Уильям Гаррисон Эйнсворт - Заговор королевы

• Название: Заговор королевы
• Автор: Уильям Гаррисон Эйнсворт
• Издательство: АЛЬФА
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-87062-025-2

В историческом романе известного английского писателя (1805-1882) Вильяма Энсворта рассказывается о нравах французского и английского дворянства, королей и их фаворитов, о противостоянии оппозиции и монархов. Это и художественное произведение и труд историка, где яркий дар рассказчика сочетается с глубоким знанием эпохи.

---

Гневное восклицание вырвалось у Екатерины, но она не прерывала астролога.

Руджиери, обретший былую уверенность, продолжал:

– Легко вызвать духа тьмы тому, кто обладает таким сокровищем, как иероглифы Николая Фламеля, кому известны, подобно мудрому Иудею Мекубалу, имена ангелов тьмы, о которых говорит Священное писание, который может отыскать в писаниях древних халдейских мудрецов средство вызывать гениев солнца и луны, кто понимает знаки и печати духов, рукопись Малашима, которую волхвы Востока называют "переправа через реку", и Нотариакон Кабаллистов. Но подобно тому, как при разложении, производимом посредством Атенора из ртути, химик подвергает себя опасности, если преждевременно извлечет некоторые необыкновенные цвета, так и вызывание духов, сделанное без надлежащей подготовки, может вместо помощи принести смерть. При всем том, если вашему величеству угодно, я сделаю приготовления для вызова духа согласно наставлениям Аполлониуса, Трифониуса, Алберта и Раймонда Люлля, употребляя знаки, указанные мудрым Порфириусом в его таинственном трактате.

– Мы не желаем подобного доказательства твоего искусства, – холодно отвечала Екатерина. – Выбери более подходящее время для твоих совещаний с силами ада. Мы не желаем подобными нечестивыми отношениями подвергать опасности спасение нашей души. Но если у тебя есть в самом деле подвластный тебе дух, то ему следовало бы старательнее охранять тебя против врага. Не надо было допускать сюда Кричтона.

– Кричтон вошел сюда, употребив хитрость, милостивейшая государыня. Я в то время был занят перевязкой раны джелозо, а Эльберих в первый раз в жизни оказался недостаточно бдительным. Шотландец завладел статуэткой и пергаментом прежде, чем я мог помешать ему или уничтожить его.

– И благодаря своим познаниям в шрифте этого пергамента, он владеет тайной всех наших интриг с Гизами и с Бурбоном, наших отношений с его святейшеством и, что всего важнее, знает о сокровенной цели нашего поручения в Мантуе?

– Да, ваше величество.

– И ему известно, что маска участвует в нашем заговоре, что она уполномочена помогать нашему сыну, герцогу Алансонскому, при его вступлении на престол, принадлежащий брату Генриху? Ты все это написал в этом злополучном документе?

– Бесполезно стараться скрыть перед вашим величеством мое неблагоразумие.

– И поэтому он знает имя и звание этой маски?..

– Без сомнения.

– И наше имя? Обрати внимание на мои слова, Руджиери, и отвечай прямо, мы спрашиваем: упоминается ли наше имя рядом с именем нашего сына, герцога Алансонского, в заговоре против Генриха?

– Нет, ваше величество, – отвечал с уверенностью Руджиери.

– Ты уверен в этом?

– Как в своем собственном существовании.

– Козьма Руджиери, ты сам произнес свой приговор.

– Как так, сударыня?

– Королю нужна жертва, и мы по необходимости должны уступить. Завтра утром начнется суд.

– И ваше величество отдаст меня суду?

– Если Генрих этого потребует, я не смогу сопротивляться.

– Обдумали ли вы последствия подобного решения, ваше величество? – отвечал Руджиери с угрожающей дерзостью.

– Последствия?..

– Пытка может вырвать у меня признания!

– Кто поверит твоему обвинению, тем более против нас, если не существует письменных доказательств?

Горькая усмешка мелькнула на морщинистом желтом лице Руджиери.

– Но если существуют письменные доказательства? Если я могу представить ваши собственные депеши, вами подписанные и скрепленные вашей собственной печатью?

– Что?!

– Если я могу предъявить ваши собственные признания в отправлении двух ваших сыновей и в составлении заговора против третьего? Какой оборот примет мое обвинение, ваше величество?

– Разве ты не уничтожил наши письма? – спросила Екатерина, дрожа от ярости. – Но нет! Это неправда, ты издеваешься над нами.

– Смотрите! – воскликнул Руджиери, вынимая из-под камзола пакет.

– Изменник! – вскричала Екатерина, – ты сохранил эти письма для того, чтобы предать меня.

– Нет, государыня, – отвечал Руджиери, – но для того, чтобы защитить себя. Я верно служил вашему величеству, я не выдал ни одной тайны, которую вы мне доверили, и палач может разорвать меня на части, прежде чем я произнесу хоть одно оскорбительное слово против вас. Выдавайте меня судьям Генриха. Предайте меня суду над еретиками и не бойтесь ничего. Вот ваши бумаги.

– Я вижу, что неверно судила о тебе, Руджиери. Пока я буду иметь хоть малейшую власть, никто не тронет волоса с твоей головы.

– Я снова нашел в вас благородную и великодушную повелительницу, – вскричал хитрый астролог, почтительно целуя руку, протянутую ему Екатериной.

– Брось в огонь этот пакет, мой преданный слуга, – сказала Екатерина, – он может попасть в другие, менее честные руки.

– Прежде чем это сделать, не угодно ли будет вашему величеству просмотреть эти бумаги? – отвечал Руджиери. – Между ними есть некоторые, которые вы, вероятно, не пожелаете уничтожить.

– Я не думаю, чтобы встретились такие, которые я бы желала сохранить, – отвечала в раздумье Екатерина. – Если ты знаешь какие-нибудь, которые мы позабыли, то скажи.

– Среди прочих бумаг этот пакет содержит доказательства происхождения Эклермонды, которые могут пригодиться, если вашему величеству вздумается когда-нибудь восстановить этот род или воспользоваться ею в борьбе против протестантской партии.

– Правда, правда, – сказала Екатерина. – Дай мне их. Эти доказательства необходимы для меня в эту минуту, надо их показать Генриху. Я должна открыть ему тайну рождения этой девушки. Я заметила сегодня ночью, что он бросал на нее страстные взгляды. Я никак не ожидала, что желания, возбужденные в нем твоими чарами, примут такое направление. Я должна предостеречь его от дальнейших преследований этой девушки.

– Да поможет вам Ариман не опоздать с вашими действиями, ваше величество, – сказал Руджиери. – Его величество сильно влюбился. Кроме того, налицо соперничество, подстрекающее его страсть.

– Соперник? – вскричала королева-мать. – Кто осмеливается иметь виды на мою воспитанницу?

– Тот, кто ни перед чем не останавливается.

– Ты, конечно, говоришь о Кричтоне?

– Я слышал достоверные сведения от его величества короля, что Эклермонда любит этого проклятого шотландца, – отвечал Руджиери.

– Дерзновенный! – вскричала Екатерина. – Я бы должна была догадаться об этом по порыву бешеной ревности Маргариты, в котором она, к моему крайнему недоумению, выкрикивала имя Эклермонды.

– Вероятно, король привел в исполнение свой замысел возбудить подозрения королевы Наваррской, – отвечал астролог. – Таково было его намерение.

– Нет никакого сомнения, он сделал это, – подтвердила Екатерина, – и если ревность Маргариты не иссякнет, то нечего бояться Кричтона. В этом отношении мы спокойны. Твой яд в ее руках.

– У Маргариты? – вскричал испуганный Руджиери.

– Она дала торжественное обещание, которое не посмеет нарушить. Будь спокоен, Кричтон не будет нам более мешать.

– Женщины нерешительны, – проговорил Руджиери. – Из всех женщин, которых я встречал, вы одна, ваше величество, непоколебимы в ваших решениях.

В эту минуту в стене комнаты послышался звук ключа, поворачивающегося в замке.

– Вот он! – радостно вскричала Екатерина. – Все пойдет хорошо.

В эту минуту дверь, так хорошо скрытая в каменной стене башни, отворилась, и перед ними очутился человек в маске. Огромная собака шла за ним по пятам.

ЗАКЛИНАНИЕ

Королева и вновь вошедший любезно раскланялись, но карлик и его подруга кошачьей породы обнаружили недвусмысленные признаки неудовольствия вторжением Друида в их владения. Ощетинив шерсть, оскалив зубы и выгнув дугой спину, кошка, подобно бешеной ведьме, приготовилась встретить чужеземца зубами и когтями, а карлик, не менее взбешенный, осматривался вокруг в поисках какого-нибудь более грозного орудия. Однако же Друид, расположившись у ног своего хозяина, отнесся к этим проявлениям враждебности с равнодушием и презрением, не спуская своих блестящих глаз с астролога, в котором он, казалось, угадывал врага.

Прежде всего Екатерина спросила пришедшего, присутствовал ли он на королевском ужине. Получив утвердительный ответ, она продолжала свои расспросы.

– И ваш противник также был там, не правда ли?

– Он там был, ваше величество, – отвечала маска.

– Занимал ли он стул, который обыкновенно предназначается ему возле нашей дочери Маргариты? – поспешила спросить Екатерина.

– Кавалер Кричтон сидел рядом с королевой Наваррской, – отвечала маска.

– И она… она пила за его здоровье, обратили вы на это внимание, сеньор?

– Я видел, что вино было налито, я слышал, как ваша дочь тихим голосом предложила выпить за здоровье Кричтона. Он поднес кубок к губам…