Диана Гэблдон - Барабаны осени. О, дерзкий новый мир!

• Название: Барабаны осени. О, дерзкий новый мир!
• Автор: Диана Гэблдон
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-021096-5: 5-9713-0586-7: 5-9578-2541-7

Шотландия — гордая, нищая, из последних сил противостоящая захватчикам англичанам…

Англия эпохи революции Кромвеля и пышной бурной Реставрации…

Франция — «солнце Европы», страна изощренных интриг и потрясающей роскоши…

Новый Свет, куда отправляются за счастьем и богатством те, кому уже НЕЧЕГО ТЕРЯТЬ и чья жизнь не стоит и ломаного гроша…

Время перемен и потрясений, войн, мятежей и восстаний.

Время, которое оживает в ЭПИЧЕСКОМ ЦИКЛЕ Дианы Гэблдон «Странники»!

Читайте начало увлекательных приключений героев романа «Барабаны осени»!

---

Ампутация была успешно завершена, джентльмен уложен в постель, но я оставался неподалеку, на тот случай, если бы он вдруг неожиданно пришел в сознание, — чтобы он нечаянным движением не сорвал наложенные мною швы».

От завораживающего медицинского повествования меня отвлек внезапный вопль Джейми, у которого, судя по всему, окончательно истощилось терпение.

— Ян, от твоей латыни любая собака сгорит со стыда! А что касается остального, так ты даже настолько неспособен понять что-то по-гречески, что не отличаешь воду от вина!

— Ну, если они это пьют, это наверняка не вода, — пробормотал мальчишка, явно готовый к бунту.

Я закрыла тетрадь доктора Роулингса и поспешно поднялась на ноги. Похоже было на то, что двоим, скрывавшимся за каютой, могут понадобиться услуги третейского судьи. Пока я огибала каюту, Ян беспрерывно бормотал что-то по-шотландски, возмущенный донельзя.

— Ай, та-та-та, я бы не стал так уж интересоваться…

— Ай, ты и не интересуешься! В том-то и беда — у тебя не хватает ума даже на то, чтобы устыдиться собственного невежества! А если не ума, так хотя бы чувства приличия!

После этого наступило тяжелое молчание, прерываемое только мягким плеском шеста, которым Троклус орудовал на корме. Я выглянула из-за угла палубной надстройки — и увидела, что Джейми яростно уставился на своего племянника, а у Яна вид в общем пристыженный. Ян скосился на меня и тут же кашлянул, прочищая горло.

— Ну, дядя Джейми, я тебе скажу, если бы я думал, что от стыда бывает польза, я бы не стеснялся краснеть то и дело.

Парнишка выглядел уж настолько смущенным, что я не удержалась от смеха Джейми обернулся на мой голос и его нахмуренный лоб слегка разгладился.

— Что-то я от тебя никакой помощи не вижу, Сасснек — сказал он. — Ты ведь знаешь латынь, правда? Ты медик, значит, должна знать. Может быть, ты сама возьмешься за уроки, будешь преподавать Яну латинский?

Я покачала головой. Конечно, это было более или мене верно, — то, что я могла читать на латыни, хотя и с трудом и постоянно путаясь, — но я и вообразить не могла такого — попытаться впихнуть в голову Яна все те беспорядочные обрывки знаний, которые мельтешили в моей памяти.

— Я только и помню, что Arma virumque cano, — сказала я, глядя на Яна, и тут же с усмешкой перевела; — «Мою руку откусила собака».

Ян подавился смехом, а Джейми одарил меня взглядом крайнего разочарования.

Потом он вздохнул и запустил пальцы в волосы. Хотя Джейми и Ян физически мало в чем походили друг на друга, кроме разве что роста, у них обоих были чрезвычайно густые волосы и совершенно одинаковая привычка запускать в них пальцы в минуты сильного возбуждения или задумчивости. Похоже, урок грамматики проходил трудно, — оба они, и Джейми, и Ян, выглядели так, словно их несколько раз протащили туда-сюда сквозь плотную живую изгородь.

Джейми криво улыбнулся мне и снова повернулся к своему злосчастному племяннику, качая головой.

— Ладно, все на этом. Мне очень жаль, Ян, что я сорвался на тебя, правда жаль. Но у тебя светлый ум, и мне совсем не хочется, чтобы ты погубил его понапрасну. Господи, парень, да в твоем возрасте я уже был в Париже, начал заниматься в университете!

Ян стоял, уставившись на воду, убегавшую от борта нашей лодки ровной коричневой рябью. Руки его неподвижно лежали на поручне; крупные руки, с широкими ладонями, потемневшие от солнца.

— А, — сказал он наконец, — мой отец в моем возрасте тоже был во Франции. Он сражался.

Я немало удивилась, услышав это. Я знала, конечно, что старший Ян какое-то время был солдатом во Франции, но мне и в голову не приходило, что он пошел служить таким молодым… или что он пробыл во Франции так долго. Младшему Яну было сейчас пятнадцать. Выходило, что старший Ян служил наемником в иностранных войсках с такого же возраста и по меньшей мере до двадцати двух лет, когда крупной картечью ему так сильно раздробило ногу, что ее пришлось ампутировать до колена, и он уже окончательно вернулся домой.

Джейми мгновение-другое смотрел на племянника, слегка хмурясь. Потом он шагнул вперед и встал рядом с Яном, опершись на поручень.

— Я ведь это знаю, а? — сказал он негромко. — Потому что через четыре года и я последовал за ним, когда меня объявили вне закона.

Ян удивленно вскинул голову.

— Так вы что, были вместе во Франции?

Лишь наши движения создавали ощущения какого-то шевеления воздуха, но на самом деле он был спокоен, а день уж слишком жарок. Возможно, именно температура окружающей среды привела Джейми к мысли, что тему высшего образования можно ненадолго оставить, — потому что он кивнул, приподнимая длинный хвост своих волос, чтобы хоть немножко остудить шею.

— Да, во Фландрии. Больше года, прежде чем Яна ранило и он был отправлен домой. Мы там входили в состав шотландского наемного полка, под командованием Фергуса Маклеода.

Глаза Яна вспыхнули жгучим любопытством.

— Это там Фергус… наш Фергус — получил свое имя, да?

Его дядя улыбнулся.

— Ну да, я назвал его в честь Маклеода; это был отличный человек и искусный солдат, вот так. Он был очень высокого мнения о Яне. А что, твой папа никогда не рассказывал тебе о нем?

Ян покачал головой, его лицо заметно омрачилось.

Поскольку перед моим внутренним взором все еще стояла яркая картина ампутации, нарисованная доктором Роулингсом, я подумала, что у старшего Яна были причины как можно реже вспоминать те события.

Джейми пожал плечами, отдирая насквозь мокрую рубашку от своей груди.

— Ну, ладно. Полагаю, он решил раз и навсегда забыть прошлое, раз уж он вернулся домой и осел в Лаллиброхе. И потом… — он было умолк, но Ян решил не отступать.

— И что потом, дядя Джейми?

Джейми внимательно посмотрел на своего племянника, и уголок его губ слегка изогнулся.

— А, ладно… Я думаю, он не хотел слишком много рассказывать о войне и сражениях, чтобы ты, малыш, не начал постоянно думать об этом и не решил бы сам тоже податься в солдаты. Они с твоей матерью хотели для тебя лучшего будущего, понимаешь?

Я подумала, что старший Ян проявил завидную мудрость, храня молчание о своем прошлом, — ведь стоило только глянуть сейчас на лицо Яна-младшего, и сразу становилось ясно, что для него нет более заманчивой перспективы, нежели участие в войнах и сражениях.

— Ну, это, я думаю, маминых рук дело, — заявил Ян с явным неодобрением. — Она бы вообще завернула меня в шерстяную пеленку и связала лямками от своего фартука, дай ей только волю.

Джейми усмехнулся.

— Вот как, дай ей только волю? А как ты думаешь, если бы ты прямо сейчас оказался дома, она бы заключила тебя в объятия и осыпала поцелуями?

Всю надменность с Яна как рукой сняло.

— Ну, нет, пожалуй, — признал он. — Думаю, она бы с меня шкуру спустила.

Джейми расхохотался.

— Ты кое-что знаешь о женщинах, Ян, хотя и не так много, как тебе кажется.

Ян перевел полный скептицизма взгляд с Джейми на меня и обратно.

— А ты о них все знаешь, да, дядя?

Я повела бровью, предлагая Джейми ответить, но он только рассмеялся.

— Мудр тот человек, который понимает ограниченность собственных знаний, вот так, Ян. — Джейми наклонился ко мне и поцеловал во влажный лоб, потом снова повернулся к племяннику и добавил небрежно: — Но мне бы хотелось, чтобы твоя ограниченность стала чуть-чуть шире.

Ян пожал плечами, и вид у него сразу стал скучающий.

— Я же не собираюсь становиться джентльменом, — сказал он. — В конце концов, младший Джейми и Мишель тоже не читают по-гречески, и ничего, прекрасно обходятся!

Джейми потер кончик носа, задумчиво рассматривая непутевого родственника.

— У младшего Джейми есть Лаллиброх. А малютка Мишель прекрасно чувствует себя в Париже с Джаред. Они там и устроятся. Мы сделали для них обоих все, что могли, но когда им следовало бы учиться, у нас не было достаточно денег на путешествия или обучение. Так что у них и выбора особого не было, так?

Он оторвался от поручня и выпрямился во весь рост.

— Но твои родители не хотят для тебя того же, Ян, если есть варианты получше. Они стараются изо всех сил, чтобы ты стал человеком образованным и влиятельным, возможно даже, duine uasal.

Это было гэльское выражение, и я уже слышала его прежде; буквально оно означало «достойный человек». Так называли в Горной Шотландии лэрдов и арендаторов, людей состоятельных и честных, которые ставили выше себя только вождей своих кланов.

И именно таким человеком был сам Джейми до восстания Стюарта. Но не теперь…

— Ну… ну а ты, дядя Джейми, ты стал именно таким, каким тебя хотели видеть твои родители? — Ян вежливо смотрел на своего дядю, и только легкое подрагивание уголков его глаз выдавало его замыслы; парнишка отлично понимал, что ступает на скользкую почву. Да, действительно, для Джейми предназначалась роль duine uasal; Лаллиброх по праву принадлежал ему. Но вместо того Джейми официально передал его младшему Яну — чтобы спасти от конфискации в пользу короны.