Уильям Гаррисон Эйнсворт - Заговор королевы

• Название: Заговор королевы
• Автор: Уильям Гаррисон Эйнсворт
• Издательство: АЛЬФА
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-87062-025-2

В историческом романе известного английского писателя (1805-1882) Вильяма Энсворта рассказывается о нравах французского и английского дворянства, королей и их фаворитов, о противостоянии оппозиции и монархов. Это и художественное произведение и труд историка, где яркий дар рассказчика сочетается с глубоким знанием эпохи.

---

– И вы поступаете благоразумно, герцог, – отвечал король с насмешливой улыбкой. – Мне незачем вам напоминать, что это уже не первая измена Анжу, которую я открываю. Излишне было бы говорить вам о восстании, которое должно было вспыхнуть при моем возвращении из Польши, о засадах на дороге, о подкупленных убийцах. Не стоит также говорить об аресте моего брата, казни ла Моля и Коконаса, о моей дурно понятой снисходительности. Екатерина Медичи в то время заботилась о моей безопасности так же усердно, как теперь старается погубить меня. Теперь она сама готовит заговор, который в свое время так быстро подавила. Отчего Анжу не уступил зову своего мрачного сердца и не задушил ее в то время, когда она обнимала его в Венсенской тюрьме!

– Государь! Волнение заводит вас слишком далеко! Екатерина Медичи все-таки ваша мать, и ей вы обязаны вашей короной.

– Да, монсеньор, и я мог бы быть обязан ей отречением и лишением трона, если бы она позволила мне провести остаток дней моих в каком-нибудь монастыре. Не думаете ли вы, что я не знаю, чья рука держала до сих пор бразды правления, чей голос звучал в моих законах, чья политика влияла на мои действия? Неужели вы думаете, что, когда Екатерина надела на меня корону, я поверил, что она на самом деле дает мне власть? Если вы так думаете, то вам пора разувериться. Я ей обязан многим, но она мне обязана еще большим. Я ей обязан именем короля, она мне – королевской властью. Если я предпочел жизнь, полную удовольствий и покоя (покоя, насколько это возможно для короля), заботам и ответственности действительного управления, если я старался только рассеять мою скуку, если погоня за удовольствиями в обществе фаворитов и любовниц слишком сильно увлекала меня, то на это может жаловаться народ, но не Екатерина Медичи, потому что эта жизнь соответствовала ее планам. Я все подчинил ее воле. И теперь, когда я вдруг пробудился от этого беззаботного сна, когда я увидел, что защищавшая меня рука стала мне враждебной, что у меня хотят вырвать силой то, что я уступал добровольно, когда меня хотят лишить даже подобия власти, – что же тут удивительного, что я вздрагиваю, как человек, мечты которого грубо попраны, и что я готовлюсь, изгнав из сердца все чувства, кроме справедливости, обрушить мою месть на головы врагов?

– Успокойтесь, государь!

– О! Я достаточно спокоен, как вы сейчас это поймете, герцог. Я простил моему брату его первую измену, я возвратил ему мою дружбу, я отдал ему герцогства Берри и Анжу, графства Турень и Мен, я отказал ему только в назначении его наместником королевства. Я имел на это причины, я берег этот пост для человека испытанной верности, например герцога Неверского.

– Государь, – отвечал в смущении герцог, не понимавший истинного значения слов Генриха и опасавшийся западни, – я уже получил многочисленные доказательства вашего расположения.

– Ба! – вскричал король с явной иронией. – Я до сих пор недостаточно ценил ваши услуги и вашу верность, кузен. Я думал, что, возведя вас на ту высоту, на которой вы теперь находитесь, доверив вам командование моей Пьемонтской армией, назначив вас губернатором Пиньероля, Савильяна и Ла-Пероза, наградив вас орденом Святого Духа, я немного отплатил за ваше усердие и преданность. Но теперь я вижу мою ошибку. Я жду от вас большей услуги, но и награда будет большая.

– Услуга… я могу ее угадать, – сказал герцог после недолгого молчания. – Награда?..

– Пост, в котором я отказал Анжу. Мой отказ привел его к измене. Моя милость сделает вас преданным.

– Государь.

– Ваше назначение будет подписано завтра.

– Я предпочел бы сегодня, – заметил герцог многозначительным тоном. – Завтра, может быть, это будет уже вне власти вашего величества.

– А! Значит, опасность так близка? – вскричал Генрих, вздрогнув от ужаса. – Пресвятая Дева Мария, защити меня!

– Умоляю вас, будьте хладнокровны, – прошептал герцог. – Вы окружены шпионами Екатерины Медичи, которые ловят малейшее ваше слово или жест. Делайте вид, что вы меня все еще подозреваете, теперь и за мной будут наблюдать. Вы на краю пропасти. Только моя рука может удержать вас.

– Как могу я доказать вам мою благодарность! – сказал Генрих, тщетно стараясь победить волнение.

– Исполнить ваше обещание, государь.

– О! Не сомневайтесь в этом! Не сомневайтесь, кузен! Ваше назначение будет подписано, как только я вернусь в Лувр. Клянусь вам Святым Людовиком, моим патроном. Успокойте же меня теперь, вы меня подвергаете пытке.

– Ваше величество, позвольте мне ничего больше не говорить теперь, – отвечал уклончиво герцог. – Я сказал уже слишком много. Дальнейшие объяснения лучше будет дать в вашем кабинете. Я не смею говорить здесь. А пока не мучайтесь, государь, я отвечаю за вашу безопасность.

Генрих бросил на хитрого итальянца раздраженный и подозрительный взгляд.

– Кто мне поручится за вас, герцог? – сказал он.

– Сан-Франциско, мой патрон, – отвечал, улыбаясь, герцог.

– Где принц Винченцо? – спросил Генрих.

– Он перенесен в мой отель. Дай Бог, чтобы его рана не была опасна!

– Хорошо, – сказал Генрих. – А теперь берегитесь, герцог. Завтра вы – главнокомандующий нашими армиями, или, – прибавил он тихим, но решительным голосом, – герцог Мантуйский будет оплакивать сына и брата.

– Как вам угодно, государь, – отвечал герцог с притворным равнодушием. – Я вас предупредил, и мои слова сбудутся, если вы ими пренебрежете. Возбудите подозрительность Екатерины – и все потеряно. Ее партия сильнее вашей. Но я вижу, что ее величество оставили галерею, она обратила внимание на наш разговор и теперь спешит направить шпиона. Надо прекратить разговор. Простите меня, государь. Опасность нарушает этикет.

– Это и наше мнение, – сказал Генрих.

– Позвольте мне руководить вами, государь, – продолжал герцог, – и корона будет закреплена на вашей голове без кровопролития. Я организую заговор против заговора, направлю хитрость против хитрости, и обращу оружие ваших противников против них самих. Только одна жизнь будет принесена в жертву.

– Жизнь нашего брата? – прошептал Генрих.

– Нет, государь, жизнь вашего соперника в сердце Эклермонды, жизнь шевалье Кричтона.

– Я не буду жалеть, что избавлюсь от такого страшного соперника, как Кричтон, но я не понимаю, каким образом его смерть может быть полезна нашим планам.

– Он главное доверенное лицо Екатерины Медичи и Анжу. Ему предназначена страшная роль вашего убийцы.

– Иисус! – вскричал Генрих.

– Он должен умереть.

– Во имя Неба, пусть он умрет, кузен. Прикажите немедленно казнить его, если вы считаете это необходимым.

– Все в свое время, государь. А теперь позвольте предложить вам продолжать турнир. Пусть молодые люди вашей свиты выступят на арену, это поможет убедить королеву, что наш разговор относится к турниру.

– Хорошо придумано, кузен, – сказал Генрих. – Но не можете ли вы придумать чего-нибудь другого, не удаляя нашей свиты в такое опасное время. Я не могу на это решиться.

– Что скажете вы тогда о травле, государь? – сказал герцог. – Уже несколько месяцев как прекрасные дамы вашего двора не видели этого интересного зрелища. Это доставит им большое удовольствие, и мы достигнем своей цели. Попробуйте, например, испытать силу льва, подаренного вам Филиппом II, на тиграх, присланных вам султаном Амурадом III, или, если вы считаете силы слишком неравными, то на стае немецких волков…

– Или итальянских лисиц, – продолжил, прерывая его, Генрих. – Нет, кузен, если лев будет побежден, я сочту это дурным предзнаменованием. Я часто слышал о чрезвычайной свирепости английских бульдогов и хочу сегодня испытать одного из них.

– Браво! – вскричал герцог.

– У меня есть испанский бык, черный, как Плутон, неукротимый, как Центавр Хирон, – продолжал король, – он будет драться с собакой. Велите привести его и привязать к столбу на арене. Это будет очень интересно! – прибавил он, потирая руки в ожидании предстоящего зрелища.

Герцог наклонился и отъехал, чтобы передать приказ короля. Некоторое время Генрих молча следил за ним глазами, потом подозвал своего любимого камердинера де Гальда.

– Ступай и следи за ним, – сказал он поспешно. – Замечай все, что он будет делать. Странно, – прошептал он, – все, что ни происходит для нас неприятного, вертится вокруг этого Кричтона.

– Вовсе нет, кум, – сказал Шико, услышавший конец монолога короля. – Он – ваша судьба.

– Как так, кум?

– В его руке ваша корона, ваша жизнь, ваша любовница.

– Что?

– Генрио, – сказал шут, – впервые в жизни я говорю серьезно. – Я буду более серьезен, когда стану шутом Франциска III. Клянусь моей погремушкой, пусть лучше мне поставят памятник, как Тевенету де Сен-Летеру, верному шуту Карла V, чем видеть то, чего я опасаюсь. И это произойдет, если вы не воспользуетесь моим советом.