Риза Грин - Девять месяцев из жизни

• Название: Девять месяцев из жизни
• Автор: Риза Грин
• Издательство: АСТ, Астрель-Сб
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-036378-8, 5-9725-0355-7

Ларе тридцать, и у нее есть все для счастья: любящий муж, прекрасная работа, «Мерседес-convertible», дом в Лос-Анджелесе, собака и две подруги. Но муж Эндрю уверен, что Ларе нужен еще и ребенок. Про детей Лара знает, что они ненавидят родителей, стоят много денег и жизнь после них становится другой – НЕ жизнью. У Эндрю другое мнение: или у них будет ребенок, или...

Взвесив все «за» и «против», Лара решается забеременеть. В конце концов, быть беременной – не так и страшно. Или же нет?

---

– Эндрю, ты помнишь, что было, когда появилась Зоя? – Я смотрю на нее – она лежит на спине в своей собачей кроватке леопардовой расцветки, все четыре лапы болтаются в воздухе. Услышав свое имя, она открывает глаза и навостряет уши, так что я снижаю голос до шепота. Зоя прекрасно понимает по-английски, и я не хочу, чтобы она услышала то, что я собираюсь сказать. – Ты забыл, как у меня была натуральная послеродовая депрессия при появлении щенка! Как я ревела каждый день и как наезжала на тебя каждый вечер, чтобы ты унес ее обратно? А теперь представь меня с ребенком.

Кстати, я ничего не преувеличиваю. Я действительно ненавидела Зою, когда она появилась. Причем это не совсем моя вина. Не стоило Эндрю устраивать мне такой сюрприз на день рождения. Ему было ясно объяснено: ярко-розовая кофточка из стопроцентного кашемира. Когда вместо нее мне вручили щенка, я была смертельно обижена. Животные – не подарки на день рождения. Это не подарки вообще. Если уж очень хочется устроить кому-нибудь сюрприз в виде собачки, не устраивайте его ко дню рождения – только потеряете прекрасный шанс сделать подарок. Ко всему прочему, она оказалась упрямой вредной заразой. Сожрала четыре пары моих туфель, сжевала синюю шариковую ручку, измазав весь диван, писала, где только можно, а как только видела, что я беру в руки поводок, полчаса носилась от меня по всей квартире. Плюс испорченный отпуск: все лето пришлось провести в городе, потому что ее не с кем было оставить, а для питомника она была еще слишком маленькой. Конечно, со временем страсти улеглись, и теперь я обожаю ее до смерти, но это только потому, что я вообще люблю собак. Представляю, чем это могло кончиться, если бы я перенесла свою ненависть на весь собачий род.

Эндрю смотрит на меня так, будто он только этого и ждал. Чтение мыслей все-таки происходит в обоих направлениях. Это ужасно.

– Лара, – говорит он, – Зоя – собака. Я знаю, как ты ее любишь, но ты ее не рожала. – Я пытаюсь встрять, но он меня останавливает. – Подожди, зайка, послушай, что я тебе скажу. Я верю, что ты не готова. Правда, верю. Но когда ты забеременеешь, все изменится. Не зря же беременность длится девять месяцев – тебе дают время освоиться. А готовность иметь детей – вряд ли она вообще у кого-нибудь бывает. Это из тех ситуаций, когда надо зажать нос, зажмуриться и прыгнуть. А там уж, хочешь не хочешь, будешь готова, просто придется.

Вот это да, думаю я. Интересно, откуда он этого понабрался. Сам он в жизни до такого не додумается. Эндрю нежно улыбается и убирает прядку волос с моего лица. Извини, дорогой, думаю я, так легко победить я тебе не дам. Сейчас что-нибудь придумаю.

– Хорошо, – заявляю я, скрестив руки на груди. – Если ты такой умный, почему бы тебе этим не заняться?

Знаю, знаю, знаю: не лучший вариант, но это все, что я смогла из себя выжать. Я корчу мерзкую гримасу, Эндрю вздыхает:

– Послушай. Все, о чем я прошу, – это чтобы ты подумала об этом. Только подумала – хорошо?

– Хорошо, – сообщаю я. – Теперь все? Я могу идти спать?

Еще один вздох.

– Можешь идти спать.

Я отворачиваюсь, и он целует меня в макушку:

– Зайка, я ведь люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – говорю я, в стотысячный раз со дня нашего знакомства недоумевая, как он умудряется терпеть мой выпендреж.

Я иду по улице, в Пенсильвании, где я выросла, на мне костюм гориллы, и я толкаю перед собой старомодную детскую коляску. Надо мной зловещее темное небо, сильный ветер раздувает волосы, что довольно странно, потому что обезьяний костюм закрывает и голову. Неожиданно с неба пикирует гигантская черная птица и приземляется прямо в коляску. Она похожа на гибрид вороны и птеродактиля. Я пытаюсь ее отогнать, но она не уходит. Я в панике заглядываю в коляску, чтобы удостовериться, что с ребенком все в порядке, но с ребенком совсем не все в порядке. Он огромный, размером со взрослого мужика, и совершенно голый, за исключением ярко-розового тряпичного подгузника, заколотого розовой брошкой со стразом в форме змеи. На голове у него парик с косой, как у Рапунцель[3], и розовыми бантиками, а когда я вижу его лицо, меня охватывает дикий ужас. Оно все в морщинах, старых шрамах и ожогах, на длинном крючковатом носу ободрана кожа. До меня вдруг доходит, что это Фрэдди Крюгер из «Кошмара на улице Вязов», я начинаю орать и... просыпаюсь.

Я сажусь и стараюсь прийти в себя. К чертовой матери, что за безобразие! С подтекстом все понятно, тут не надо быть физиком-ядерщиком, но при чем тут костюм гориллы и Фрэдди Крюгер?

Я смотрю на часы. Три двадцать шесть. Я чувствую, как во мне начинает вскипать ярость. Я на каникулах или как? Я должна спать, как бревно, а у бревна не бывает стрессов. Я должна быть спокойной и расслабленной.

Что-то не нравится мне такое начало каникул.

Я встаю и иду на кухню, чтобы попить водички, а потом присаживаюсь за стол. Может, Эндрю и прав, думаю я. Может, я никогда не почувствую себя готовой. Буду постоянно находить оправдания и объяснения, почему еще не время, а потом вдруг окажется, что мне сорок четыре, у меня полный шкаф футболок с собачками и пересохшие яичники. Ладно. Он хочет, чтобы я подумала? Хорошо, я подумаю.

Мой занудный и трусливый психотип-А неудержимо рвется сделать список. Я хватаю блокнотик, оставленный на пороге моего дома каким-то бродячим риэлтером («Переезжаете? Позвоните Шерри Левин! Позвонили – считайте, что переехали!»), и сооружаю две колонки.

ДЕТИ: ПРОТИВ ДЕТИ: ЗА

Начинаем. «Против» идут первыми, потому что я негативно настроенная личность, и именно в таком порядке я обычно и думаю. Записываю первое, что проносится в голове:

Потолстею.

Я безобразно тщеславна. Но это тема для другого списка. Сейчас мне нужно «за». Ага. Знаю.

Я еще молодая. Сбросить вес будет нетрудно.

Это, кстати, медицинский факт. Я читала в нескольких модных журналах, что обмен веществ у женщин начинает замедляться только после тридцати. Это значит, что если я забеременею прямо сейчас, то когда ребенок родится, мне будет все еще тридцать. Да. Интересно. Я снова беру карандаш.

Не поспать, никакой спонтанности.

«За» получается легко.

Бессонница уже есть. Спонтанности никогда не было.

Похоже, я вхожу в ритм. Следующий пункт рождается почти сразу.

Одежда для беременных.

Размышляя о том, что могло бы стать «за» в пару к беременной одежде, я просматриваю свой список и понимаю, что все мои «за» вовсе никакие не «за». Фактически это контраргументы для моих «против». Лара, дорогая, говорю я себе. Думай о чем-нибудь позитивном. Я старательно думаю.

Все еще думаю.

Есть.

Одежда для ребенка, особенно для девочки.

Перед глазами проплывает маленькое клетчатое платьице и маленькие туфельки из той же шотландки, которые я видела в Барберри на прошлой неделе, и я улыбаюсь. Они были очень красивые. Хотя, наверное, под слоем соплей и какашек такими красивыми они уже не будут.

Начинает болеть голова. Ощущение, что изнутри по виску стучит огромный молоток. Я кладу карандаш, растираю больную точку, и тут до меня доходит: нет никакого молотка, и в голову мне стучит давно созревшее «против», которое я так тщательно пытаюсь игнорировать. Может, если я его запишу, оно удовлетворится и перестанет долбить мой мозг? Я беру карандаш, делаю глубокий вдох и пишу:

Я не создана для материнства.

Ну вот. Сказала. Ну, не то что бы сказала, но близко. Как там у «Анонимных алкоголиков»? Признание проблемы – это ваш первый шаг? Отлично. Я признала свою проблему. Понятия не имею, какой у них второй шаг, но видеть эти слова на бумаге оказалось далеко не так страшно, как я предполагала. Странно, но они действуют на меня успокаивающе.

Я пялюсь в свой список еще несколько минут. Какой-то он у меня кособокий без последнего «за». Я снова беру карандаш.

??????????????????

Больше напрягаться я не собираюсь. Для одной ночи достаточно.

3

Эндрю трясет меня за плечо. Я приоткрываю глаза и вижу, что он завис над моей стороной кровати с телефоном в руке.

– Лара, – громко шепчет он, – Лара.

Я смотрю на часы. Восемь тридцать. Кому может прийти в голову звонить в восемь тридцать утра в субботу? И почему Эндрю меня будит, чтобы я с этим персонажем разговаривала? Я переворачиваюсь на другой бок и пинаю его ногой, чтобы он слез с моей стороны кровати.

– Я сплю. Скажи, что я перезвоню.

Я закрываю глаза и пытаюсь вернуться в спортзал с молодым красавцем-тренером, который мне снился, пока меня не разбудили. Но Эндрю явно обладает экстрасенсорным восприятием и знает, что мне снится другой мужик, – только это может объяснить, почему он так настойчиво продолжает будить меня.