Густав Эмар - Приключения Мишеля Гартмана. Часть 2

• Название: Приключения Мишеля Гартмана. Часть 2
• Автор: Густав Эмар
• Издательство: Терра
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1995
• ISBN: 5-300-00151-1

---

— Итак, если вы согласны, господа, — продолжал Мишель с легким оттенком иронии, — побеседуем. Сперва будет ваша очередь, господин Тимолеон Жейер, — и он прибавил, взглянув на барона через плечо: — Потерпите немного, любезный фон Штанбоу, ваша очередь впереди. Однако вот что: пока я с приятелем вашим приведу известные дела в ясность, ничто не мешает вам выкурить одну из превосходных сигар, которые в вашей сигарочнице.

Барону вернулись все обычное присутствие духа и хладнокровие.

— Почему же нет? — насмешливо согласился барон и, вынув из кармана сигарочницу, подал ее открытую офицеру, говоря: — Не угодно ли?

Мишель взглянул на него с странным выражением и слегка отстранил его руку.

— Благодарю, — сказал он с простодушным видом, — не теперь, потом я, с вашего позволения, воспользуюсь этим любезным предложением, мне давно не доводилось курить хорошей сигары.

— Мои все к вашим услугам, господин Гартман.

— Благодарю, благодарю, я этим воспользуюсь. — Барон ответил насмешливым поклоном, закурил сигару и удобно расположился в кресле.

Банкир далеко не владел собою с таким совершенством и невольно удивлялся ему в душе, он же сам не скрывал и откровенно выказывал страх.

— Любезный господин Жейер, — продолжал Мишель, по-видимому, не замечая уныния или, вернее, оцепенения, в котором находился банкир, — хотя мы жили в одном городе, но почти не знали друг друга и наши отношения не были никогда близки; вы очень редко имели дела с нашей фирмой.

— Милостивый государь… — начал было Жейер робко.

— Виноват! Позвольте мне договорить. Тем не менее, не знаю почему, но я всегда интересовался вами и всем, что вас касается. Это странное сочувствие к человеку, который мне почти чужой, я объяснить не берусь, но факт существует, и я заявляю его. Война, так не вовремя объявленная Пруссией, причинила неисчислимые бедствия нашему бедному краю и вызвала страшные катастрофы, особенно в нашем бедном городе, который превратился в груду развалин, и много семейств, недавно еще богатых, теперь повергнуты в глубокую нищету.

— Увы! — промямлил банкир.

— Понимаю, — продолжал Мишель самым добродушным тоном, — ваше сердце обливается кровью при описании жестоких страданий, облегчить которые вы не можете, а между тем, пока вокруг вас росли развалины, бедствия и смерть поражали безразлично всех, ваш великолепный отель, по странной случайности, точно чудом каким-то оставался, невредим, его не коснулся ни один осколок бомбы, громаднейшие состояния поглощены были этим потрясающим переворотом, ваше, напротив, увеличивалось с каждым днем и вскоре достигло размеров неисчислимых. Как это могло случиться, пожалуй, я не сумею вам сказать, а сами-то вы, любезный Жейер, знаете?

Банкир помертвел, губы его дрожали, мигающие глаза смотрели мутно, судорожный трепет пробегал по всему телу.

— Вы не отвечаете мне, — продолжал Мишель все мягче и мягче, — вероятно, и вы не знаете, хотя то, что я имею честь докладывать вам, так справедливо, что вы пять дней назад окончательно удалились от дел, ваш дом на площади Брогли и другое недвижимое имущество в Страсбурге проданы, вы переселяетесь в Баварию и были бы уже на пути, не пожелай я во что бы ни стало побеседовать с вами.

— Но… я не понимаю, я не знаю, к чему вы все это ведете, — возразил банкир задыхающимся от ужаса голосом.

— Вот к чему, господин Жейер, вслушайтесь-ка в мои слова повнимательнее, я хочу предложить вам аферу.

— Вы? — вскричал банкир с изумлением и страхом.

— Почему же нет, любезный Жейер? Разве вы не допускаете, чтоб военный мог ведаться с делами? Полноте, военные-то теперь и делают самые выгодные обороты, кому это знать лучше вас, когда вы так славно устроили свои дела с вашими соотечественниками-пруссаками.

— Я не пруссак, — заметил робко Жейер.

— Вы правы, я ошибся, вы…

— Француз! — с живостью подхватил банкир, стараясь придать своему голосу твердость.

— К счастью для нас, французов, вы лжете, милостивый государь, вы не что иное, как баварский жид, шпион на жалованье Бисмарка, не пытайтесь утверждать противное, я знаю ваши дела не хуже вас самого. Во Францию вы пришли в деревянных башмаках и разбогатели от ремесла шпиона и ростовщика. С начала войны вы играли роль гнусную, все доказательства тому в наших руках.

— Клянусь… — начал было Жейер, сложив руки. Мишель отступил с отвращением.

— Молчите, вы внушаете мне омерзение; разве станете вы отрицать, что, с тех пор как наша несчастная провинция в руках неприятеля, вы учредили правильный грабеж во всех городах, деревнях и даже беднейших селениях, что при помощи сообщников вы методически обирали всех несчастных, которые попадались вам во власть, пытая их и даже убивая, чтоб поживиться их достоянием? Подлецы! Разве вы думали, что такие возмутительные действия останутся скрыты, а вы спокойно будете пользоваться плодом гнусного хищничества?

— Ради самого неба, пощадите!.. — вскричал Жейер, опускаясь на колени и сложив руки.

— Встаньте, — сказал ему Мишель с убийственным презрением, — ваша низость и трусость делают вас еще гнуснее. — И подобные-то неприятели победили нас! — прибавил он с брезгливой горечью.

Банкир, казалось, не сознавал даже, что вокруг него делается, он механически повиновался приказанию офицера, встал на ноги и тяжело опустился опять в кресло.

— Ну же, кончим скорее! — нетерпеливо крикнул Мишель. — Час наказания для вас пробил. В какую цену ставите вы ваше презренное существование?

Банкир поднял голову, словно от электрического сотрясения, глаза его сверкнули молнией.

— Вы оставите мне жизнь? — пробормотал он задыхаясь.

— Быть может. Не всегда затаптывают под ногами пиявку, которая напьется крови до того, что разбухнет, порой довольствуются тем, что выдавят ее.

Мишель наклонился к Жейеру и прибавил так тихо, что один он мог слышать его.

— Семь вагонов, нагруженных вашею хищническою добычей, ждут только вашего приказания, чтоб двинуться за границу, или, вернее, следовать за вами в предполагаемом постыдном бегстве вашем в Германию, эти вагоны одни могут спасти вашу жизнь и служить ей выкупом.

— Но я разорюсь, разорюсь вконец! — вскричал гаденький человек в отчаянии.

— Того-то я и хочу, — ответил Мишель, презрительно пожав плечами, — разорение или виселица, выбирайте, я даю вам четверть часа срока, чтобы принять решение.

Жейер откинулся на спинку кресла с жалобными стонами и ломая руки.

Гартман повернулся к нему спиной и подошел к барону фон Штанбоу.

— Теперь мы с вами потолкуем, господин Поблеско, или под каким бы именем вам не вздумалось выдавать себя, — прибавил он с усмешкой.

С этими словами он сел напротив барона, не обращая уже ровно никакого внимания на банкира, который не переставал стонать и ломать себе руки, воздевая очи горе.

ГЛАВА XIII Мишель Гартман имеет полное основание предполагать, что кончил с успехом два важных дела

Барон присутствовал с полным равнодушием при вышеописанной сцене, как настоящий любитель, наслаждался ароматом своей сигары и порой взглядывал насмешливо на товарищей Мишеля, которые стояли перед дверью мрачные, непроницаемые, неподвижные.

В душе он спокоен не был, но жизнь его так часто висела на волоске, что при неодолимой храбрости его он не трусил, мужественно примирился с шуткой, которую с ним сыграли, и готовился храбро вынести грозу.

Итак, он с улыбкой на губах и самым грациозным движением ответил Мишелю:

— Я весь к услугам вашим, капитан.

И в то же время он с наслаждением следил глазами за клубом голубоватого и душистого дыма, который выпустил изо рта, вынув сигару.

— Что вы думаете, милостивый государь, о моем разговоре с вашим другом Жейером?

— Я, капитан? — вскричал барон с искусно разыгранным изумлением. — Ровно ничего не думаю, потому что, признаться, вовсе не слушал, ни единого словечка, что называется, не слыхал. Однако позвольте, кстати, слегка поправить вас.

— Относительно чего?

— Говоря о господине Жейере, вы употребили выражение ваш друг, протестую против него изо всех сил. Мне быть другом этого плаксивого жида, труса, мошенника и скряги — никогда в жизни! Он мне только…

— Сообщник, не правда ли? — перебил Мишель улыбаясь.

— Ошибаетесь, капитан, — надменно возразил барон, — люди моего закала сообщников не имеют, они действуют одни, потому что одни знают цель, к которой стремятся.

— Положим, что я ошибся, в сторону этот вопрос, — тоном примирения сказал Мишель, покачав головой.

Он сунул руку в карман сюртука, достал сигару и собрался, было закурить ее.

— Виноват, — любезно остановил его барон, — ведь вы обещали принять одну из моих?

Он подал ему свою сигарочницу.

— Забыл совсем, — улыбаясь, ответил молодой человек.

— Не прикажите ли мне выбрать для вас?