Иори Фудзивара - Тьма на ладони

• Название: Тьма на ладони
• Автор: Иори Фудзивара
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Детектив
• Год: 2005
• ISBN: 5-352-01522-Х

Переводчик Дмитрий Коваленин — человек, познакомивший Россию с фантасмагориями Харуки Мураками, — продолжает открывать для нас яркие имена сегодняшней Японии.

…Рекламный ролик, снятый 20 лет назад, в одночасье переворачивает жизнь главного героя. Маленький клерк, рекламщик — последний бойскаут тонущей экономической империи, пытается разгадать тайну смерти своего босса и вступает в неравную битву с токийской мафией. Мир гигантских корпораций с якудзой на подхвате готов раздавить его как букашку. Однако с каждой новой главой оказывается, что герой совсем не тот, за кого мы его принимали. Чтобы понять, кто он на самом деле, мы заглядываем его глазами на тот свет и путешествуем по ту сторону Смерти…

Дотошность Хейли, грустная ирония Чандлера, мистицизм Мураками и персонажи в духе фильмов Такэси Китано принесли автору бешеную популярности среди японских читателей.

---

— Тогда покажи мне свои туфли.

— Это еще зачем?

— Я трудоголик. На все в жизни смотрю с точки зрения грамотного менеджмента. А вот «брендовых» туфель себе еще ни разу не покупал. Когда работал менеджером, любую обувь стаптывал слишком быстро… Черт с ней, с новой работой. Но все равно интересно, какие туфли носит мафиозное начальство.

— Ох и странный ты тип… — озадаченно покачал он головой. Но оторвал левую ногу от пола. Его туфля сверкала как зеркало. Уж не знаю, какой там был бренд, но со мной эта обувь явно ничего общего не имела.

Я приставил пистолет к его туфле и спустил курок.

Салон наполнился диким воплем и запахом пороха. Машина вильнула. Я вцепился в баранку, выправляя курс, и сразу же огляделся. Слава богу, ничьего внимания мы не привлекли. Что же до звука выстрела, то он слишком похож на обычную детонацию в камере сгорания.

— Машину и без левой ноги вести можно, — сказал я. — Чуток помучаешься, но уж до квартиры как-нибудь доковыляешь. А там уже твой блудный любовничек тебя встретит. Всю ночь небось глаз не смыкал…

С полминуты Кацунума хватал ртом воздух, потом наконец пересилил себя и выдавил:

— Зачем стрелял?!

— Придумал, как мне поступить. Прямо сейчас я пойду сдаваться в полицию. Ближайший участок, кажется, на Харадзюку? Ну вот. Покажу им эту пушку — небось сразу мне поверят, как считаешь?

Белки его глаз сверкнули.

— Вон как… Переоценил я тебя!.. Думал, мужик крутой, смерти не боится… Так хоть напоследок расскажу, о чем просит… А ты что же… Опять жить захотел?

— Хочешь моей смерти — жди, когда я из камеры выйду. Тебя им сдавать не буду, это я уже говорил. Ни о шантажах, ни об Исидзаки ни слова им не скажу. Расскажу только о том, что случилось сегодня. Так что ты у нас будешь пострадавшим, а я обвиняемым. Прошлых судимостей у меня нет, сам в полицию сдался. Если повезет, дадут срок условно — да сразу и выпустят. В общем, долго ждать не придется…

— Так какого же черта стрелял?!

Его тело начало сползать вслед за голосом. Я опять схватился за руль.

— Эй! Еще аварии нам с тобой не хватало… А ну-ка, смотри вперед и рули как положено! Стрелял я не за себя, а за того, который сам этого сделать уже не может. Он, конечно, не давал мне таких полномочий. Но иначе я бы не успокоился… Это во-первых.

— А во-вторых?

— А во-вторых — сам подумай, что получается. Тихий салариман подстрелил главаря якудзы из его же пистолета. Человек укусил собаку. Шикарная новость, не находишь?[53] Журналюги просто пальчики оближут! А уж как ее твоя братва оценит — я вообще молчу. Вот тогда и попробуй хоть пальцем тронуть тех, кто вокруг меня. Сразу все поймут, какая ты дешевка: свою злобу ко мне на невиновных срываешь. У вас ведь таких клоунов тоже за «козлов» держат, я правильно понимаю? Так что с твоей ненаглядной «вывески» вся позолота сразу пооблупится…

Не разжимая стиснутых зубов, Кацунума вдруг засмеялся. Сначала тихонько, а потом и во весь голос, превозмогая боль.

— Вот же вертлявая задница! Ловко придумал, хвалю… — На несколько секунд он скривился от боли. — Ладно, будь по-твоему. Но я тебя предупредил. Разболтаешь чего не надо — твоим людям крышка. Я подожду, пока ты выйдешь. Считай, до тех пор ты отсрочку себе заработал. Но только до тех пор. Сделаешь все чисто — другие останутся целы.

— Ну вот и славно.

Не знаю, что чувствует человек, которому прострелили ногу из пистолета. Наверное, что-то вроде зубной боли в ноге. А может, даже чуток полегче. По его лбу потекли струйки пота. Надо отдать ему должное: невзирая на боль, он вел машину довольно прилично. И даже не стал уточнять, что именно я расскажу в полиции. Надо думать, чем-то я его все-таки убедил.

Когда мы подъехали к дому, на часах было три. Вокруг — ни прохожих, ни полиции. Валявшийся на тротуаре верзила исчез. Оклемался — или «скорая» увезла? Как угодно. Я открыл дверь и вылез наружу. Оставив трубу на сиденье, сжал в руке пистолет, открыл дверцу водителя, помог Кацунуме выбраться. И, подставив плечо, потащил его на себе к подъезду. Хриплое дыхание свистело над моим правым ухом, а капли пота с его лба затекали мне чуть не за шиворот.

На полпути к дверям он вдруг дернулся и остановился. Похоже, как-то неудачно вывернул раненую ногу. Я решил дать ему отдышаться и поднял голову. Четыре фигуры, отделившись от стоявших неподалеку машин, неторопливо двигались к нам. Сыщики в штатском, решил было я, но ошибся. Человека в центре я знал. Это был Дайго Сакадзаки.

— Привет, малой, — сказал он негромко. — Прости — Масаюки…

Кацунума ошарашенно уставился на меня. Сакадзаки повернулся к нему:

— С тобой, Кацунума, мы еще поговорим не торопясь. Там, куда тебя сейчас отвезут…

Двое из трех верзил шагнули к нам.

— Стойте! — сказал я. — Кто сказал, что я его вам отдаю?

Сакадзаки удивился:

— Ты о чем?

— С этим человеком я только что заключил сделку. Кто будет выполнять ее условия?

Все застыли. Но уже через несколько секунд послышался ровный голос Кацунумы.

— Ладно! — сказал он с какой-то неприязнью к себе самому. — Я, пожалуй, пойду. Славно мы с тобой покатались…

Восприняв это как сигнал, верзилы молча сняли Кацунуму с моего плеча и потащили к своей машине. Особой нежности в их манерах я не заметил.

— У него нога прострелена! — крикнул я им вдогонку. — Перевяжите его сперва!

— Непременно, — услыхал я в ответ. Затолкав Кацунуму в машину, верзилы тут же уехали. Проводив их глазами, я покачал головой и повернулся к Сакадзаки:

— Кажется, мы договорились больше не встречаться?

— Извини. Обстоятельства заставили… Кстати, прости за наглость, но с таким багажом ходить по улицам запрещено.

Я заметил, что до сих пор сжимаю в руках пистолет. А оставшийся верзила стоит рядом с протянутой рукой. Тот же самый мужик, что подпирал ворота на заупокойной. Я покачал головой и оружия не отдал. Мужик выжидательно глянул на босса, но Сакадзаки кивнул, и рука послушно опустилась.

— Рассказывай, что происходит, — потребовал я.

— Давай я отвезу тебя домой. Здесь непонятно, кто на нас смотрит. В машине все и расскажу.

— У меня сейчас важная встреча.

— Ничего. Мой рассказ много времени не отнимет.

Я задумался. Если поехать домой, ближайший полицейский участок — аж в районе Одзаки.

— Ладно. Отвези меня на Готанду.

Верзила открыл дверцу. Я забрался на заднее сиденье, Сакадзаки устроился рядом. Когда машина тронулась, я окинул взглядом улицу и оценил, как точно выбран угол наблюдения. Как пить дать, наш водитель и был тем, кого я принимал за прохожего.

— Вот оно что! — осенило меня. — Так ты Кацунуму весь вечер выслеживал?

— Именно так, — кивнул Сакадзаки.

Верзила крутил баранку, сосредоточившись на дороге. Глядя на его отточенные движения, я понял, кто навел порядок на улице, пока мы с Кацунумой мотались по кольцевой. Даже если нас и заметили какие-нибудь соседи — не сомневаюсь, он помог им это забыть. Значит, полиции ничего не известно. А мой противник с коротким мечом, надо думать, отдыхает уже совсем в другом месте.

Я собрался спросить, почему столько народу сегодня пересеклось в одной заднице, но Сакадзаки меня опередил:

— Ты уж извини, что подвернулся тебе на заупокойной.

— Да, кстати! До сих пор удивляюсь. Какого дьявола ты там появился? Или ты меня тоже выслеживаешь?

— За тобой, Масаюки, я не следил никогда. А на заупокойную пришел по просьбе Дзюнко Кагами. Точнее, вместо нее…

Я взглянул на него. Его лицо бороздили глубокие морщины. В прошлый раз, на заупокойной, я смотрел в пол и ничего не заметил. Он тоже состарился. И только голос не изменился. Непоколебимый, точно скала, этот голос звучал так же, как и тридцать лет назад.

— Откуда ты знаешь Дзюнко Кагами?

— Когда-то Тэцуо Саэки взял меня с собой на ее актерский дебют. Я к тому времени уже пользовался некоторым авторитетом, вот он меня дочери и представил. Правда, с тех пор мы уже очень давно не встречались…

— Но почему она попросила именно тебя? И когда?

— В тот же день, в обед. Сказала, что умер дорогой для нее человек. Но проститься с ним в его доме она не может. Извинилась, что долго не давала о себе знать. И попросила сделать это от ее имени. А под конец даже расплакалась. Вот и весь разговор. Наверно, больше ей об этом попросить было некого. Да и после того, что Кацунума наворотил, кого попало на эту роль не пригласишь. Правда, об этом я уже потом догадался.

— И ты, конечно, тут же согласился. Благородный ты наш… А самого Исидзаки ты знал?

— Имя, конечно, слышал. Но встречаться не доводилось.

— А насколько ты в курсе, что там вообще произошло?

— Кое-что знаю… Только я уже старик. К лишним знаниям интереса не испытываю. Но со слов госпожи Кагами я понял, что их кто-то запугивал. Причем не столько ее, сколько Исидзаки. Вот он руки на себя и наложил. Но в тот раз она ничего подробно не говорила. О том, что вытворял Кацунума, я услышал от нее только сегодня, по телефону. А что и ты к Кацунуме неравнодушен, понял только теперь.