Оливия Голдсмит - Клуб Первых Жен

• Название: Клуб Первых Жен
• Автор: Оливия Голдсмит
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-079-4

Роман «Клуб первых жен» – потрясающий литературный дебют Оливии Голдсмит. Эта сексуальная и одновременно забавная книга рассказывает о трех женщинах, задумавших отомстить бросившим их мужчинам, о сладости испытанной мести, об открытой ими новой любви. Искренность и доверительность авторской манеры придают роману особую притягательность.

---

– Да, это ты так думаешь, – сказала Бренда.

– Нет, это он так думает, – заметила Элиз. И после небольшой паузы продолжила: – Вношу предложение. Мы все ходим вокруг да около, но давно пора высказаться прямо. Давайте поговорим о полном разложении этих мужчин. Эмоциональном, социальном, финансовом. Мы убеждены, что семьи у них теперь нет, дела идут кисло, друзья покинули их. И они сделали все это с нами. В наших силах проделать то же самое с ними. И у нас есть средство. Вот вам мой план. Я говорю, что мы размажем их по стенке.

– Мне нравится, – сказала Бренда, – хотя, вероятно, этого недостаточно. – Она повернулась к Анни. – Что думаешь?

– Я не знаю, – сказала Анни озадаченно, – вы шутите? Или вы шутите, или вы обе сумасшедшие! – Анни посмотрела на Элиз, но та была серьезна. – Элиз, Бренда, я вас правильно понимаю? Страшная месть? Вы предлагаете объединиться для этого?

– Да, – ответила Элиз, выпрямляясь на стуле. – Кто сказал: «Только слабые мстят, сильные ищут справедливости»? Предлагаю открыть организационное собрание Клуба брошенных жен.

Элиз подняла кофейную ложечку и постучала ею как судейским молоточком. Потом внимательно посмотрела на Анни.

– Присоединяешься? Анни сидела молча.

– Давай, Анни, не ломайся, – поторопила ее Бренда.

– Присоединяюсь, – мрачно произнесла та и кивнула.

– Собрание считаю открытым. Ваши предложения будут выслушаны, одобрены и проведены в жизнь, – провозгласила Элиз.

– Ура! – прокричала Бренда.

Женщины молча подняли бокалы, отдавая дань торжественности момента.

– А теперь, – Элиз продолжала играть роль председательствующей на собрании, – кто-то должен выступить с предложением о целях и задачах клуба. Бренда?

– Вношу предложение втоптать этих подонков в грязь. – Бросив на Анни многозначительный взгляд, она добавила: – Всех четверых. А больше всего я хочу, чтобы Морти разорился. Это единственное, чего он не перенесет.

Председательствующая повернулась к Анни.

– Анни?

– Я хочу, чтобы Джил лишился власти. Власти и положения в обществе.

– А Билл – благосклонности женщин, – быстро подхватила Элиз. – Чтобы как любовнику ему наступил конец. В переносном смысле, конечно.

Анни боролась с собой, но, наконец, вздохнув, произнесла:

– И еще я хочу, чтобы Аарона бросили. Предали и бросили.

Элиз одобрительно улыбнулась.

– Ну и отлично, – заключила она. – Кстати, завтра мы имеем возможность лицезреть всех четверых на благотворительном балу в пользу больных СПИДом. Это будет началом их конца.

– Или по-другому: конец их новым начинаниям, – вставила Бренда.

Они еще раз подняли бокалы.

– За нас, – сказала Элиз. – За брошенных жен.

– Послушайте, – взяла слово Анни. – Пусть нашим девизом будет: «Не месть, но справедливость».

– Ну почему же? – не согласилась Бренда. – Одно другому не мешает.

13 ВО СЛАВУ ЗОЛОТОГО ТЕЛЬЦА

– Весь Нью-Йорк, весь Нью-Йорк собрался, – проворковала Гунилла Голдберг, остановившись в дверях банкетного зала «У Пьера», чтобы получше рассмотреть присутствующих и дать им возможность полюбоваться собой.

Гунилла была, как сказали бы французы, женщиной неопределенного возраста. Трудно было даже предположить, сколько ей лет, благодаря достижениям пластической хирургии, косметике, диете и специальным упражнениям. Ее светлые волосы, уложенные «под пажа», были схвачены сзади бриллиантовой заколкой в форме полумесяца, ставшей уже неотъемлемым атрибутом ее имиджа. Как всегда, на ней был потрясающий наряд: на этот раз платье от Лакруа – лиф из муарового шелка и пышная присборенная юбка из черного бархата до колен. Густо накрашенные ресницы подчеркивали красоту ее темных глаз, а выщипанные тонкой, аккуратной дугой брови придавали ее лицу выражение постоянного удивления.

Ее муж, Сол Голдберг, известный финансист, уже вошел в сверкающий зал, а Гунилла задержалась на пороге, чтобы дать возможность оглядеться новой протеже, Хайме Мэлис-сон, и насладиться открывшимся видом.

В центре зала три огромные люстры из австрийского хрусталя сверкали и переливались как внезапно оледеневшие каскады воды. На каждом столе стояли букеты нежных белых роз и изящных дельфиниумов, похожих на стремящиеся ввысь струи фонтана. Настенные бра ненавязчиво подсвечивали превосходный загар, великолепный макияж и роскошные драгоценности собравшихся. Уже звенели бокалы, и официанты сновали в проходах между столами. На танцевальной площадке появились первые пары. Идеальное время для выхода.

Это был четвертый ежегодный благотворительный бал в пользу больных СПИДом, и на нем присутствовали все, кто имел какой-либо вес в Нью-Йорке. Женская благотворительная «мафия» сумела распродать все билеты. «Бал в пользу жертв СПИДа становится слишком заметным событием, чтобы его пропустить», – с удовлетворением отметила Гунилла. Всегда в центре событий, она с самого начала предугадала его успех.

Три нескончаемые недели в Веве не прошли зря, решила она. Она выглядела прекрасно и с удовольствием демонстрировала легкий загар и нежную свежесть кожи на оголенных плечах. Гунилла повернулась к Хайме, новой протеже, которая была намного младше ее, и улыбнулась, показав превосходные белые зубы.

– Ну, а теперь смотри, как это делается, – промурлыкала она и поплыла по залу, приветствуя и одаривая улыбками избранных.

– А вот и наша chatte,[1] – приглушенным голосом пробормотала Мелани Кемп подруге и партнерше по бизнесу Сьюзан. Многие дамы из нью-йоркского высшего света продолжали подсмеиваться над пристрастием Гуниллы к французским словечкам, над вычурностью ее интерьеров и умопомрачительными нарядами. За спиной они называли ее Мишка Гамми из-за расхожей истории, конечно же, совершенно неправдоподобной, что она познакомилась со своим первым мужем, когда работала девушкой по вызовам. История гласила, что, когда она вынула свои зубные протезы и обслужила его, он тут же в нее влюбился. После этого она еще дважды выходила замуж, и каждый ее новый муж был гораздо богаче и толще предыдущего.

Теперь она была важной фигурой во многих благотворительных организациях, и никто не осмеливался в лицо называть ее Мишкой Гамми. Она хорошо потрудилась и отвоевала-таки себе место в нью-йоркском высшем обществе. Ходили слухи, что ее муж Сол завел новую пассию, и общество с интересом выжидало, не перерастет ли его очередной роман в нечто большее.

– Прибыла, – подхватила Сьюзан, шикарная блондинка, в которой тем не менее было что-то лошадиное. – И конечно, со своей Хаймой Мэлиссон. – Мелани и Сьюзан обесцвечивали волосы в том же салоне, что и Гунилла. С недавних пор туда зачастила и Хайма. Она теперь во всем следовала Гунил-ле, начиная от стиля в прическах и кончая занятиями в группе Берни и Роя. «Хайма Мэлиссон поет с Гуниллой в унисон». «Подпевала» – именно так о ней написали на прошлой неделе на шестой странице. Не было человека в Нью-Йорке, который не читал бы раздел светской хроники, но признаться в этом могли только те, кто не опасался за прочность своего положения в обществе. К числу последних принадлежали и Сьюзан с Мелани: за обеими стояли богатые семьи, состоятельные мужья, а кроме того, у них было свое дело: они занимались отделкой интерьеров и делали это не ради денег, а ради собственного удовольствия. Так приятно, когда тебе платят за то, что ты тратишь чужие деньги.

– Ты злишься, потому что она заключила контракт не с тобой, а с Дуарто, – поддел Сьюзан ее муж Чарльз. Сьюзан и Мелани действительно пытались получить заказ на отделку нового дома Мэлиссонов, но Дуарто их обошел. – По-моему, Хайма очень милая и энергичная, – продолжал Чарльз.

– О, я тебя умоляю, – простонала Сьюзан, закатывая глаза. – Значит, Гунилла закончила образование Шелби Кушман и взялась за Хайму? – Гунилла была известна тем, что покровительствовала новичкам, помогая им войти в общество и занять в нем определенное положение. Завистники утверждали, что тем самым она укрепляет собственные позиции, поскольку в случае успешного продвижения по социальной лестнице ее протеже становились ее должниками. Все знали, что ее последней подопечной была Шелби Кушман, жена Морти Кушмана, Неистового Морти с телевидения. И действительно, Гунилла оставила Хайму за дальним столом в самом углу зала, а сама взошла на помост и заняла место рядом с Шелби Кушман, изо всех сил играющей роль аристократки с юга.

– Гунилла выглядит неплохо, – признала Мелани.

– Еще бы. Тысячи мартышек пожертвовали ради нее своими железами.

– Так вот где она была. А я думала, что на волне всего этого увлечения дзэн-буддизмом она медитировала где-нибудь в уединении.

– Ну конечно. Не будь ребенком, Мелани, – Сьюзан повернулась и села так, чтобы держать в поле зрения вновь прибывающих.

– Кстати, о буддизме, вот и явление божества. Вот кто молод и энергичен, Чарльз, – проворковала она мужу.