Элизабет Гейдж - Мастерский удар

• Название: Мастерский удар
• Автор: Элизабет Гейдж
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-099-9

Это история о молодой талантливой женщине-Фрэнсис Боллинджер, которая, приехав в Нью-Йорк из маленького провинциального городка, проходит в этой цитадели американского бизнеса суровую школу нелегкой любви, предательства и, наконец, обретения себя и своего счастья.

Это также история заслуженного наказания и падения семьи финансового магната Антона Магнуса. Жестокий и расчетливый поклонник шахмат, он пытается диктовать Фрэнси свои правила игры, но в итоге терпит сокрушительное фиаско.

---

Потом она отправилась в Лозанну и Лондон, чтобы проследить за установкой еще двух универсальных машин, подолгу жила в Риме, Мадриде, Лиссабоне и Гааге, где встречалась с главами групп филиалов «Магнус индастриз» и объясняла им суть и преимущества своего проекта.

Во время ее продолжительных отлучек Ролан де Люме заменял Фрэнси и следил за тем, как идут дела. Фрэнси быстро поняла, что Ролан поистине стал ее спасителем, и очень ценила это. Хотя у него было достаточно своих собственных обязанностей в «Магнус Франс», он, поскольку был лучше других знаком с компьютерной технологией, периодически встречался с ее командой, вникал во все и контролировал всю работу. Фрэнси звонила Ролану почти каждый день, чтобы рассказать о своих успехах или проблемах и выслушать его отчет об обстановке в Париже.

— Выше нос, — шутил он, когда Фрэнси жаловалась на неприятности то с одной, то с другой европейской группой. — Как любите говорить вы, американцы, «держите хвост пистолетом»! Не волнуйтесь, вы их в два счета очаруете!

А Фрэнси так нуждалась в ободрении! Не так-то легко было заставить европейцев понять, что компьютеризация не затруднит им жизнь, а, наоборот, облегчит. Кроме того, большинство руководителей не доверяли «Магнус индастриз», далекой материнской компании, и быстро перенесли это отношение на молодую женщину, объяснявшую чуждый им проект на их родном языке. У Фрэнси создалось впечатление, что ее считают слишком юной и слишком хорошенькой, чтобы принимать всерьез.

Но хуже их подозрительности по отношению к ней, которая, казалось, постепенно рассеивалась по мере того, как они знакомились, было их недоверие друг к другу.

В Риме, во время осмотра Ватикана, Колизея, Национальной галереи античных искусств, за роскошным обедом в ресторане «Андреа» Фрэнси объясняли, как невыносимы испанцы.

В Испании, где она любовалась картинами Веласкеса в музее Прадо, сказочным Эскориалом и древним городом Аранхуэц на Кастильской равнине, девушке сообщили, что англичане — просто варвары, ничего не понимающие в современном бизнесе.

В Лондоне, где Фрэнси провела три великолепных дня, бродя по элегантному району Мейфэр, Британскому музею, садам в Риджентс-парк, вежливые служащие «Магнус Бритн лимитед» признавались, какая это безнадежная штука — иметь дело с французами, недаром испокон веку Англия всегда воевала с Францией.

А в Париже коллеги делились с Фрэнси, как тяжело, почти невозможно работать с итальянцами, контролирующими три огромные горнорудные компании, поскольку все они-шайка неотесанных мошенников, дикарей и бандитов.

К концу своего первого головокружительного турне по европейским филиалам Фрэнси поняла, как велики разногласия между европейцами. Хотя географически они были расположены друг от друга на таком же расстоянии, что и американские штаты, но взгляд на вещи у каждого был свой, а кроме того, их разделяли целые века войн, конфликтов и национальных распрей.

Но сама глубина этого недоверия утвердила Фрэнси в уверенности, что компьютерная сеть, создаваемая ею в Европе — поистине необходимое нововведение, способное произвести революцию в отношениях филиалов «Магнус» между собой, увеличить их прибыли и продуктивность.

Даже самые скептически настроенные из европейцев вынуждены были признать, что компьютерам не будет дела до их проблем с валютой, языковых трудностей — компьютерный язык понятен программистам всех национальностей, а главное-до их различий в темпераменте и культуре.

Постепенно, терпеливо и тактично Фрэнси приобретала все больше сторонников. Без сомнения, этому помогало хорошее знанию ею европейских языков, но также, безусловно, и внешность мисс Боллинджер служила весьма весомым аргументом. Словом, дела шли на лад.

Единственный сбой в безупречном механизме ее новой жизни произошел совершенно неожиданно.

Все руководители европейских филиалов знали и высоко ценили Джека Магнуса. Только благодаря опыту, неутомимой энергии и дипломатическим способностям Джека враждующие европейские фирмы были еще способны совместно функционировать. Более того, поскольку все знали, что Фрэнси находится здесь с одобрения Джека, ее вообще соглашались слушать.

В результате имя Джека было на устах у всех, с кем работала Фрэнси. Ему пели дифирамбы, спрашивали, нет ли от него новостей и когда он собирается приехать в Европу. Таким образом, Фрэнси никак не удавалось освободиться от него. Джек сопровождал ее повсюду. Все затаенные и загнанные внутрь фантазии и запрещенные ею же самой мечты вновь вырвались из-под контроля и бушевали вовсю. Это приводило Фрэнси в бешенство. Не проходило дня, чтобы ее собственное тело предательски не напоминало ей, что она жаждет его еще более страстно, чем раньше.

Фрэнси неустанно боролась сама с собой, стараясь выкинуть эти мысли из головы, твердя себе, что она независимая личность и сама определяет свою судьбу, что ни один человек в мире не способен превратить ее в комок беспомощных фантазий из-за единственного случайного поцелуя. Но на самом-то деле Фрэнси знала, что такой человек существует.

И еще она знала: недалек тот день, когда Джек приедет в Европу. И этот воображаемый день маячил перед ее мысленным взором, как солнечная мечта о волнующем и запретном наслаждении.

И вновь, усилием воли, Фрэнси прогоняла тревожащие образы и с утроенной энергией бросалась в работу.

Глава 12

Нью-Йорк, 13 января 1956 года

Джульет Бейкер Магнус, одетая в сильно открытое платье от Шанель, достаточно простого покроя, чтобы сойти за дешевое в глазах непосвященных, вошла в ресторанчик с необычным названием «Офелия», расположенный на Третьей авеню.

Джули была одна и не обременена сегодня никакими заботами. Весь день она провела в своей комнате за чтением «Прощай, оружие», наслаждаясь тишиной и покоем в доме.

Мать опасалась подходить к ней, помня о сцене, которую Джули устроила две недели назад — ужасный скандал, когда Джули ругалась, как портовый грузчик, разбила вазу веджвудского фарфора, а потом исчезла на двое суток.

Отец, конечно, был на работе. Джули хотела было отправиться к Гретхен навестить малышку, но тут же передумала. Она никогда не была особенно близка с Гретхен, а вид девочки, такой маленькой и беззащитной, действовал ей на нервы.

Поэтому Джули и сидела над Хемингуэем в молчании дома, то улыбаясь, то сосредоточенно хмурясь, двигаясь за автором по лабиринту его фантазий. Джули листала страницы, куря одну сигарету за другой и прихлебывая холодный чай. Наконец, в четыре часа, открыв окно, она выпустила дым и принялась лениво разглядывать прохожих на Парк-авеню.

Постепенно ею овладело привычное возбуждение. Напряжение, накапливавшееся с самого утра, было готово вот-вот прорваться. Она должна двигаться, что-то делать.

За ужином Джули с присущим ей талантом сыграла роль усталой, но послушной девочки. Мать с отцом не приставали к ней, беседуя о Гретхен и всяких семейных мелочах. Правда, однажды Джули поймала косой взгляд отца, слушавшего краем уха, как жена жалуется на каких-то родственников со стороны Уэдереллов.

После ужина Джули пошла к себе, надела платье, первые попавшиеся под руку украшения и выскользнула из боковой двери, ни с кем не попрощавшись. Дойдя до угла Шестьдесят пятой улицы, она взяла такси и велела водителю везти ее в деловую часть города. Поездка продолжалась довольно долго, пока наконец они не добрались до Третьей авеню и не остановились у модного ресторанчика.

Минуту спустя Джули уже сидела в баре за стаканом сухого мартини и разглядывала посетителей в зеркале над стойкой. Она играла в игру, которую недавно изобрела-изучала мужчин, пытаясь определить, у кого из них хватит смелости первым к ней подойти. Для этих своих вылазок Джули намеренно одевалась вызывающе, делая из себя приманку, наживку, на которую может клюнуть только необычный мужчина, дерзкий и бесстрашный охотник. Только кто-нибудь особенный, может, даже немного сумасшедший. Джули ждала спокойно, глядя в зеркало и потягивая свой мартини.

И тут она увидела его, почти рядом. К удивлению Джули, он возник словно из небытия, из темного угла, не видного в зеркале. Но она сразу определила по походке и выражению глаз, что это ее мужчина.

— Что будете пить? — поинтересовался он уверенным голосом с бруклинским акцентом — мелодичным баритоном, в котором, однако, слышались опасные нотки.

Ничуть не смущаясь, Джули принялась пристально разглядывать незнакомца. Молод и очень красив. Лет двадцати пяти, тщательно причесанные волосы, чуть длиннее, чем требует мода. Высокомерен и самоуверен. Рубашка расстегнута у ворота, через плечо перекинута спортивная куртка. Широкая мускулистая грудь, сильные руки. Наверное, тренируется со штангой.

На запястье браслет — цепочка. Джули показалось, что она заметила татуировку повыше кисти. Глаза очень темные, бездонные, в глубине которых тлеет внутренний огонь. Длинные, загнутые вверх ресницы, такие пушистые, что придают загорелому лицу странно-детское выражение, только подчеркивающее его невероятную мужественность.