Густав Эмар - Приключения Мишеля Гартмана. Часть 1

• Название: Приключения Мишеля Гартмана. Часть 1
• Автор: Густав Эмар
• Издательство: Терра
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1995
• ISBN: 5‑300‑00057‑4

---

Потом Паризьен с помощью эльзасцев обмотал им голову платком, чтоб они не могли видеть и выдать потом, по какой дороге скрылись беглецы, и несколько грубо, пожалуй, толкнул бедняков в ров. Исполнив это, он, согласно условию, крикнул по-совиному.

Немедленно притаившиеся в лесу солдаты выскочили из него беглым шагом и весь маленький отряд понесся во всю прыть от неприятельских линий.

Между тем прусский караульный офицер у Баланских ворот не был вполне убежден доводами Мишеля.

Во внезапном появлении этого патруля заключалось что-то странное, чего он никак переварить не мог, но он был только поручик, а на французском офицере мундир оказался капитанский, следовательно, ему пришлось повиноваться; однако в душе он дал себе слово немедленно отправить вестового в штаб с подробным рапортом.

Как только патруль удалился, достойный поручик написал свой рапорт и отправил его.

Результат этого распоряжения не заставил себя ждать. Страшной тревоги наделал рапорт в штабе. Патруль там показался тем, чем и был на самом деле, то есть патрулем в высшей степени подозрительным и, очевидно, состоящим из беглых французских солдат. Но как же случилось, что они были с оружием? Как достали они баварские мундиры? И главное, как мнимый офицер, командовавший патрулем, мог так хорошо говорить по-немецки и знать пароль и лозунг?

Вот где заключалась тайна, и тайна грозная, которую раскрыть следовало во что бы то ни стало. Очевидно, эти десять или двенадцать французов, которые составляли патруль, были не одни; у них, верно, пропасть друзей в городе, если они отважились на такую смелую выходку; к тому же надо думать, что одни причины величайшей важности побудили их так холодно жертвовать жизнью и решиться пройти все неприятельские линии. Солдаты одни, без начальника, который руководил бы ими, не покусились бы на такое безумство и еще только для того, чтоб освободиться от плена.

Двести пятьдесят улан немедленно получили приказание сесть на лошадей, разделиться на небольшие отряды и делать разъезды в периметре четырех лье вокруг города, чтобы захватить какой бы отряд ни встретили у аванпостов, не обращая внимания на мундир.

Первою мерою осторожности было переменить пароль и лозунг.

Уланы вскочили в седло, выехали из города в разные ворота и разделились на мелкие отряды, как им было предписано.

Что касается караульного офицера у Баланских ворот, то, разумеется, на него взвалили всю ответственность за случившееся. Его немедленно сменили с караула и посадили на месяц под арест за то, что он не остановил патруля и не продержал его у гауптвахты, пока вестовой сходил бы в штаб.

Когда это происходило в Седане и грозные меры принимались против беглецов, они мчались, словно испуганные олени, по направлению к горам, которых величественные массы темнели вдали на краю небосклона.

Господь положил человеческим силам предел, который безнаказанно переступать нельзя. После трех четвертей часа такого отчаянного бега солдаты были вынуждены остановиться. Им захватывало дух; ноги отказались им служить. К величайшему своему сожалению, они увидали себя вынужденными пойти тише.

Ни Мишель, ни его спутники не знали, где находятся. Они удалялись от Седана. На первый случай они довольствовались этим.

На расстояние выстрела начинали показываться на склоне довольно высокого пригорка смутные очертания довольно большой, как надо было полагать, усадьбы.

До тех пор наши беглецы все шли лесом, но чтоб достигнуть жилья, которое они завидели, им необходимо было выйти на открытое место.

Приближался рассвет. Беловатая полоса показалась на небосклоне. На открытом месте опасность для них становилась велика.

Однако, не видя другого исхода, беглецы решились выйти из леса, что бы там ни было, когда вдруг за ними раздался отдаленный глухой шум, подобный раскату грома.

Побег их открыт! Неприятель гонится за ними!

Мысль эта тотчас пришла им на ум. Самые неустрашимые из них содрогнулись от ужаса и глубокое отчаяние овладело ими.

Они думали уже, что спасены, и вот опять та же страшная неизвестность тяготеет над ними и свободе их угрожает опасность.

— Не унывать, ребята! — вскричал Мишель. — Господь, видимо, охранял нас до сих пор. Не надо только самим поддаваться.

Он шепнул несколько слов Паризьену.

— Славно! — возразил тот со смехом. — Вот-то мы похохочем!

И он убежал.

Не теряя времени, Мишель расставил солдат по обе стороны дороги, спрятав их за кустами, чтоб их не было видно. Потом с улыбкой на губах стал ожидать.

Шум приближался с необычайною быстротою и вскоре сквозь утренний туман показался скачущий во весь опор кавалерийский отряд.

— Держать ухо востро! — тихо сказал Мишель.

Вдруг всадники, на расстоянии пистолетного выстрела от засады, попадали наземь в беспорядке, не имея возможности моментально удержать лошадей на всем скаку.

— Вперед! — крикнул Мишель. — Не стреляйте. Вяжите их.

Только три последних всадника не были выбиты из седла.

Они попытались было повернуть налево кругом, но из заставили сдаться.

Все, что взяло много времени рассказать, произошло в мгновение ока. По приказанию Мишеля, две веревки были протянуты поперек дороги и крепко привязаны к деревьям.

Первые лошади споткнулись о веревки и упали, на них же повалились остальные. И так весь уланский отряд попался в плен, не успев обнажить сабель.

Когда уланы и командующий ими офицер были обезоружены, Мишель приказал связать солдатам руки за спиной и вынудил офицера дать честное слово, что он не будет пытаться убежать, а затем вся эта группа направилась к усадьбе, о которой мы уже упоминали и которая находилась невдалеке от места, где устроена была засада.

Усадьба эта, или вернее, замок — здания были очень обширны, громадный парк обведен высокою стеною — принадлежал сенатору империи, имя которого мы умалчиваем, но могли бы сказать, если б нас к тому вынудили.

Этот сенатор жил в своем замке, куда приехал тотчас по объявлении войны.

До той поры он поочередно принимал французов и немцев; но заметим, что последние события побудили его оказывать немцам крайнюю благосклонность, те, конечно, отплачивали ему тем, что почти не касались его владений. Правда, они только прошли по этой местности. Слуги в замке, введенные в заблуждение мундиром посетителей, предупредили хозяина графа С. де В…. что приближается баварский отряд.

И граф, обманувшись подобно слугам, наскоро оделся, чтоб встретить у ворот наших врагов, к которым питал сочувствие и не давал себе более труда скрывать его.

Велико было его разочарование, когда вместо немцев он увидал перед собою французов. Волки в овечьей шкуре, появившиеся в овчарне, не наделали бы больше суматохи, чем переполошились хозяин замка и его слуги, узнав, каких неурочных гостей им приходится принимать и угощать.

Но служители империи были и теперь еще наделены удивительною эластичностью характера и чувств, так что их никакие события или случайности не поставят в тупик.

Владелец замка, сначала немного озадаченный объявлением Мишеля, почти мгновенно овладел собою и когда пленники были уведены и заперты на ключ в оранжерее, следовательно, и слышать его слов не могли, храбрый сенатор изъявил живейшую радость и смеялся до слез от штуки, сыгранной французами свирепым пруссакам, которых варварское вторжение грозило Франции совершенным опустошением; заключил он свою речь, отдавая себя и все, что ему принадлежало, в распоряжение храбрых воинов, искавших убежища в его доме.

Мишель притворился, что верит этим лживым уверениям, внушенным страхом; но как, вообще говоря, стоянка была хороша, то он и решил, что вполне воспользуется гостеприимством, которое граф предлагал ему с улыбкою на губах и яростью в сердце.

Солдаты очень нуждались в этом радушии. Они изнемогали от усталости и буквально умирали от голода. Граф отдал приказание, чтоб о них позаботились.

Через час двенадцать солдат спали мертвым сном, лежа на гумне на ворохах соломы, которые составляли им самую мягкую постель, какую можно было пожелать.

Один Мишель не спал. Он назвался гостем к хозяину, а говоря точнее, просто караулил его, так как плохо ему доверял и считал необходимым наблюдать за всеми его действиями.

К вечеру солдаты проснулись и оказали должную честь приготовленному для них обеду.

Так как у Мишеля просто слипались глаза, он велел позвать Паризьена и товарища его, старого зуава, и отдал им приказания в уверенности, что они точно будут исполнены, а затем, в свою очередь, воспользовался отдыхам, который был ему необходим.

Ночь прошла спокойно.

Паризьен запер слуг на ключ в их комнатах, предупредив их, что при малейшем подозрительном движении пуля напомнит им осторожность.

Со своей стороны Шакал, как его прозвали, старый солдат африканских войск, для которого ничего не существовало кроме приказания начальника, вежливо предупредил графа и членов его семейства, что он считает их в высшей степени подозрительными и при малейшем их действии, которое покажется ему нечисто, поручит ружью своему дать им ответ едва ли по их вкусу.