Гелиодор - Эфиопика

• Название: Эфиопика
• Автор: Гелиодор
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Античная литература
• Год: 1965

Книга Гелиодора принадлежит к числу немногих «греческих романов», дошедших до нас от эпохи поздней античности. Предназначенные для самого широкого круга читателей, произведения этого рода отличаются прежде всего занимательностью сюжета. Корабли пиратов и пещеры разбойников, похищения и узнавания, битвы и бури, зрелища и пиры – все это в изобилии встречается на их страницах. Таков и роман Гелиодора, повествующий о странствиях и приключениях молодой четы влюбленных в Греции, В Египте и в Эфиопии. Увлекательный сюжет, яркие описания, своеобразный стиль помогли роману на протяжении многих сотен лет сохранить любовь читателей.

---

– А какая награда, матушка, будет мне за это? – спросил Ахэмен. – Некогда мне нежничать с тобой, некогда мне обиняками да разными околичностями говорить о моей помощи тебе, раз ты так взволнована и еле жива.

– Ожидай всего, чего хочешь, – сказала Кибела. – Ради меня Арсака уже и теперь назначила тебя главным виночерпием. Если же ты имеешь в виду дальнейшее повышение, скажи. И не перечислить богатств, которые ты получишь, если спасешь эту несчастную.

– Давно у меня, матушка, возникли подозрения, я все понял, но молчал, выжидая, что будет. Мне не нужно ни чинов, ни богатства. А вот если она выдаст за меня девушку, называемую сестрой Теагена, тогда будет сделано по ее желанию. Влюблен я, матушка, в эту девушку безмерно. Госпожа наша, испытав на себе и силу и природу страсти, справедливо бы помогла человеку, страдающему тем же недугом, к тому же обещающему совершить такое трудное дело.

– Не сомневайся в этом, – промолвила Кибела, – госпожа немедленно окажет тебе эту услугу, раз ты станешь ее благодетелем и спасителем. А может быть, и нам своими силами удастся склонить девушку. Но скажи, каким образом поможешь ты нам?

– Нет, не скажу, – ответил Ахэмен, – прежде чем госпожа клятвой не скрепит своего обещания. А ты не предпринимай никаких попыток относительно девушки. Я вижу, она горда и высокомерна, ты можешь испортить все дело.

– Удача, удача! – восклицала Кибела, вбегая в опочивальню к Арсаке и припадая к ее коленам. – Будь спокойна. Все успешно совершается по воле богов. Прикажи только позвать моего сына Ахэмена.

– Пусть позовут его, – отвечала Арсака, – если только ты не собираешься опять обмануть меня.

Ахэмен вошел. Старуха все рассказала, и Арсака дала клятву устроить его брак с сестрой Теагена.

– Госпожа, – сказал Ахэмен, – хватит Теагену, раз уж он раб, ломаться перед своей госпожой.

На вопрос Арсаки: «Что это ты говоришь?» – Ахэмен рассказал все: Теаген захвачен по праву войны и сделался пленником, Митран отправил его к Ороондату, чтобы препроводить к великому царю, бессейцы с Тиамидом смелым набегом отбили у него Теагена, вести которого было поручено ему, самому Ахэмену, которому затем с трудом удалось бежать. Под конец он показал Арсаке и письмо Митрана Ороондату, заранее приготовив его, утверждая, что если нужны и другие доказательства, то Тиамид может быть свидетелем.

Арсака облегченно вздохнула, услышав это. Нимало не медля, она из спальни проходит в зал, где она имела обыкновение принимать, и приказывает привести Теагена. Когда его привели, она указала ему на стоявшего тут же Ахэмена и спросила, узнает ли он его. Теаген отвечал утвердительно.

Арсака спросила вторично:

– Итак, он вел тебя пленником?

Когда Теаген согласился и с этим, Арсака промолвила:

– Так знай, что ты наш раб. Ты будешь делать то же, что и рабы, повинуясь нашим указаниям, даже против своей воли, а твою сестру я отдам в жены Ахэмену, занимающему первое место у нас ради его матери и рвения к нам. Отсрочку же даю только для того, чтобы заранее назначить день свадьбы и приготовить пышное пиршество.

Теаген был уязвлен этими словами, словно раной. Но он решил не прекословить, а уклониться, как от нападения зверя.

– Слава богам, госпожа, – сказал он, – люди такого благородного происхождения, как мы, уже тем счастливы в своем несчастии, что будут рабами не у других, а у тебя, так милостиво и дружелюбно обращавшейся с нами, когда мы в глазах всех были не более как чужеземцы. Что же касается моей сестры, так она не пленница и поэтому не рабыня. Она согласна служить тебе и охотно примет любую должность – поступи с ней так, как считаешь правильным.

– Зачислить его в стольники, – сказала Арсака, – пусть Ахэмен обучит его обязанностям виночерпия, заранее приучая его к службе у царя.

Они вышли. Теаген печально присматривался к тому, что ему нужно будет делать, а Ахэмен насмехался и издевался над ним.

– Ты, только что бывший у нас таким надменным, высокомерным, не сгибавшим шеи, ты один только такой свободный, не желавший приветственно наклонить головы, теперь-то ты уж склонишь ее, а не то опустишь, вразумляемый ударами кулака.

Арсака отослала всех и, оставшись наедине с Кибелой, сказала ей:

– Теперь, Кибела, ему не увернуться ни под каким предлогом. Пойди и скажи этому гордецу: если он будет повиноваться нам и поступать по нашему желанию, то получит свободу и будет жить в обилии и довольстве, а если будет упрямо противиться, то одновременно испытает на себе гнев и презираемой любовницы и негодующей госпожи, и ему придется исполнять самые последние, унизительные работы, он будет подвергнут всем видам наказания.

Кибела пришла и передала слова Арсаки, прибавив много от себя, чтобы склонить его к тому, что казалось ей выгодным. Теаген попросил ее немного подождать и, уединившись с Хариклеей, воскликнул:

– Мы погибли, Хариклея! Как говорится, оборвались все канаты, выдернут всякий якорь спасения. И даже звания свободных людей мы не сохранили в нашей беде, нет, мы опять стали рабами (он рассказал ей, как это случилось), теперь мы предоставлены варварским оскорблениям. Нам остается или делать угодное господам, или причислить себя к осужденным. Впрочем, это еще сносно, – прибавил он, – но самое тяжкое это то, что Арсака обещала выдать тебя за Ахэмена, сына Кибелы. Ясно, что этого не будет или если будет, то я этого не увижу, пока жизнь не лишила меня меча и средств защиты. Но что нужно делать, какую хитрость придумать, чтобы отвратить ужасное соединение мое с Арсакой, а твое – с Ахэменом?

– Только одно есть средство, – сказала Хариклея, – твое согласие; этим ты помешаешь соединению Ахэмена со мной.

– Не кощунствуй, Хариклея. Пусть не достигнет такой силы суровость божества, чтобы я, не познавший Хариклеи, осквернился противозаконным соединением с другой женщиной. Но, кажется, я нашел средство. Необходимость – изобретательница хитростей.

С этими словами Теаген подошел к Кибеле и сказал:

– Доложи госпоже, что я хочу видеться с ней наедине и особо от остальных.

Старуха, считая, что это и есть то самое и что Теаген сдался, сообщила обо всем Арсаке и получила приказание привести его после ужина. Она так и сделала. Приказала приближенным Арсаки оставить госпожу в покое, велела прислуге, приставленной к спальне, быть потише и привела Теагена. Все остальные помещения были окутаны мраком, так как была ночь, что давало возможность сделать это незаметно, и только спальня была освещена светильником. Кибела ввела Теагена и собиралась уйти.

Но Теаген сказал:

– Подожди. Пусть, госпожа, Кибела тоже останется здесь. Я знаю, она умеет верно хранить тайны.

Взяв Арсаку за руку, он сказал:

– Госпожа, я раньше откладывал исполнение твоего приказания не потому, что дерзко перечил твоей воле, а потому, что хотел устроить это безопасно. Теперь же, когда меня судьба, прекрасно, по-видимому, поступая, сделала твоим рабом, я тем более готов во всем повиноваться тебе. Обещай только, что ты даруешь мне исполнение одной просьбы, хотя ты уже обещала мне много хорошего. Откажи Ахэмену в браке с Хариклеей. Не говоря уже об остальном, нельзя ей, гордой своим столь благородным происхождением, выйти за раба. В противном случае, клянусь тебе Гелиосом, прекраснейшим из богов, и остальными богами, я не уступлю твоему желанию, а если ты применишь насилие к Хариклее, то увидишь, что я еще раньше покончу с собой.

Арсака ответила:

– Будь уверен, что мое желание во всем тебе угождать, я готова и себя предать тебе. Но я уже раньше поклялась выдать твою сестру за Ахэмена.

– В таком случае, госпожа, – возразил Теаген, – выдавай замуж мою сестру, будь она у меня. Но обрученную со мной невесту (чем она отличается от жены?), я уверен, ты не захочешь выдать, да если и захочешь, не выдашь.

– Что ты говоришь? – воскликнула Арсака.

– Правду, – ответил он. – Хариклея мне не сестра, а невеста, как я уже сказал. Итак, ты свободна от своей клятвы, если хочешь, можешь иметь и другое доказательство: соверши, когда найдешь это нужным, мой брак с ней.

Арсака впала в раздражение: она не без ревности услышала, что Хариклея не сестра, а невеста. Все-таки она сказала:

– Хорошо, пусть будет так. Мы утешим Ахэмена другим браком.

– И я утешу тебя, – ответил Теаген, – если ты так рассудишь.

Он подошел, намереваясь поцеловать ей руки, но она нагнулась и, подставив ему губы вместо рук, сама поцеловала его. И ушел Теаген, получив поцелуй, но не дав его.

Улучив время, он все рассказал Хариклее (кое-что и она выслушала не без ревности).

Он объяснил ей и цель своего странного обещания, утверждая, что многое будет достигнуто этим приемом:

– Брак Ахэмена расстроен, а пока что найден предлог отсрочить удовлетворение похоти Арсаки. Главное же то, что Ахэмен, как это естественно ожидать, приведет все в смятение, огорчаясь неудачей своих надежд и негодуя, что он умален Арсакой ради ее любви ко мне. От него это не скроется: ему все сообщит мать, которая нарочно, по моему умыслу, присутствовала при нашей беседе. Я хотел, чтобы об этом было сообщено Ахэмену и чтобы Кибела была свидетельницей, что мое общение с Арсакой ограничилось только словами. Может быть, достаточно, не сознавая за собой ничего плохого, надеяться на милость богов, но хорошо также и убеждать в своей правоте людей, с которыми сталкиваешься, и с полной искренностью проводить эту, подверженную случайностям, жизнь.