Элоиза Джеймс - Поглупевший от любви

• Название: Поглупевший от любви
• Автор: Элоиза Джеймс
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-039671-6

Скромная Генриетта Маклеллан всегда мечтала о пылкой любви. И когда в сельскую глушь приезжает столичный денди Саймон Дарби, позволяет проявиться своей чувственной натуре.

Лондонский красавец вызывает у нее желание поцелуев, свиданий, тайных записок. И Генриетта пишет себе страстное письмо… от Саймона.

Однако «тайное послание» неожиданно становится достоянием гласности — и теперь спасти репутацию несчастной девушки может лишь немедленный брак.

Поначалу пресыщенный повеса полагает, что стал жертвой тонкого расчета юной хищницы… но постепенно чистота и прелесть Генриетты отогревают его холодное сердце и пробуждают к страстной и искренней любви.

---

— Думаю, смысл брачных обетов вовсе не таков. Неужели у меня не может быть никаких тайн от тебя? — запротестовала Генриетта.

— Никаких, — подтвердил он, возвращаясь к ней. Одна рука легла на ее грудь, не давая говорить. А другая… ничего не скажешь, он не зря хвастался, что хорошо знаком с ее анатомией.

Позже они лежали молча, переплетясь ногами и руками. Дарби лениво чертил пальцем замысловатые фигуры на ее атласном боку.

— У тебя болит бедро, когда мы занимаемся любовью? Она покачала головой.

— Но отчего же оно болит? Как, например, сегодня днем. Ведь тебе было больно?

— Н-немного, — удивленно пробормотала Генриетта. Странно, она была уверена, что хорошо скрывает недомогание. — Я устала.

— Нужно было сказать мне. Мадам Хамфриз так счастлива одевать тебя, что заставила весь день простоять на примерках.

Генриетта улыбнулась. Вся одежда в мире была ей абсолютно безразлична, зато она совершила поразительное открытие, обнаружив, насколько иначе выглядит в одежде, не скроенной и не сшитой руками миссис Пиннок.

— Я Нахожу крайне интересным то обстоятельство, что больное бедро ничем не отличается от здорового, — заметил Дарби. — И не понимаю, почему доктора считают, что тебе не выносить ребенка. Я не вижу никакой разницы между этим бедром… — Он снова погладил ее бедро. — И бедрами другой женщины.

Генриетта нахмурилась. Ей не понравилось, что муж способен думать о бедрах других женщин! Он сразу это понял.

— Нет, не подумай, что я собираюсь сравнивать твои роскошные бедра с чьими-то еще, — заверил он. — Но почему бы нам не посетить лондонского доктора? На Сент-Джеймс-стрит живет знаменитый врач, который к тому же еще и акушер. Кажется, его фамилия Ортолон.

— Независимо от того, видишь ты проблему или нет, она существует. Я действительно выжила чудом. Моей матери не повезло, — вздохнула она.

— Когда ты росла, окружающие были к тебе жестоки?

— Нелюди, — медленно произнесла она. — Скорее обстоятельства. Видишь ли, я выросла в очень маленьком городке, даже деревне, где будущее каждого обитателя было заранее предрешено. Билли Лент еще в начальной школе считался плохим мальчишкой, который не желал учиться и обижал одноклассников. Все твердили, что он рано или поздно кончит тюрьмой. Так оно и случилось. Ему еще восемнадцати не было, когда его арестовали. Я была хромой, и все говорили, что моя судьба — остаться в старых девах. Ноя была бы безутешна, если бы представила, что кто-то вроде тебя когда-нибудь пройдется по Хай-стрит.

Каштановый локон свалился на высокий лоб Дарби. Белая простыня, задрапировавшая бедра, превратила его в римского сенатора.

— Значит, ты никогда не мечтала о браке? Не может быть!

— Разумеется, мечтала! Но я думала, что найду человека постарше, возможно, вдовца с детьми. Того, кому требуется компаньонка, а не…

Он оторвал губы от ее груди.

— А не возлюбленная.

— Я ничего не понимала, — покаялась Генриетта.

— Совершенно верно. Ты не связывала брачные утехи с появлением детей, так ведь?

Генриетта покачала головой и шутливо добавила:

— И я все еще не могу взять в толк, почему джентльменам это так важно.

— Возможно, для того старого пня, за которого ты собралась замуж, это было вовсе не важно.

— Ну… может, он был бы не так уж и стар… впрочем, разве у меня имелся выбор?

— Мне повезло стать первым джентльменом, появившимся в вашей деревне. Среди моих друзей нет ни одного, который не постарался бы обольстить тебя, невзирая ни на какие бедра.

— Рис не стал бы меня обольщать, — возразила она.

— Еще как стал бы! Мало того, ему очень трудно смириться с тем обстоятельством, что ты оказалась остроумной, веселой, умной и красивой, — бормотал Дарби, губы которого оставляли маленькие огненные дорожки на ее коже. — Ты перевернула его мир, и теперь ему не видать покоя.

— Вовсе нет, — охнула Генриетта.

— Бедняга! Он опоздал. Ты моя, — объявил Дарби, подминая ее под себя.

Она вцепилась в его плечи.

— Но дети? Как насчет детей? Разве все эти лондонские джентльмены не захотели бы детей?

— Нет, если только они сами не первенцы, — рассеянно ответил Дарби. — У меня нет майората, который привязан ко мне, как банка к собачьему хвосту. Таких, как я, довольно много. А теперь, если извинишь меня, любимая…

Но даже когда он раздвинул ее ноги и знакомая ноющая боль желания разлилась по телу, она умудрилась охнуть:

— Я все же думаю, что они хотели бы детей.

Мышцы на его плечах напряглись. Генриетта стала их лизать.

— Им плевать на детей. И плевать на все. Лишь бы оказаться здесь и с тобой.

Его глаза так сверкали, что Генриетта поняла: это чистая правда, вернее, он считает это правдой.

— Но куда им, — торжествующе прошептал Дарби. — Никто не овладеет тобой, кроме меня. Ты моя, Генриетта.

Ей ничего не оставалось, кроме как улыбнуться.

Глава 39 Знать врага

— Ты неправильно наступаешь, — безапелляционно заявила Джози, протягивая руку и останавливая нашествие оловянных солдатиков Генриетты. Один упал носом в землю, и девочка осторожно поставила его на место. — Если ты прикажешь им обогнуть вон тот холм, мои часовые их заметят. А этого нельзя допустить. Таково правило.

Генриетта покачала головой. Она не помнила, чтобы игры с сестрой были обременены какими-то правилами.

— Ты не должна мне указывать. Пусть я ошибусь, но это мое решение, — возразила она — Так ты скорее победишь.

Войска Джози всегда побеждали, поскольку Генриетта только и думала о том, как бы скорее пожертвовать своими людьми и закончить битву.

— Но так неинтересно. Если ты поведешь своих людей на запад, они могут попытаться атаковать замок с тыла.

Генриетта вздохнула и принялась двигать свои войска вокруг маленькой алой табуреточки, готовясь к тыловой атаке. Ей так надоели войны, что она с надеждой взглянула на колыбельку Аннабел. Девочка вот-вот должна проснуться.

Оловянные солдатики выглядели куда более обшарпанными, чем несколько месяцев назад, когда Джози нашла их в детской Эсме. От красных мундиров остались только розовые пятнышки на поясах: остальная краска стерлась. Голубым солдатам повезло больше, поскольку Джози они нравились меньше. На некоторых даже остались мундиры. Что ни говори, а их не мыли каждый день и не заставляли спать в одной кровати с командиром, как красных. Генриетта уже привыкла шарить под одеялом Джози, то и дело натыкаясь на очередного солдатика. Насколько ей было известно, Джози никогда не спрашивала, каким образом ее войска каждую ночь перебираются с кровати на тумбочку.

— Если начнешь атаковать с тыла, — объясняла Джози, деловито расставляя своих людей на стенах замка (который временно заменяла табуреточка), я встречу тебя горшками с кипящим маслом. Не подумай, что я хочу тебя испугать. Просто решила предупредить.

— Что за кровожадная идея! — возмутилась Генриетта. — Откуда ты узнала об этом омерзительном обычае?

— Мой брат Саймон рассказал. Он никогда не атакует с тыла именно по этой причине. Но он очень много знает о сражениях.

Джози бросила на Генриетту взор, исполненный презрительного сожаления.

— Хмм… И когда же твой брат Саймон научил тебя весьма интересному способу поливать кипящим маслом своих врагов?

— Только сегодня утром, — раздался над ее головой низкий голос.

Генриетта, вздрогнув, подняла голову.

— Я и не представляла, что ты так хорошо разбираешься в военной стратегии, — пробормотала она, противясь порыву броситься в объятия мужа и зацеловать его до бесчувствия.

— Ты еще многого обо мне не знаешь, — заверил Дарби, садясь на корточки рядом с сестрой. — Почему ты выстроила людей в два ряда, Джози? Если снизу прилетит зажженная стрела, ты потеряешь сразу всех одним ударом.

— Тогда я спрячу их за колонну, — немного подумав, решила Джози и показала на пустое место.

— Прекрасная мысль, — кивнул Дарби, и девочка стала бережно переставлять солдатиков.

— Не мог бы ты изобрести для бедных человечков хоть какую-то одежду? — лениво заметила Генриетта, протянув мужу синего солдатика. — Смотри, он совсем голый.

— Представляешь его в модной кружевной сорочке? — усмехнулся Дарби. — Вспомни, он солдат, а не придворный. И кроме того, я шью дамское белье.

— Лучше кружево, чем ничего, — возразила Генриетта.

— Рис прислал записку, где спрашивает, не хотим ли мы посетить премьеру его новой оперы. Я считаю это комплиментом тебе. Он ни разу не приглашал меня на премьеру.

— Замечательно! Когда мы едем?

— Сегодня, — улыбнулся он. — Надеюсь, у тебя не найдется отговорки?

Лицо Генриетты омрачилось.

— Сегодня вечером? Вряд ли я смогу поехать. Дарби поднял брови.

— Но я думал, что среди всей одежды, присланной мадам Хамфриз, имеется хоть одно вечернее платье?