Элоиза Джеймс - Супруг для леди

• Название: Супруг для леди
• Автор: Элоиза Джеймс
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-040557-Х, 5-9713-4560-5, 5-9762-2746-5

Очаровательная Аннабел Эссекс с детства усвоила непреложное правило: супруг истинной леди непременно должен быть англичанином, и притом богатым. И совсем необязательно – красивым, умным и смелым.

Какая же сила толкнула ее в объятия обедневшего шотландского аристократа графа Ардмора, который не может предложить женщине ничего, кроме благородной красоты, острого ума и храброго сердца?

Возможно, причиной стала случайная ошибка, в результате которой весь лондонский свет считает Аннабел и Ардмора мужем и женой?

А может, виной всему пылкая страсть, перед которой пасует рассудительность Аннабел?..

---

Теперь она все время думала о том, что она, наверное, похожа на настоящую ведьму в своей пыльной дорожной одежде. Нос ее по-прежнему был слегка красным. Что о ней подумает прислуга? Не говоря уже о семье Эвана?

Аннабел оглянулась на замок в низине. Верховые протрубили пронзительный клич.

– Это традиция, – поведал ей Эван, наклонившись вперед и выглянув из окна. – Обыкновенно я не возвещаю о себе, точно король, уверяю тебя.

Карета, казалось, набрала скорость, на полном ходу съехав с холма, и теперь Аннабел увидела, что огромные входные двери были распахнуты настежь, и наружу валили люди и выстраивались рядами справа и слева от них.

Эван, улыбаясь во весь рот, смотрел на замок. Глаза его сверкали. Тут карета остановилась, так что из-под колес с громким шорохом брызнул гравий. Раздались приветственные возгласы собравшихся слуг.

Семейство Эвана стояло впереди. Аннабел сразу поняла, кто из них Грегори. Это был тощий мальчонка с серьезным выражением лица, с ног до головы одетый в черное.

Бабуля потрясла ее куда больше. Она не имела ничего общего с милой, седовласой леди, которую Аннабел нарисовала в своем воображении. Вместо этого она, похоже, носила соломенного цвета парик елизаветинской эпохи. У нее был нос крючком и напоминавшая кровавую рану полоска красной губной помады под ним. В общем и целом она походила одновременно на римского императора и королеву Елизавету.

Эван, естественно, громогласно приветствовал всех и каждого, таща ее за собой к собравшимся со скоростью, которая не позволяла ей идти с достоинством. Равно как и пригладить волосы. Но Аннабел выпрямила спину и сказала себе, что она – дочь виконта.

Сначала он подвел ее к своей бабушке. Престарелая дама оглядела Аннабел с макушки до кончиков туфель. Глаза ее медленно сузились, и у Аннабел возникло трусливое чувство, что бабушка Эвана знала, по какой именно причине они должны пожениться.

– Что ж! – сказала графиня после долгой паузы. – Вы выглядите старше, чем я ожидала. Но с другой стороны, англичанки увядают гораздо быстрее. – В серых глазах ее сверкала насмешка, которая обидела Аннабел.

– А вам так никак не дашь больше восьмидесяти, – ответила Аннабел, сделав реверанс, словно перед ней стояла сама королева Елизавета.

– Восьмидесяти! – взревела бабуля. – Чтоб вы знали, деточка, мне нет и семидесяти одного!

Аннабел насмешливо улыбнулась.

– Должно быть, это все шотландские ветра. Так и завывают, не правда ли? Нет ничего губительней для цвета лица.

Эван обернулся, выпустив Грегори из своих медвежьих объятий.

– Бабуля, Аннабел шотландка, так что брось свои штучки – с ней они не пройдут. У нее сила духа пиктов.

– Ты нашел шотландку, доехав до самого Лондона? – рявкнула бабуля. – Ты мог жениться на мисс Мэри, что живет по соседству, коли тебе этого хотелось. Ты же знаешь, что у этих светловолосых дамочек неизвестно в чем душа держится. Скорее всего она умрет в родах.

«Очаровательное приветствие», – подумала Аннабел. Но бабуля еще не закончила.

– Хотя у нее хорошие широкие бедра, – сказала она, разглядывая Аннабел ниже пояса.

Замечательно. Мало того что хилая, она еще и толстая.

– Это Грегори, – сказал Эван, подводя ее к юноше.

У Грегори была очень белая кожа, черные, как сажа, волосы и ресницы им под стать. В один прекрасный день он разобьет сердце какой-нибудь даме, если только не уйдет в монастырь. Он посмотрел на Аннабел с огромным любопытством и поклонился ей столь элегантно, как если бы королевой Елизаветой была она.

– Рада с тобой познакомиться, Грегори, – сказала она, взяв его за руку. – Эван мне очень много о тебе рассказывал.

Щеки мальчика покраснели так стремительно, что она не успела даже глазом моргнуть.

– Ты рассказал ей, что я никудышный певец! – вскричал он, обернувшись к Эвану.

Но Эван только протянул руку и взъерошил его черные вихры.

– Я рассказал ей, что ты орешь, как мартовский кот, – сказал он, снова сжав Грегори в объятиях.

Красные пятна исчезли со щек мальчика, и он робко улыбнулся Аннабел, выглядывая из кольца рук Эвана. Не только она чувствовала себя в безопасности рядом с графом Ардмором.

Дядя Тоубин и дядя Пирс были словно соль и сахар.

Дядя Тоубин, охотник, был тощим, высоким и востроглазым. Он отвесил весьма замысловатый поклон и подкрутил усы.

– Я знал, что в Лондоне Эван найдет сокровище! – сказал он, оглядев ее с головы до пят взглядом истинного знатока.

Аннабел сделала реверанс и послала ему одну из своих лучших улыбок для заигрывания с пожилыми джентльменами. Тот вспыхнул, словно печь зимой, и сообщил Эвану, что он сделал дьявольски удачный выбор.

Дядя Пирс был столь же толст, сколь Тоубин худ, и столь же брюзглив, сколь Тоубин галантен. У него были блестящие черные глазки, похожие наречные камушки, и двойной подбородок.

– В спекуляцию играете, а? – прорычал он, обращаясь к ней. – Сноровка-то вообще имеется?

– Нет, – ответила она.

– После ужина проверим, на что вы способны, – мрачно заявил он. – Но предупреждаю вас, мисс, я играю по большой. Скорее всего к будущей пятнице ваше имущество будет у меня в кармане.

– Сегодня никаких карточных игр, – сказал Эван. – Уверен, Аннабел валится с ног от усталости, дядя. Мы ведь ехали целый день.

– Тогда завтра, – сказал Пирс, передернув плечами: ему казалось нелепой мысль о том, что усталость могла помешать игре в карты. У Аннабел появилось гнетущее чувство, что вся семья вынуждена каждый вечер собираться за столом и играть в карты с дядей Пирсом.

Минуту спустя она уже пожимала руку отцу Армальяку, и он улыбался ей так, что она позабыла нацепить на лицо одно из своих тщательно подобранных выражений и по-настоящему улыбнулась ему в ответ.

Он был одним из тех монахов, которые неизбежно вызывают у вас улыбку. Как и в случае с бабулей, она нарисовала в своем воображении картину, которая совершенно не соответствовала действительности. Ей представлялось, что монахи одеваются в черное и подпоясывают веревкой свои выпирающие животы. Судя по тому, что она слышала, они то и дело крестились, имели при себе кучу четок, при помощи которых они отсчитывали молитвы, и носили на макушке маленькие черные шапочки.

Отец Армальяк действительно носил черную рясу. Но он не казался серьезным и не выглядел так, словно сейчас достанет четки и примется бормотать над ними молитву. На самом деле, он был похож на ламу, которую Аннабел однажды видела на ярмарке. Волосы его были густыми и курчавыми, а лицо – узким, как у ламы. У него, как у этих животных, были добрые глаза с густыми ресницами, светившиеся доброжелательным любопытством, которое ни в коей мере не было навязчивым.

– Моя дорогая, – молвил он, обхватив ее руку обеими руками. Он говорил, глотая слова на французский манер, но его английский казался безупречным. – Я искренне рад. Посылая Эвана в Лондон, я не знал, что там можно встретить столь прелестных шотландок.

Аннабел почувствовала, как щеки ее заливает краска. Он издал кудахчущий смешок и повернулся вправо.

– Позвольте представить вам своих друзей. Это брат Боудин и брат Далмейн. – Оба монаха улыбнулись ей. – Брат Далмейн, – продолжил отец Армальяк, – урожденный шотландец, так что это он убедил нас приехать в эту страну и заботиться о Роузи. А вот и сама Роузи. Уверен, Эван рассказывал вам о ней.

Он вывел из-за своей спины – совсем как мама-кошка, выпихивающая вперед своего котенка – одну из самых миниатюрных и хорошеньких женщин, которых доводилось видеть Аннабел. Роузи и Грегори были очень похожи: та же молочно-белая кожа, те же мягкие черные кудри.

Она крепко сжимала руку отца Армальяка, и теперь Аннабел увидела морщинки в уголках ее глаз. Роузи послушно улыбнулась, а затем сделала реверанс. В глазах ее не было ни тени любопытства, и она не промолвила ни слова. Она снова сделала реверанс, и Аннабел с удивлением осознала, что она так и продолжала бы приседать, если бы отец Армальяк тихим голосом не велел ей остановиться.

Мысль о том, что кто-то мог обидеть это похожее на сказочную фею дитя, была мучительной.

– О, дорогой! – выдохнула она, обернувшись к Эвану. Он стоял позади нее и ждал. Блуждающий взгляд Роузи зацепился за его ботинки, и лицо ее исказила гримаса недовольства. Затем взгляд ее медленно переместился на его бриджи, и ее пальцы, сжимавшие руку отца Армальяка, побелели.

– Все в порядке, Роузи, – сказал ей отец Армальяк. – Это всего лишь Эван. Он вернулся из Англии со своей прелестной невестой. Ты, конечно же, знаешь Эвана.

Но она продолжала хмуриться, пока ее взгляд не добрался до лица Эвана, и тут страдальческие морщинки между ее бровями разгладились, и она улыбнулась ему так же весело, как любой ребенок в рождественское утро. Только тогда он шагнул вперед и поцеловал ее в щеку.

Аннабел почувствовала ком в горле.