донесли – вы опять ели сено… Не отпирайтесь. Это так?

Графиня. Да…

Граф (ставит бокал на стол, откидывается на стуле). Вы знаете, что делать…

Графиня встает, подходит к стулу Графа, расшнуровывает корсет, достает грудь, берет со стола бокал Графа и сцеживает в него молоко. С полупоклоном передает бокал, отходит на свое место, зашнуровывает корсет.

Граф (с ударением на последнем слове). Благодарю вас… (отпивает из бокала)

Раздается чудесная музыка. Медные молоточки ударили по фарфоровым тарелочкам. Стеклянный граненый валик привел в движение длинный ряд медных рычажков, которые раскрутили спиралевидную пружинку, пружинка выгнулась, ударила в корпус цилиндра, откуда на дно хрустального стакана посыпались мраморные шарики.

За дверями послышался звонкий детский смех, топот ног, шамкающий голос – «Барчук, барчук», и в комнату вбежал Мика, в матросском костюмчике, в руке лист бумаги. За ним походкой начинающего конькобежца – старик Ермолыч. Мика бросается к Графу, целует его руку и прячется за его креслом.

Ермолыч (разводя руками). Барин, не обессудьте, не усмотрел… Я ему грю, стой, вдруг там мамка доится, да куда там…

Граф (улыбнувшись). Ступай, после его заберешь…

Ермолыч кланяется и уходит. Мика из-за кресла показывает ему кукиш.

Граф. А ну-ка, поди сюда, разбойник Дыркин!

Из-за кресла слышится сдавленный смех.

Граф. Ты почто Ермолыча не слушаешь?

Мика (из-за кресла). А он дурак.

Графиня. Мика… как можно так говорить?

Граф. Придется тебя наказать. Не видать тебе, братец, ярмарки, как своих ушей.

Мика (из-за кресла). Не надо. Я тебе подарок принес.

Граф. Ну-ка, покажи…

Из-за кресла высовывается рука с листком бумаги. Граф берет листок, рассматривает.

Граф. Так это наша усадьба… А это царь, гусары… В кого они стреляют? А… в Ермолыча, в кого же еще… Это речка, это лес…

Мика (высовываясь из-за кресла). Васильевка.

Граф. Так, а это кто в лесу? Ага, это мама, а этот господин в зеленом плаще, со шпагой… ну ты мне льстишь.

Мика. Это м а м и н ш т у к а т у р…

Граф замирает, Графиня роняет вилку. Чудесная музыка, игравшая дотоле ровно, перерастает в какофонию, молоточки разбивают тарелочки, валик, зажатый рычажками, дергается, его грани с хрустом крошатся, пружинка с чрезмерной силой ударяет в цилиндр, который падает с постамента и разбивает стакан на длинные, узкие осколки. Шарики дробно, с грохотом сыплются с большой высоты.