Патриция Грассо - Ирландская роза

• Название: Ирландская роза
• Автор: Патриция Грассо
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-007861-7

Юная Кэтрин, вдова вождя клана О'Нейлов, становится яблоком раздора между ирландскими вождями Хью и Терлоу. Давно влюбленный в красавицу Хью О'Нейл похищает ее прямо из-под носа соперника и заставляет выйти за него замуж. Кэтрин в отчаянии – воспоминания о грубой любви и ревности ее первого мужа приводят ее в ужас, а ей так нужны сейчас нежность и забота. Но едва Хью удается завоевать любовь жены, как ее похищает Терлоу. Он намерен завлечь своего давнего соперника в ловушку и вновь сделать Кэтрин вдовой…

---

Ради интереса Хью задержал свои пальцы на ее шее дольше, чем следовало. Умелыми руками он помассировал ей спину и прошептал ей на ухо:

– Ты так напряжена, дорогая, расслабься.

– Очевидно, я слишком волнуюсь перед торжественной церемонией, – пробормотала Кэтрин, прижимаясь к нему спиной и позволяя целовать себя в шею. Как и прежде, ее тело, изголодавшееся по прикосновениям мужа, покрылось мурашками, и ее затопила горячая волна чувственного желания.

Хью развернул Кэтрин лицом к себе и пылко поцеловал в губы. А затем, со словами: «Давай присоединимся к нашим гостям», – предложил руку.

В большом зале стоял гул, словно в пчелином улье. Рука об руку супруги направились к столу. Пока они шли, Хью приветствовал то одного, то другого из своих гостей, а Кэтрин, уважаемая и любимая всеми, тепло всем улыбалась и кивала.

Подходя к столу, Хью улыбнулся Кэтрин и поцеловал ей руку. Улыбаясь в ответ, Кэтрин бросила быстрый взгляд на Эйслинг и с радостью отметила, что блондинка видела эту сцену супружеской преданности. И здесь Хью преподнес жене первое из ряда разочарований, которые ожидали ее в течение этого и последующих дней.

– Было бы не очень красиво не обращать внимания на наших гостей, дорогая, – произнес он, отпуская ее руку. – Нам следует присоединиться к ним и играть роль любезных хозяев.

Не говоря больше ни слова, Хью провел Кэтрин к месту возле Фионы, сам же, развернувшись, ушел и занял место на противоположном конце стола между Эйслинг и Берком.

Отсюда, со своего места, Кэтрин хорошо был виден другой конец стола, и она не могла не обратить внимания на шокирующую откровенность платья Эйслинг, почти полностью обнажавшего ее грудь. Кэтрин нахмурилась, увидев, как Хью наклонился к гостье и что-то прошептал ей на ухо.

– Ты чем-то недовольна? – поинтересовалась Фиона.

– Нет, я всего лишь подумала о поразительном сходстве между тобой и твоей кузиной.

– Неужели? – удивилась Фиона. – Я не думаю, что в нас есть что-то схожее, кроме цвета глаз.

Кэтрин криво улыбнулась и перевела разговор на другую тему:

– Расскажи мне о Гранин.

В течение этого нескончаемого, как ей казалось, ужина Кэтрин терпеливо хранила на лице искусственную улыбку. Она вежливо слушала утомительные рассказы своей подруги о ее дочери, начиная с момента зачатия до того дня, когда чета Берков поехала в Данганнон. Словно ястреб, Кэтрин наблюдала за тем, какие знаки внимания Хью оказывал Эйслинг, и постепенно выражение ее лица становилось все более мрачным.

Когда ужин наконец закончился, Хью впервые за весь вечер взглянул на жену и подал ей знак, чтобы она отпустила прислугу отдыхать. Вместе со своими знатными гостями они намеревались пройти в кабинет. Но, поднявшись из-за стола, Хью преложил руку Эйслинг, а жену оставил позади вместе с Берками, которые обменялись обеспокоенными взглядами.

В кабинете Хью, угощая лорда Берка виски, заметил растущее раздражение Кэтрин. Эйслинг отказалась уступить свое место рядом с Хью, и несчастная Кэтрин почувствовала себя чужой в собственном доме.

– У вас прекрасный вкус в выборе драгоценностей, – сказала Эйслинг, обращаясь исключительно к Хью. – Мне очень нравится ожерелье вашей жены.

Хью отрыл было рот, чтобы ответить, но Кэтрин его опередила.

– Благодарю, – сказала она. Поддразнивая завистливую соперницу, Кэтрин принялась лениво перебирать пальцами звенья ожерелья. – Это историческая бесценная вещь, оно передавалось из поколения в поколение как знак женщины – избранницы вождя клана О'Нейлов, и владеть им имеет право только она, так же, как только она имеет право на О'Нейла.

Трудно было не понять этого предупреждения, и в сапфировых глазах Эйслинг промелькнуло выражение неприязни. Хью поперхнулся виски.

– Какие новости из Дублина? – спросил он своего друга, пытаясь перевести разговор на более безопасную тему.

– П-прости? – Лорд Берк героически пытался сдержать смех при виде того, как две знатные дамы выпускают свои коготки и обмениваются колкостями.

Фиона попыталась спасти положение.

– Кейт, я услышала прелестную сплетню о… – начала она, но ее перебила Эйслинг:

– До сегодняшнего дня самой прелестной сплетней было похищение леди Кэтрин.

Онемев от подобной наглости, О'Нейлы и Берки изумленно уставились на Эйслинг. Затем Хью взглянул на Кэтрин и даже не узнал свою взбалмошную, но добрую жену – столько неприкрытой ненависти сверкало во взгляде, которым она словно пыталась испепелить свою обидчицу.

– Это, наверно, было таким ужасным испытанием для вас, Хью, – продолжала Эйслинг. – Должно быть, отвратительно, когда о твоей жене ходит дурная слава. В самом деле, это просто позор.

– Эйслинг, как ты можешь говорить подобные вещи! – возмущенно воскликнула Фиона. – Кейт не просила, чтобы ее похищали.

Кэтрин побледнела. На ее лице отразились и гнев, и злость, и какая-то беспомощность.

«Как смеет это жалкое подобие женщины, эта кровожадная гарпия причинять боль моей жене!» – кипел от злости Хью. У него чесались руки, так хотелось задушить ее. К сожалению, Эйслинг была их гостьей, и приходилось обходиться с ней учтиво.

Презирая самого себя, Хью изобразил на лице улыбку.

– Не желаете ли завтра осмотреть замок, леди Эйслинг?

– С удовольствием. – Эйслинг окинула Кэтрин взглядом победительницы.

– Пришло время кормить Мэтью, – сказала Кэтрин, поднимаясь со своего места, и, бросив пренебрежительный взгляд на мужа, добавила: – Я должна заботиться о наследнике Данганнона, – с этими словами Кэтрин удалилась – с высоко поднятой головой и… отчаянием в душе.

В эту ночь Кэтрин не могла заснуть. Она встала со своей одинокой холодной постели и начала расхаживать по спальне из угла в угол. Оказавшись перед дверью, соединяющей ее комнату с комнатой Хью, Кэтрин внезапно поняла, что эта дверь была единственной преградой между ними – если не считать ее собственного упрямства. Она могла просто открыть дверь, войти к мужу и оказаться в его объятиях… И все-таки у нее не хватило смелости сделать это. Кэтрин признавала, что Эйслинг была очень красива. И больше всего на свете ей хотелось отослать эту дрянь назад в Дублин или еще куда-нибудь, но только подальше от Данганнона. Она понимала в глубине души, что Хью не виноват в том, что ему понравилась другая женщина, особенно такая красавица, как Эйслинг, готовая дать ему все то, в чем она, Кэтрин, так упорно ему отказывала. Ах, если бы она только смогла оказаться в объятиях мужа… Все решилось бы само собой…

Дрожащей рукой Кэтрин взялась за дверную ручку, но тут же опустила ее. Она не могла решиться, не могла пересилить себя… Кэтрин прижалась лбом к разделяющей их двери и зарыдала, дав волю слезам, которые она сдерживала весь вечер.

Хью в своей комнате слышал приглушенные рыдания и осторожно подкрался к двери. Стремясь успокоить жену, он потянулся было к дверной ручке, но едва дотронулся до нее, как тут же отдернул руку, словно ошпаренный.

«Ничего, пусть поплачет», – решил он. Кэтрин никогда не уступит, если он будет каждый раз ее жалеть.

Хью вернулся в кровать, но звуки горьких рыданий просачивались сквозь дверь и терзали его. Перевернувшись на живот, Хью положил пуховую подушку на голову, чтобы не слышать, как за стеной плачет его несчастная мучительница.

Поздним утром следующего дня Хью и Эйслинг закончили свое путешествие по Данганнону у конюшенного двора. Хью находил весьма забавным то, что молодая знатная леди хочет, чтобы он показал ей свои конюшни, но спрятал улыбку, когда он провел свою хорошенькую гостью внутрь.

Что же касается Эйслинг, то она надеялась, что рядом никого не будет и ей наконец удастся соблазнить Хью. Он был богат и знатен и, без сомнения, был бы щедрым любовником, дарил бы ей дорогие подарки и проводил бы с ней все ночи, во время своих приездов в Дублин.

Эйслинг обратила внимание на великолепную каурую кобылу, которую Хью подарил жене, еще когда она носила под сердцем Мэтью. Кэтрин обожала свою Сейбл.

– Я никогда еще не видела более красивой лошади, – заметила Эйслинг.

– Это мой подарок Кэтрин, – ответил ей Хью, наблюдая за красавицей.

– Ах, как вы щедры! – проворковала Эйслинг. В ее сапфировых глазах светился восторг, и нежный румянец окрасил ее лицо.

– Вы не хотели бы прокатиться на лошадях завтра рано утром? – предложил Хью.

– Мне бы хотелось прокатиться на Сейбл, – ответила Эйслинг, рассчитывая, что граф более чем заинтересован в том, что она могла ему предложить. А разве могло быть иначе?

– Ну… – колебался Хью, не желая оскорбить чувства жены. Все-таки Сейбл принадлежала ей.

– Я уверена, леди Кэтрин не будет против, если мы немного покатаемся, – настаивала Эйслинг. – Но, конечно же, я спрошу у нее разрешения.

– Очень хорошо, – опрометчиво согласился Хью. Он предложил Эйслинг руку, и они, непринужденно болтая, направились обратно во внутренний двор. Здесь он оставил ее, чтобы она присоединилась к дамам.