Диана Гэблдон - Чужеземец. Запах серы

• Название: Чужеземец. Запах серы
• Автор: Диана Гэблдон
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-036205-6, 5-9713-2083-1, 5-9762-0234-9

Шотландия — гордая, нищая, из последних сил противостоящая захватчикам-англичанам…

Англия эпохи революции Кромвеля и пышной бурной Реставрации…

Франция — «солнце Европы», страна изощренных интриг и потрясающей роскоши…

Новый Свет, куда отправляются за счастьем и богатством те, кому уже НЕЧЕГО ТЕРЯТЬ и чья жизнь не стоит ломаного гроша…

Это — XVII век.

Время перемен и потрясений, войн, мятежей и восстаний.

Время, которое оживает в ЭПИЧЕСКОМ ЦИКЛЕ Дианы Гэблдон «Странник»!

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ГЕРОЕВ РОМАНА «ЧУЖЕЗЕМЕЦ» ПРОДОЛЖАЮТСЯ!

---

— Я. — Она говорила совсем просто, без своей обычной манерности. — Что там Каллум пообещал: «Я прослежу, чтобы с ней обошлись, как положено?» Думаю, именно так он и представляет себе подходящее избавление от проблемы.

Я долго молчала, обдумывая все это.

— Гейли, — решилась я, наконец, — а боли в желудке у твоего мужа…

Она вздохнула.

— Белый мышьяк. Я надеялась, что это прикончит его до того, как беременность станет заметной, но он продержался дольше, чем я рассчитывала.

Я вспомнила на лице Артура Дункана взгляд, исполненный ужаса и понимания, когда он ворвался в гардеробную жены в последний день своей жизни.

— Понятно, — произнесла я. — Он не знал, что ты беременна, пока не увидел тебя полураздетой в день банкета. А когда понял… Полагаю, у него были основания считать, что отец — не он?

Из дальнего угла раздался слабый смешок.

— Бромид, который я добавляла ему в чай, обошелся мне дорого, но это стоило каждого фартинга.

Я вздрогнула и прижалась к стене.

— Поэтому ты и решилась убить его прилюдно, на банкете. Он бы заявил, что ты прелюбодейка… и отравительница. Как по-твоему, он понял про мышьяк?

— О, Артур знал, — заверила она меня. — Конечно, он бы в этом не признался даже самому себе, но он знал. Мы сидели за ужином, и я предлагала: «Не хочешь еще немного бульона, дорогой?» или «Глоток эля, мой родной?» А он смотрел на меня — глаза, как вареные яйца, и говорил, мол, нет, не хочу, что-то аппетита нет. И отодвигал тарелку, а потом я слышала, как он тайком идет в кухню и обжирается там, и думает, что так он в безопасности, потому что эта еда не из моих рук.

Она говорила легким и веселым тоном, словно пересказывала мне пикантную сплетню. Я снова вздрогнула и отодвинулась подальше от существа, с которым оказалась во тьме.

— Он и не догадывался, что мышьяк — в его тонизирующем средстве. Он не принимал никаких лекарств, которые приготовляла я. Заказывал патентованное тонизирующее средство в Лондоне — отдавал целое состояние! — В ее голосе звучало возмущение таким мотовством — В его состав входит мышьяк, и он не заметил никакой разницы, когда я добавила туда еще немного.

Я и раньше слышала, что тщеславие — главная слабость всех убийц. Похоже, это правда, потому что Гейлис продолжала свой рассказ, забыв о нашем положении, так она гордилась своим успехом.

— Конечно, убивать его прилюдно было немного рискованно, но мне пришлось срочно что-то предпринять.

Понятное дело, не мышьяк. Я вспомнила твердые синие губы судьи и то, как онемели мои собственные, когда прикоснулись к его. Быстрый и смертельный яд.

А я-то думала, что Дугал признавался в любовной интрижке с Лири! Но ведь тогда, несмотря на неодобрение Каллума, ничто не могло помешать Дугалу жениться на девушке! Он был вдовцом.

А вот прелюбодеяние, да еще и с женой судьи? Совсем другое дело для всех, вовлеченных в него. Насколько я помнила, наказание за измену было жестоким. Каллум вряд ли смог бы замять такое значимое дело, но что-то мне плохо представлялось, чтобы он присудил брата к публичной порке или изгнанию. А Гейлис запросто могла предпочесть убийство тому, что ей прижгут каленым железом лицо и на несколько лет запрут в тюрьму, трепать пеньку по двенадцать часов в день. Так что она приняла свои предупредительные меры, а Каллум — свои. А между ними оказалась пойманной в ловушку я.

— А как же дитя? — спросила я. — Уж наверное…

Из темноты раздался мрачный смешок.

— Случается и непредвиденное, подруга. Даже с лучшими из нас. А уж раз это случилось… — Я скорее почувствовала, чем увидела, что она пожала плечами. — Я сначала собиралась от него избавиться, а потом решила, что с его помощью можно заставить Дугала жениться на мне, когда Артур умрет.

Тут у меня возникло страшное подозрение.

— Но ведь жена Дугала тогда еще была жива! Гейлис, ты что… ?

Она покачала головой, ее платье зашуршало, и я уловила слабый блеск ее волос.

— Я собиралась, — ответила она. — Но Господь избавил меня от этой неприятности. Понимаешь, я сразу решила, что это знак свыше. И все бы отлично сработало, если бы не Каллум Маккензи.

Я обхватила себя за локти, очень уж стало холодно, и продолжала разговаривать с ней, чтобы хоть немного отвлечься.

— Так ты хотела самого Дугала или же его положения и денег?

— О, денег у меня полно, — в ответе послышалась нотка удовлетворения. — Я же знала, где Артур хранил ключ от всех своих бумаг и записей. А почерк у него был очень четкий, надо признать, так что подделать его подпись оказалось довольно просто. За последние два года я сумела забрать у него почти десять тысяч фунтов.

— Да зачем? — я совершенно ничего не понимала.

— Для Шотландии.

— Что? — на какой-то миг мне показалось, что я ослышалась. Потом я решила, что одна из нас потихоньку сходит с ума, и похоже, не я.

— Что ты имеешь в виду — для Шотландии? — осторожно поинтересовалась я, еще немного отодвигаясь. Кто его знает, насколько она психически неуравновешенна. Может, беременность повредила что-то в ее сознании.

— Да не бойся, я не сумасшедшая. — Бесстыдное веселье в ее голосе заставило меня вспыхнуть, и я очень порадовалась, что здесь темно.

— Нет? — уязвлено переспросила я. — По твоему собственному признанию, ты совершила подлог, воровство и убийство. Возможно, милосерднее считать тебя сумасшедшей, потому что если это не так…

— И не сумасшедшая, и не растленная, — решительно заявила она. — Я патриотка.

Забрезжило понимание. Я выдохнула воздух, который задерживала, ожидая нападения безумной.

— Якобитка, — произнесла я. — Святой Иисус, ты — чертова якобитка?

Так оно и оказалось. И это многое объясняло. Почему Дугал, обычно, как зеркало, отражавший мнение своего брата, вдруг проявил такую инициативу, собирая деньги для Дома Стюартов?

И с чего бы Гейлис Дункан, которая могла привести к алтарю любого мужчину, которого пожелает, выбрала двух таких непохожих типов, как Артур Дункан и Дугал Маккензи? У одного были деньги и положение, у другого — власть и возможность влиять на общественное мнение.

— Каллум подошел бы лучше, — продолжала она. — Такая жалость! Его беда стала моей. Именно он был тем самым, который подошел бы мне больше всего, единственный мужчина, бывший мне ровней. Вместе мы бы смогли… а, что ж поделаешь. Единственный мужчина, которого я хотела получить, и он же — единственный мужчина в мире, которого я не могла зацепить своим оружием.

— Значит, вместо него ты выбрала Дугала?

— О, да, — пробормотала она, погрузившись в свои мысли. — Сильный мужчина, и обладает кое-какой властью. Немного собственности. Люди его уважают. Но на самом деле он всего лишь ноги и член, — она коротко хохотнула, — Каллума Маккензи. Сила вся у Каллума. Почти столько же, сколько у меня.

Ее хвастливый тон привел меня в раздражение.

— Насколько я в этом разбираюсь, у Каллума есть кое-что, чего нет у тебя. Например, сострадание.

— О, да! Внутренности, набитые милосердием и состраданием, так, что ли? — она заговорила иронично. — Много пользы это ему принесло. Смерть уже устроилась у него на плече, это видно с первого взгляда. Он проживет еще года два после новогодней ночи, не дольше.

— А ты сколько проживешь? — не выдержала я. Ирония пропала, но серебристый голосок не дрогнул.

— Думаю, немного меньше. Неважно. За то время, что мне было отпущено, я многое успела: десять тысяч фунтов, переведенных во Францию, и целый округ, пробудившийся от спячки, для принца Чарльза. Когда восстание начнется, я буду знать, что помогла. Если доживу, конечно.

Она остановилась прямо под отверстием над головой. Мои глаза уже привыкли к темноте, и я неплохо различала бледные очертания Гейлис, похожей на неурочное привидение.

— Что бы ни решили инквизиторы, я не сожалею, Клэр.

— Я сожалею только, что у меня всего одна жизнь, которую я могу отдать за свою страну? — съязвила я.

— Хорошо сказано, — согласилась она.

— Да что ты?

Мы замолчали. Тьма сгущалась. Чернота ямы казалась мне осязаемой силой, которая холодно и тяжело давила на грудь, наполняя легкие дыханием смерти. В конце концов я свернулась в комок, опустив голову на колени, и сдалась, погрузившись в неспокойную дрему на грани между замерзанием и паникой.

— Так ты любишь этого мужчину? — неожиданно спросила Гейлис.

Я вздрогнула и подняла голову с колен.

— Кого, Джейми?

— А кого еще? — сухо осведомилась она. — Во сне ты зовешь именно его.

— Я не знала, что зову его.

— Теперь знаешь.

Холод призывал к своего рода смертельному сну, но настырный голос Гейлис частично вывел меня из оцепенения.

Я обняла колени, тихонько раскачиваясь взад-вперед. Свет из отверстия наверху угас, сменившись мягкой темнотой ранней ночи. Инквизиторы могут прибыть даже на следующий день. Уже поздно лицемерить, и перед собой, и перед другими. Хотя мне еще трудно было признать, что я оказалась в смертельной опасности, я все же начала понимать тех узников, что ищут исповеди в канун казни.