Ильяс Есенберлин - Хан Кене

• Название: Хан Кене
• Автор: Ильяс Есенберлин
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1978

Третья книга трилогии «Кочевники» казахского писателя Ильяса Есенберлина. Это — широкое эпическое полотно, воссоздающее историю казахского народа, начиная с XV века и кончая серединой девятнадцатого столетия.

---

Оренбургский военный губернатор Обручев потемнел от гнева, узнав, как провели мятежники неумного генерала Жемчужникова. За отсутствие настойчивости при преследовании Кенесары и разгром аула бия Байкадама войсковой старшина Лебедев был отдан под суд. Командовать отрядом назначили полковника Дидковского…

Трагической оказалась участь отряда сотника Фалалеева. Он вовремя прибыл на речку Сарысу и встал там, заслонив дорогу в пески. Кенесары выслал против него пятьсот джигитов во главе с сыном погибшего Саржана Ержаном и опытным, хитрым Таймасом. Им было приказано не вступать в бой с отрядом, имеющим пушку, а только выматывать его силы, добиваясь ухода…

Увидев большой отряд мятежников, сотник Фалалеев начал преследование. Джигиты Таймаса стали уходить в сторону Балхаша, и хорошо отдохнувшие казаки два дня гнались за ними. Дорогу Фалалееву указывали проводники из рода шомекей…

На третий день, оценив обстановку, сотник Фалалеев решил прекратить бесполезную погоню. И в этот момент к ним перебежало несколько джигитов-кенесаринцев. Сотник повеселел. Джигиты клялись в ненависти к Кенесары и знали дорогу получше мало бывавших в этих местах шомекеевцев.

Перебежчики уговаривали сотника Фалалеева оставаться на месте, так как отряду Таймаса деваться некуда. Впереди безводная пустыня, и ему обязательно нужно вернуться через эти места. Обессиленных и уставших мятежников можно будет брать голыми руками…

Утром проснувшиеся солдаты и казаки увидели всех десятерых проводников-шомекеевцев плавающими в собственной крови. Джигитов-"перебежчиков" и след простыл. Они для того и переметнулись к Фалалееву, чтобы лишить его проводников…

Вскоре взошло солнце, и только тогда понял Фалалеев, в какое положение попал. Куда ни глянь — всюду бескрайняя степь с однообразными солончаками и такырами. Обманчивые миражи висели по горизонту, и невозможно было определить тропу, по которой они пришли сюда. Вдобавок людей и лошадей начала мучить жажда, а проводники, умевшие по муравейникам определять присутствие близких грунтовых вод, лежали с перерезанным горлом…

Они двинулись куда глаза глядят. Только десяток солдат вместе с умирающим от горячки сотником вышли через неделю к аулу рода ысты, кочевавшему в Прибалхашье…

Неуклюже действовал против Кенесары и полковник Дидковский, который в отличие от своего предшественника Лебедева, к тому же плохо знал степь. Первым делом он отказался от обоза, состоящего из арб, и заменил его вьючными верблюдами. В результате караван при отряде растянулся на добрых две версты и требовал для своей охраны чуть ли не половину сил.

Кенесары опять применил свою тактику заманивания, поручив водить отряд Дидковского по степи выздоровевшему Наурызбаю и батыру Агибаю. Сам он с главными силами двинулся туда, где его не ждали, и за два дня прошел от Иргиза до Тобола. Султан-правитель Ахмет Жантурин не успел даже приказать сесть на коней своим джигитам…

У Кенесары за это время прибавилось ненависти к султану Ахмету. Он узнал, что три года назад Ахмет Жантурин, увидев проживавшую тогда под охраной в Орске Кунимжан, предложил ей забыть Кенесары. «Была ты первой женой Кенесары, стань моей последней!» — просил он ее, обещая любовь и защиту. В ответ она показала ему маленький острый кинжал…

Джигиты Кенесары не пощадили никого. Отряд султана-правителя был вырезан почти весь. Погибло четыре султана, поддерживавших Ахмета Жантурина против Кенесары. Спастись удалось считанным людям. Рассказывали, что мелкая в середине лета речка Улькаяк поднялась и стала красной от крови…

Это был самый ощутимый удар, нанесенный мятежниками. Многие бии и султаны, перестав надеяться на защиту правительственных войск, снова начали склоняться к Кенесары. Оренбургский военный губернатор Обручев был потрясен случившимся…

Тем не менее остатки жантуринского отряда, который к моменту нападения Кенесары был еще не весь собран, слились с отрядом Дидковского и пошли на соединение с генералом Жемчужниковым, который ждал их на озере Алакуль, неподалеку от Тургая. Но к этому времени Кенесары успел перевести все свои аулы из долин Талды и Иргиза на западные склоны Мугоджарских гор и снова выскользнул из расставленных для него сетей.

В начале августа подвижные отряды Кенесары внезапно появились на Оренбургской линии в тылу у враждебных ему аулов. На этот раз особенно жестоко расправился он с родами торткара и жагалбайлы, которые поддерживали султана-правителя Ахмета и выделяли проводников для отряда Лебедева. Сарбазы Кенесары не щадили ни правого, ни виноватого, кровь лилась рекой… Как всегда бывает в таких случаях, больше всего пострадали невинные. Лишь из одного аула рода жагалбайлы было угнано семьсот лошадей, три тысячи овец и двести голов крупного рогатого скота…

Через несколько дней разъезды Кенесары появились в станицах Наследнице и Атаманской, было совершено нападение на станицу Екатерининскую, где мятежники разрушили форштат и захватили много оружия. По степи распространились слухи о движении мятежников на Оренбург и Троицк. В поселениях вдоль Оренбургской линии и мирных аулах началась паника…

Царское правительство в очередной раз потребовало от оренбургского и омского начальства покончить с Кенесары. Но генерал Жемчужников был бессилен даже обнаружить местопребывание мятежных аулов. Узнав наконец о перекочевке этих аулов в Мугоджары, он понял бессмысленность их преследования крупными силами и выделил особый подвижной отряд их двухсот восьмидесяти казаков, ста семидесяти солдат и двух легких пушек. Отряду предписывалось двигаться через Мугоджарские горы, очищать их от мятежников. Полковник Дидковский закрепился на линии Шет — Иргиз, пытаясь еще раз отрезать Кенесары пути, ведущие в тыл правительственных войск.

Когда особый подвижной отряд под личным командованием генерала Жемчужникова достиг Мугоджар, выяснилось, что Кенесары ушел в район верхнего течения Эмбы, а здесь в наиболее труднодоступных местах остались лишь несколько аулов. В это время пошли проливные дожди, и отряду ничего не оставалось делать, как повернуть обратно. Таким образом, как и в прошлые годы, этот поход закончился безрезультатно…

К началу декабря 1844 года все выделенные для борьбы с мятежниками войска ушли в Улытау, Оренбург или Орск. И сразу же снова появился Кенесары. Несмотря на снега, его подвижные отряды под командой батыров Жоламана, Имана, Жанайдара, Ержана, Наурызбая и Жеке-батыра систематически беспокоили казачьи станицы вдоль Оренбургской линии, нападали на аулы султанов-правителей, угоняли или просто резали скот. Несколько отрядов во главе с батырами Агибаем, Бухарбаем и Кудайменде были с такой же целью посланы в пределы Кокандского ханства…

Еще в конце ноября Кенесары послал в аулы рода жаппас большой отряд для сбора установленного налога. Зная неодобрительное отношение Байтабына к кровавым расправам над мирными аулами, он именно его поставил во главе отряда. С ним вместе отправился и Наурызбай…

На этот раз произошла кровавая трагедия, память о которой надолго сохранилась в народе… Люди Кенесары знали, что страсти накалены до предела. Все труднее становилось собирать налоги для Кенесары в разрозненных, истерзанных многолетней войной аулах. Но бий Жангабыл встретил их с распростертыми объятиями. Джигитам даже предложили на ночь красивых девушек. А к утру весь отряд был захвачен и вырезан. Руководил расправой сам Жангабыл. В живых остались только двое: Николай Губин, который был передан потом царским властям, и Наурызбай. Батыра Наурызбая спасла спавшая с ним девушка, которая в последний момент шепнула, что пришли его зарезать. Выскочившему раздетым из юрты Наурызбаю подогнал его коня Акауза беглый солдат Губин, а сам остался сдерживать погоню…

Долго гнались за Наурызбаем джигиты Жангабыла, но он убил по дороге восьмерых, в том числе и Кокир-батыра, сына Альмамбета. Вырвался в степь и Байтабын. Он отстреливался, пока не был буквально изрешечен пулями и стрелами…

Это было начало конца, и Кенесары понял все. Народ не принимал его. В знак траура он слег в постель и не поднимался в течение трех суток. Потом во главе своих сарбазов он устроил кровавую резню в аулах жаппасовцев. Чудом спасся бий Жангабыл, спрятавшийся в ворохе тряпья…

И как память об этой трагедии осталось еще одно название местности «Жасаул Кыргыны» — «Место гибели есаулов» — да одинокий могильный холм «Байтабын Данызы»…

Много таких мест и названий в казахской степи…

ЭПИЛОГ

Да, чем богата казахская степь, так это древними могильниками! Одни из них представляют собой обычные курганы, другие — склепы из грубо отесанного камня, третьи — дольмены, или каменные бабы, как называют их ученые…

Обычно стоит такая массивная каменная фигура на небольшом возвышении. Очертаниями напоминает она женщину, но бывают у некоторых старомонгольские усы. У одних на сведенных перед грудью ладонях видна чаша — кесе, у других — булава. Иногда рядом с таким дольменом возведена маленькая крепость из дикого камня. А от нее через каждые двести — триста шагов лежат слегка обточенные четырехгранные камни — балбалы — до следующего дольмена…