Аркадий Гайдар - Лесные братья [Давыдовщина]

• Название: Лесные братья [Давыдовщина]
• Автор: Аркадий Гайдар
• Жанр: Историческая проза

---

И в эту же ночь на квартиру Соломона Шнеермана был произведен настоящий налет.

Послышался не громкий, но властный стук. Шнеерман поднял голову. Стук повторился.

— Кто там? — спросил он. — Отворите, полиция!

Шнеерман наспех натянул штаны, подошел к двери, отодвинул щеколду. И в тот же момент ноги его подкосились, и он сел на пол, потому что увидел перед собою три черных маски и три руки, направляющие на него револьверы.

— Тише! — сказал один из налетчиков. — Сидите смирно, и вам ничего плохого не будет! Где ваши товарищи?

— Там… — прошептал Шнеерман, указывая пальцем на соседнюю комнату.

Первый налетчик, не опуская револьвера, подошел к ситцевой ширме, раздвинул ее. Но прежде чем он успел сделать шаг, как с треском захлопнулось окно, и что — то грузное бухнулось на грядки огорода, прилегающие к стене дома.

— Га, — сказал Шнеерман, стараясь выдавить улыбку из перекосившегося рта, — теперь я понимаю, кто им был нужен! Но кто же мог предполагать, что этот бесштанный пропойца на самом деле богатый человек!

ПОВЕШЕННЫЙ БРОДЯГА

Возле Александровского завода Алексей Давыдов то и дело прорывался через кольцо ингушей, провокаторов и жандармов, стягивающееся вокруг него.

Была ночь сухая, душная. На берегу реки сидели выбравшиеся из чащи «лесные братья» — двое: Штейников и Алексей.

— Алешка! — сказал Штейников, возвращаясь из кустов с куканом, на котором были нанизаны несколько пойманных рыбок. — Чего — то вода плещет. Кажется, что по реке плывет лодка. Остановить ее или нет?

— Не надо. Пусть проходит мимо. Рыбачит кто-нибудь. Плеск все приближался, уже было слышно, как журчит разрезаемая рулевым веслом вода, слышны были чьи — то негромкие голоса.

— Алексей, да она правит прямо сюда, — прошептал Штейников, опять высовываясь из зарослей.

— Давай смотаемся в сторону! — ответил Давыдов. — Не стоит встречаться с кем-нибудь около этих мест, разболтают еще. А тут и стоянка недалеко!

И, захватив винтовки, они быстро скрылись в гуще леса.

— Рыбаки, должно быть, — повторил Алексей, останавливаясь и прислушиваясь к шороху причаливающей лодки. — Вероятно, ночевать будут. Давай закуривай, а потом пойдем дальше, костер разведем и уху сварим!

— Закуривай, — сказал Штейников, пошарив в карманах, — а спички на берегу позабыл!

Сильный и отчаянный крик заметался эхом по лесу. Потом опять, но уже какой — то глухой и сдавленный.

— Кого там черти режут? — приложив руку к уху, пробормотал Штейников. — Погоди, я проберусь и посмотрю, а заодно и спички найду! Тсс!.. Слушай, да они, кажется, уже уплывают! Слышишь, опять заплескались весла!

Штейников полез к берегу, но и Алексей не захотел его ожидать. Быстро выбрались они на прежнее место; лодки уже не было видно. Штейников стал шарить спички. Алексей прислушивался, ему показалось, что кто — то хрустит ветками позади. Он обернулся и тотчас же резанул Штейникова за плечо:

— Смотри!

И оба боевика увидали, что почти рядом тихо колышется черная тень повешенного человека.

Ударом ножа Алексей перерезал веревку, и тело человека тяжело повисло ему на руки.

Повешенного положили на сырую мшистую землю, и Алексей приложил ухо к его груди. Но ничего не разобрал. Мешали слушать всплески теплой реки, шорох листвы да причудливые перекликивания, пересвисты какой — то неугомонной ночной птицы.

«Нет, — подумал он, — конченое дело!» — И хотел уже встать, как вдруг скорее почувствовал, чем услышат легкий, едва уловимый удар сердца.

— Стучит! — сказал он, поднимаясь. — Клади его выше!

Давай оттягивай руки назад, может быть, он еще выживет!

Через несколько минут лежавший на земле человек вздохнул и застонал. Принесли воды, влили ему в горло, он хлебнул глоток и вздохнул еще глубже.

— Жив, — решил Алексей. — Но кто это, кто? За что его повесили? Может быть, это были вовсе и не рыбаки, может быть, это были жандармы?

Чтобы не привлечь внимания уплывшей лодки, огня не зажигали. Но в это время небо просветлело. Поляна озарилась голубым мерцающим светом, и Алексей увидел одутловатое, крупное лицо лежащего в рваных отрепьях чело — века.

— Вероятно, какой-нибудь бродяга, — решили они. Вскоре человек очнулся. Сначала, увидев возле себя двух незнакомых людей, он перепугался и, очевидно, принимая их за каких — то других, забормотал:

— Ей — богу, ничего не слышал, ей — богу, спал за кустом!

Но потом, когда ему толком объяснили, что никто его трогать не собирается, он назвался Семеном Федоровым, отправляющимся на заработки в Чусовую.

Будто бы по дороге он заблудился. Попал на берег речки и уснул там. Проснувшись, он услышал рядом с собой голоса. О чем был разговор, слышал он плохо. Но только, не удержавшись, он чихнул, на него накинулись четыре человека и связали его. Долго допрашивали, кто он и зачем подслушивал, потом посадили в лодку, повезли с собой и, наконец, посовещавшись, решили высадить его на берег и повесить.

Весь этот рассказ, а особенно его первая часть показались Давыдову мало правдоподобными, ибо берег речки, на которой захватили его неизвестные люди, вовсе не лежал по соседству с Чусовским трактом. Но в то же время Давыдов чувствовал, что нельзя было подозревать в этом человеке шпиона, ибо какой же это шпион, если его свои, очевидно, переодетые жандармы самым настоящим образом повесили.

И, поразмыслив, Алексей решил: вероятно, свой человек, который не сознается только потому, что не уверен в том, к кому он попал, и в том, что спасшие его люди не выдадут его обратно жандармам.

Он задал бродяге еще несколько вопросов, но тот упер но отмалчивался.

— Послушай, — негромко сказал ему молчавший до сих пор Штейников, — а не лучше ли нам его опять того?..

— Что того?

— Да обратно! На то же самое место, пусть висит, где висел, и ему спокойно будет, да и нам тоже!

— Нет, — категорически отказался Давыдов, — это дело разобрать надо, что ты еще выдумал! Ты возьмешь его с собой и отведешь к землянкам! А я пойду к ребятам, может быть, там, поближе к заводу, узнаю что!

В условленном месте Алексей встретился с поджидавшими его боевиками. Здесь же был только что вернувшийся из Соликамска Студент.

— Есть оружие? — весело спросил Алексей, здороваясь с товарищами.

— Нет, — хмуро ответил Студент, — ящик украли! Когда ночью я тащил его, то за мной увязались шпики. Васька отвлек их на себя, а я забежал в какой — то пустой балаган и спрятал его. Но его оттуда украли!

И он рассказал по порядку, как было дело.

— А самое главное то, что вчера, подъезжая сюда, я увидел шагающим вдоль полотна того самого фокусника, который украл ящик. Я соскочил на ходу, но он, узнав меня, бросился сломя голову бежать и скрылся где — то в лесу! — Значит, он здесь неподалеку?

— Здесь!

— Это, конечно, провокатор?

— Ясное дело!

Алексей стиснул губы и выпрямился.

— Ну, ребята, смотрите в оба! А только эту сволочь мы должны обязательно изловить!

— И повесить! — послышались голоса.

— И повесить башкою вниз, — зло сощуривая глаза, добавил Алексей. — Теперь оставим это! Что нового?

— Есть новое… Жандарма вчера убили и бомбу к управителю опять Тимшин бросил.

Стали совещаться. Предстояло большое и трудное дело. Нужно было пробраться к общежитию полиции и разгромить его бомбами. Выработали план. Время назначили — послезавтра, в полночь.

— Послушай, Алексей, — тихо сказал ему брат, когда они остались вдвоем, — ты слышал что-нибудь про Лбова?

— Нет, но я жду!

— А я слышал! Мне надежные люди передавали, что он гибнет! Кругом измена, провокация, начинаются грабежи. И даже он, Сашка Лбов, своей железною волею не в силах более поддерживать дисциплину! А кроме того, — добавил он, помолчав, — кроме того, рабочие разгромлены и рабочие устали!

— Ну… а к чему это ты?

И Алексей пристально, испытующе посмотрел на брата.

— Рабочие устали! Ну что ты сделаешь, — он особенно подчеркнул слово ты, — если разгромили Лбова с его мотовилихинцами.

— Неужели ты думаешь выдержать?

Алексей помолчал, постучал прикладом винтовки о носок сапога и ответил сквозь зубы:

— Выдержу или не выдержу — это дело второе. Но то, что пока жив буду, не сдамся — это первое!

— А если?.. — И Иван еще более снизил голос — А если сами рабочие перестанут верить тебе и будут считать тебя за простого разбойника, тогда что?

Алексей быстро, рывком повернул голову, еще сильнее стукнул прикладом о носок сапога.

— Не будут!

— Нет, будут! Я тебе говорю, что будут! И если не все, то многие! Мы не собираем их, не разъясняем им ничего, на что идем, зачем все это, почему, для чего?! ,

— Нельзя!.. Конспирация прежде всего! Дурак ты, что ли, если не понимаешь?

— Нет, я понимаю, а это ты слепой, — резко ответил Иван, и его обыкновенно мягкий голос прозвучал на этот раз тверже, чем обыкновенно. — Я слышу уже, что когда мы ограбили заводского кассира, то жалованье всем задержали! И, воспользовавшись этим, полиция повсюду, на все перекрестках кричала рабочим: «Видите, кто такой Давыдов? Разбойник, и больше ничего! Ему бы только пограбить! Он ваши же деньги забирает, а вы еще ему верите, поддерживаете его». И, знаешь, многие заколебались что — то!