Кристин Григ - Ты мое творение

• Название: Ты мое творение
• Автор: Кристин Григ
• Жанр: Современные любовные романы

Что может привести любящих людей к мысли о разводе? Каким образом возникают ситуации, когда супруги, живущие в духовной и сексуальной гармонии, перестают понимать друг друга? Кто виноват в этом, а главное — что им может помочь? Не должны ли они довериться интуиции и чувствам и сами разобраться в происходящем?.. Столько вопросов, а ответ, правильный ответ один. Но зато и «приз» за верный ответ бесценен — сохранение счастья.

---

— В «Оазисе» тебя никто не побеспокоит, — твердо заверил Сидней.

— Доктора сказали, что там мне предстоит пройти специальный лечебный курс.

— Да — Что это означает?

— Я пока точно не знаю. Сначала тебе предстоит обследование.

— Но я не нуждаюсь в лечении. Мне лишь нужно все вспомнить. Сид, я совершенно здорова. Моя психика не нарушена. Я не хочу, чтобы меня водили на прогулку под ручку или укладывали на кушетку и задавали идиотские вопросы о детстве, которого я не помню.

Примерно то же самое сказал и Сидней, когда ему предложили поместить Кристину в «Оазис».

— Моя жена не потеряла рассудок, она не инвалид, — заявил он.

Врачи согласились с ним, но не преминули отметить, что реабилитационный центр — наилучшее место для женщины, страдающей амнезией, конечно, если мистер Рейнольдз не собирается забрать жену домой. Она нуждается в спокойной обстановке и в присутствии, хотя бы временном, опытного человека, способного присмотреть за ней.

Сидней вынужден был признать, что не сможет подолгу находиться с Кристиной, потому что его рабочий день зачастую составляет двенадцать часов. Кроме того, хотя докторам Сидней не стал об этом говорить, прежде они с Кристиной были не в состоянии выдерживать общество друг друга в течение длительного времени.

В конце концов и врачи, и Сидней пришли к заключению, что «Оазис» является наилучшим местом для Кристины.

А что сказала по этому поводу сама Кристина? Сколько Сидней ни пытался, он так и не смог Припомнить.

— Сид?

Он посмотрел на виновато улыбающуюся Кристину.

— Скажи, есть ли какое-нибудь иное место, кроме «Оазиса», куда я могу уехать сейчас и где мне помогли бы восстановить память?

— Видишь ли, таким местом могла бы стать твоя квартира, но ты продала ее через год после того, как мы поженились. Да я и не оставил бы тебя там. А наш загородный дом не совсем подходит для тебя в настоящее время, потому что…

— Понятно, — поспешила сказать Кристина.

Прежде чем она отвернулась, Сидней успел заметить слезы в ее глазах.

Кристина плакала. Тихо, но все же плакала.

— Тина, — мягко позвал Сидней, — не надо…

— Прости. — Кристина порывисто поднялась с постели и подошла к окну. — Поезжай домой, Сид. Уже поздно, у тебя был трудный день. Меньше всего тебе нужно сейчас успокаивать жалеющую себя женщину.

Неужели это Тина, думал в это время Сидней. Он привык видеть свою жену высокой стройной женщиной с прямой спиной и ровной линией плеч. Но сейчас перед ним была совсем другая женщина, которая казалась маленькой и беззащитной.

— Тина, — снова произнес Сидней, медленно приближаясь к жене, — все будет хорошо, я обещаю.

— Конечно, — с легким всхлипом шепнула Кристина.

Сейчас Сидней стоял очень близко. Он ощущал тонкий аромат резеды, который всегда исходил от кожи Кристины, но позже был вытеснен дорогими духами.

— Если ты не хочешь ехать в «Оазис», я найду другой центр…

Кристина резко обернулась.

— Не нужно говорить со мной, как с ребенком! — воскликнула она.

— Что ты! Я хочу, чтобы ты успокоилась.

— Ты не понимаешь! Тебе кажется, что, если я надела присланные тобою вещи и над моими волосами потрудился парикмахер, после чего я стала похожа на Кристину Рейнольдз, то я и превратилась в нее!

— Нет! — быстро возразил Сидней. — То есть я действительно пытался помочь тебе вспомнить…

Кристина неожиданно стукнула его кулачком в грудь. Сидней отшатнулся, но не от удара, которого он почти не почувствовал, а от удивления. Он не мог припомнить случая, когда Кристина повысила бы голос, не говоря уже о том, чтобы она подняла на кого-нибудь руку.

— Ты понятия не имеешь, в каком положении я оказалась! Мне не известно, кто я! Я не знаю Кристину, именем которой меня называют. И я не знаю тебя!

— Но ты можешь спросить. Я отвечу на любой твой вопрос.

Кристина глубоко вздохнула.

— Для начала мне хотелось бы знать, почему я должна верить, что ты действительно мой муж?

Сидней расхохотался было, но потом вдруг замолчал. Он понял, Что Кристина не шутит. Это было видно даже по ее глазам, которые из фиолетовых превратились почти в черные. Во всей ее фигуре сквозила едва сдерживаемая ярость, и это делало Кристину необычайно красивой.

— Что же вызывает у тебя сомнение?

— Ты сказал, что ты мой муж, но я не помню тебя. Почему я должна позволять тебе устраивать мою жизнь?

— Кристи, ради Бога!..

— Чем ты можешь доказать, что мы с тобой муж и жена?

— Не верю собственным ушам! Какие доказательства тебе нужны? Наше свидетельство о заключении брака? Рождественские открытки, подписанные нами обоими? Я могу показать тебе все это в любую минуту, только объясни, пожалуйста, зачем мне лгать?

В глубине души Кристина понимала, что в подобной ситуации вряд ли кому-нибудь прейдет в голову брать на себя ответственность за чужую жену. Но ее не покидало ощущение, что они с Сиднеем перестали быть близкими людьми до того, как ее сбила машина.

— Ответь мне, Тина! — настойчиво повторил Сидней.

— Я не утверждаю, что ты лжешь, но слова остаются лишь словами.

Сидней схватил Кристину за плечи.

— Мое слово сейчас важнее всего для тебя! И с этим Кристина не могла не согласиться.

Еще бы! Любая женщина была бы счастлива иметь такого мужа. Кристине удалось прочитать пару статей о Сиднее Рейнольдзе в старых журналах, извлеченных из больничной тумбочки, после чего она перестала удивляться поведению медсестер. Но Кристину обуревали совершенно иные чувства. Когда ее называли миссис Рейнольдз, у нее возникало ощущение щемящей пустоты, к которому примешивалось нечто, от чего кружилась голова и захватывало дух, словно Кристина раскачивалась на огромных качелях.

Кристина посмотрела Сиднею в лицо. — И все же этого мало! — заявила она. — Я ничего не знаю о тебе. Мне не известны твои привычки, что ты любишь на завтрак, какие фильмы предпочитаешь смотреть, где покупаешь костюмы…

Да, ты права, подумал Сидней, вглядываясь в глаза жены, мы действительно чужие люди. Тебе не известно еще одно обстоятельство — мы стали чужими не в результате несчастья, а гораздо раньше. Сидней почувствовал, что в его душе поднимется гнев и вдруг, даже не успев задуматься над тем, что он делает, притянул к себе Кристину и прильнул к ее губам.

Кристина задохнулась и попыталась отстраниться, но Сидней был настойчив. Вначале им двигало оскорбленное мужское самолюбие, затем он вдруг осознал, что держит в объятиях женщину, жену, к которой не приближался многие месяцы. К его груди прижималась полная упругая грудь Кристины, ее стройные длинные ноги прикасались к его ногам… К Сиднею внезапно вернулись полузабытые ощущения. Он почувствовал, как неукротимая сила наполняет его.

Сидней зарылся одной рукой в волосы жены, рассыпавшиеся по плечам, другая рука скользнула вниз, подбираясь к тугим ягодицам Кристины. Сидней подхватил ее и потянул вверх, на себя. Сердце Кристины учащенно забилось, отдаваясь частым ритмом в теле Сиднея, и она с едва слышным стоном стала отвечать на поцелуи…

— Ой! Простите, ради Бога! Я зайду позже… Услышав женский голос, Сидней и Кристина отскочили друг от друга, словно на них плеснули водой. В дверях стояла растерянная ночная медсестра.

— Я хотела помочь миссис Рейнольдз раздеться перед сном, и… — Медсестра запнулась. — Неужели к миссис Рейнольдз вернулась память?

— Миссис Рейнольдз сама способна ответить! — резко заметила Кристина. — Нет, память ко мне не вернулась!

— К сожалению, это так, — хмуро подтвердил Сидней, направляясь к выходу. — Но она вернется. Я об этом позабочусь.

Какого же дурака я свалял вчера, ругал себя Сидней, стоя в сумеречной кухне своего дома в шесть часов утра. Потерял контроль над собой, бросился целовать Кристину… Трудно придумать что-нибудь глупее этого. Ведь ей нельзя волноваться, а я расстроил ее.

Полночи он размышлял над своим поступком, пытаясь найти ему оправдание. Особую гордость Сиднея составляло умение признать свои ошибки и сделать из них выводы. Именно это качество помогло ему отслужить положенное время в армии, куда он отправился наперекор воле родителей, считавших, что их сыну не пристало находиться в обществе парней из простых семей. Поначалу Сиднею действительно было трудно, но он быстро научился выходить победителем из сложных ситуаций. Зато потом, во время учебы в университете, чувствовал себя вполне уверенно.

Так почему же сейчас он стоит, прихлебывая из чашки отвратительный кофе — Сидней никогда не умел варить его, — и еще и еще раз прокручивает в голове вчерашний поцелуй?

Поморщившись, Сидней вылил в раковину остатки кофе из чашки, туда же отправил содержимое кофейника, затем аккуратно вымыл посуду. Через час должна прийти миссис Джефферсон, выполнявшая обязанности кухарки и экономки. Зачем доставлять ей лишние хлопоты?