Мэри Гулдинг - Психотерапия нового решения. Теория и практика

• Название: Психотерапия нового решения. Теория и практика
• Автор: Мэри Гулдинг
• Издательство: Независимая фирма "Класс
• Жанр: Психология
• Год: 2001
• ISBN: 5-86375-068-5, 0-87630-191-Х

---

Игровыми контрактами называются контракты, в которых клиент просит терапевта одобрить то, что в результате причинит ему боль или сделает его несчастным. При заключении контракта клиент, конечно же, не сознает, чего конкретно он хочет.

Марго: Я хочу изменить свои чувства, связанные с папой. Что я — неудачница. Например, я разъехалась с мужем год назад и до сих пор не рассказала папе. Ему 84.

Мэри: Продолжайте.

Марго: Я боюсь, это будет для него таким ударом. Он так расстроится, у него будет сердечный приступ. Во всяком случае, может быть, ведь он такой старый и слабый.

Боб: Тогда почему же он должен знать?

Марго: Из-за меня.

Боб: Почему?

Марго: Я чувствую себя нечестной из-за того, что не рассказала ему.

Мэри: Какую реакцию вы хотите получить от отца?

Марго: Я хочу одобрения и не желаю неодобрения.

Мэри: Таким образом, чтобы подстраховаться, вы говорите ему, что разъехались с мужем — и вся старая чепуха продолжается: отец умирает, не одобряя вас. Он, наверное, скажет: «Ну вот, я так и думал, у тебя опять неудача!» И вы, наверное, почувствуете вину.

Марго: Да, я бы чувствовала себя виноватой. Так каков ваш вывод? Что-то я потеряла нить.

Мэри: Первый шаг: «Я хочу, чтобы ты меня одобрил и одобрил мой развод с мужем». (Мэри пишет на доске шаги и показывает на диаграмме игры первый шаг, мнимое прямое сообщение. Следующим идет секретное сообщение, затем ответ на секретное сообщение, затем расплата. См. рис. 16).

Рис.16. Диаграмма игры

Мэри: Второй шаг: «Скажи мне, что я плохая».

Марго: Нет, не «плохая», а «неудачница».

Мэри: Хорошо. Второй шаг: «Скажи мне, что я неудачница». Третий шаг: «Я обязательно скажу тебе, что ты неудачница». И вот, вас опять не одобрили. И вы говорите все, что думаете о себе и о нем. И получаете порцию своих обычных переживаний. Это и есть ваша расплата.

Марго: Которой я не хочу.

Боб: Единственный способ для вас выиграть в этой игре — чтобы отец изменился? Какова вероятность этого? Того, что он одобрит ваш развод?

Марго: Мала. Ничтожно мала.

Мэри: Хорошо. Я не принимаю ваш контракт. Принять — значит помочь вам продолжать играть в данную игру.

Марго: В которой он переживает, а я переживаю еще больше. Да. По правде говоря, не хочу я этого. Наверно, и не рассказала ему поэтому. Боб: Продвигаемся успешно.

Конечно, она могла бы сказать ему и попытаться «не переживать» из-за того, как он среагирует, но, принимая во внимание его возраст и ее убеждение, что у него может сдать сердце, делать этого не стоит. Он годами был убежден, что она его «когда-нибудь доконает», поэтому это может произойти на самом деле… и, кстати, он не наш пациент.

Когда мы подозреваем игру, то просим клиента, представив игру завершенной, спрогнозировать «лучший» и «худший» результаты. Так как игры инициируются Ребенком или Родителем и не контролируются Взрослым, клиент может блокировать в сознании «худший» вариант. В таком случае мы сами подсказываем ему возможные негативные результаты.

Мэри: Хорошо, вы говорите боссу, что увольняетесь, и при этом не видите никаких дурных последствий. Я не понимаю. Вы что, пытаетесь проигнорировать тот факт, что он может дать вам исключительно плохую характеристику и вы потом никуда не устроитесь?

или

Боб: Многие открытые браки распадаются. Вам понравится, если он решит, что любит одну из партнерш больше, чем вас?

Вечные контракты

Некоторые клиенты могут вечно работать над целью, скрытой в будущем. Их секретный план — оставаться несчастными до полного излечения. Они даже могут годами работать терапевтами, ибо уверены, что, прежде чем стать счастливыми, должны добраться до самых окраин психопатологии, понять ее до самых глубоких корней и высушить последнюю каплю негативных чувств. Первоначальная причина психотерапии забыта или даже не важна. Они работают, чтобы, как в детстве, получать поглаживания за тяжелый труд и страдания. От таких клиентов мы принимаем единственный контракт: перестать заставлять себя страдать по поводу прошлого.

Ирв: У меня незаконченные дела с отцом.

Боб: Отец умер?

Ирв: Да.

Боб: И как незаконченные дела с умершим отцом влияют на вашу сегодняшнюю жизнь?

Ирв: Я зол на тебя. Зол, потому что ты себя не защищал… ты не боролся за себя… (Он, не обращая внимания на вопрос, моментально начинает с отцом диалог на двух стульях.)

Мэри: Боб спросил, как зацикленность на отце влияет на вашу сегодняшнюю жизнь?

Ирв: Э-э… Что? Что значит… Я как будто привязан к нему.

Боб: Как?

Ирв: Ну-у… в чем я уверен… если я не буду злиться на него, то так и не развяжусь с этим делом. Оно все время требует решения…

Боб: Это вы все время его вытягиваете, пользуясь тем или иным предлогом, и вы не говорите, какие изменения планируете совершить внутри себя, когда закончите эту работу.

Ирв: Вывод, который я сделал: я должен научиться бороться… уметь постоять за себя.

Боб: Продолжайте.

Ирв: Я безумно злюсь на тебя, потому что ты не научил меня бороться. Ты избегал эмоциональных ситуаций, и я делаю то же самое, потому что именно этому ты меня учил. (Ирв сквозь зубы продолжает свою обличительную речь. Боб и Мэри ждут, пока он не замолкает.)

Ирв: Жена и ребенок вызывают у меня чувство глубокой печали. Мой ребенок — калека. (Вдается в подробности о жене и ребенке.)

Мэри: Я не думаю, что отец — важная проблема. Я понимаю так, что у вас есть целый набор печальных историй, которые вы себе снова и снова рассказываете. Как долго вы работаете терапевтом?

Ирв: Десять лет. Более 10 лет.

Мэри: Святые небеса! Значит, более 10 лет вы находите все эти причины для печали.

Боб: И вы, конечно, готовы платить кучу денег, лишь бы оправдать свою печаль. Хотите выйти из своего печального стойла?

Ирв: Да. (Смотрит вверх).

Боб: (Смеется). Вы как будто боитесь, что небеса обрушатся.

Ирв: Возможно. Выброшу печаль, а они мне ее — обратно.

Мэри: Подумайте о комке своей печали как о мячике на резинке. Вы можете ещё 10 лет «выбрасывать» его, а можете просто перерезать резинку.

Во время четырехнедельного семинара мы концентрируемся исключительно на том, чтобы Ирв принял себя и нравился себе. Мы отказываемся слышать о каком бы то ни было «изменении» контракта, если оно не касается самоприятия или удовольствия. Ему начинает у нас нравиться и, вернувшись к собственной практике, он взволнованно сообщает об удачном использовании краткой терапии в излечении своих давнишних клиентов.

Терапия без контракта

Чистые гештальт-терапевты редко нацелены на контракт, им важно установление контакта, обмен с клиентом осознанными ощущениями, работа с блоками или возможными несоответствиями. Иногда мы начинаем в той же манере, однако заканчиваем всегда заключением контракта.

Боб: Что происходит?

Кай: Что происходит? Я опустошена.

Боб: Говорите.

Кай: У меня перехватило дыхание.

Боб: Говорите.

Кай: Я не должна здесь находиться. (Пауза). Хорошо, сейчас я говорю, что не знаю, что происходит.

Боб: Вы не знаете, что происходит с чем?

Кай: Я не знаю.

Боб: Вы кивнули. О чем говорит ваш кивок?

Кай: Я боюсь вам сказать. Я не знаю, что происходит между нами. Я хочу сказать вам, что я хороший терапевт.

Боб: Следите за головой. Опустите ее. Заметьте угол наклона. Теперь выпрямите ее и повторите «Я хороший терапевт».

Кай: (Голова поднята) Да. Я — хороший терапевт. (Слезы на глазах). Совершенно другое дело.

Боб: Начните с "я"?

Кай: Я другая. Когда голова поднята, я чувствую себя компетентной. (Опускает голову). А вот так очень трудно быть хорошим терапевтом. (Поднимает голову). Я закончила. Спасибо вам.

По ходу работы Кай заключает контракт утвердиться в своей человеческой и профессиональной значимости.

Жанна заканчивает работу еще до того, как проясняется контракт:

Жанна: Я рада, что я здесь. Я так комфортно себя чувствую, такой живой. А затем мне снова плохо, и я сдаюсь. Я не знаю почему.

Мэри: Пример.

Жанна: Ни один в голову не приходит. Мать где-то там внутри наказывает мне продолжать заниматься практикой, а отец колеблется. И я чувствую, как сдаюсь. Я никогда долго не ощущаю себя в порядке.

Боб: Кто-нибудь хвалит вас за то, что вы хорошая?

Жанна: (Долгая пауза). Я не уверена, что я хорошая. Умом я соглашусь с вами, но нутром — нет. Нутром я не верю, что я — хорошая.

Мэри: Послушайте, а ваша героиня не Жанна д'Арк? (Мэри интуитивно почувствовала это, потому что девочки, с которыми не «все хорошо», часто должны были быть при рождении мальчиками.)

Жанна: Да, конечно!

Боб: Всегда рвущаяся вперед.

Жанна: И всегда ожидающая сожжения на костре. Да, все верно. Всю свою жизнь я повторяю: «Еще одно сражение и все».