Синтия Хартвик - Фундамент для сумасшедшего дома

• Название: Фундамент для сумасшедшего дома
• Автор: Синтия Хартвик
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-06428-1

Любая, даже самая обыкновенная женщина способна на долю безумства, а эти женщины тем более. Они могут быть назойливыми, непредсказуемыми, изворотливыми и совершенно несносными. А когда уж они берутся за дело, то – снимайте шляпы, господа! Они обнаружили, что бизнес – это захватывающе интересно, большие деньги – совсем неплохо, а аппетит, как известно, приходит во время еды. И даже любовные увлечения не могут отвлечь их от этого увлекательнейшего занятия!

---

Все оставшееся время встречи прошло как на пороховой бочке. Старина Чарлтон Хестон хотел, видимо, поджечь бикфордов шнур, но нас встретил Майк Мейтлэнд и провел в зал заседания правления, где была разыграна вторая часть. Там на столах уже стояли две коробки с патентами и документацией экспериментальной лаборатории.

Женщины привезли с собой неожиданного пассажира, похожего на постаревшего первого ученика профессора информатики из Чикагского университета. По просьбе членов клуба он должен был вместе с Майком проверить научную ценность патентов и разработок экспериментальной лаборатории завода.

Убрать патенты из-под носа у представителей корпорации под таким благовидным предлогом было очень умным ходом. А самое главное, присутствие профессора делало этот трюк безопасным на будущее. Я была удивлена и немного взволнованна: а вдруг этот профессор раскопает наш главный козырь?

Когда Майк с профессором удалились, прихватив две коробки с документами, Глэдис с невинным видом достала огромный коричневый бумажный пакет и поставила его на стол.

– Как насчет чудесных рождественских угощений? – спросила она тоном заботливой тетушки.

Следующие два часа члены женского клуба беседовали с членами правления корпорации небольшими дозами. Микроскопическими, я бы сказала. Женщины сновали между ними, заводя то с одним, то с другим разговоры по очереди. Все это время Милт потратил на то, чтобы не отрывать от меня влюбленного взора, которым так пугал меня в университете. Странно, сейчас мне это даже понравилось. А вокруг нас жужжали разговоры. Очень тихие и светские. Женщины беседовали об искусстве, пересказали гостям по очереди весь репертуар нашего театра, описали все картины в галерее и сообщили все программы концертов симфонического оркестра Миннеаполиса. Нью-йоркские ребята переглядывались друг с другом, незаметно возводя глаза к небу с видом великомучеников, но стойко терпели, сохраняя вежливый вид и даже вставляя по слову в разговор. Большего от них и не требовалось. Женщины щебетали, как птички. Наконец дверь распахнулась, и в зал вернулся удрученный профессор. Он огорченно покачивал головой, приговаривая, что давно не видел таких безграмотных и отставших от времени патентов и разработок. Это выглядело мрачно, но…

У меня был больший угол обзора, чем у остальных. Я увидела Майка Мейтлэнда, подпрыгивавшего от радости и корчившего смешные рожи с явным удовольствием. Я тут же сообразила, что поведение профессора не что иное, как очередной психологический трюк моих женщин. Я впервые в жизни поверила рассказам матери, что Майк Мейтлэнд был самым веселым проказником в ее классе.

Затем Майк с удрученным видом тоже появился в зале, заставив меня поверить еще и в то, что он действительно здорово играл в школьной пьесе роль дона Педро. Он подошел к профессору.

– Если вы не возражаете, док, я могу вернуть вас назад в цивилизацию до снегопада, – сказал он громко.

– Слава богу, – ответил профессор, передернув плечами от холода.

До меня дошло, что в зале действительно не теплее, чем на улице.

Когда они вдвоем ушли, Марта поняла намек. Она посмотрела на всех с равнодушным видом, как будто оценка патентов, а еще больше дрожь профессора вообще убили в ней всякий интерес к покупке завода.

– Ладно, скорее всего, это все бесполезно, но все же надо попытаться спасти людям работу. Что вы скажете, если мы закажем ленч, а сами пока займемся делом? – спросила она.

Ее слова как бы послужили сигналом к новому всплеску разговоров. Только теперь темы сменились. Разговор пошел о домашних животных и различных рецептах. Даже у меня потекли слюнки.

Но я уже закончила свою роль Белоснежки у семи гномов и должна была приступать к своим основным обязанностям главного юридического консультанта инвестиционного женского клуба.

– Может быть, – кашлянув, сказала я, вытягивая бумаги перед собой, – мы попросим мистера Грина освежить в нашей памяти основные пункты нашего предложения?

***

Милт говорил около часа и, казалось, все прояснил. К тому времени, когда он закончил, я, как и все остальные, уже совершенно точно знала, что корпорация выручит гораздо больше денег, если продаст завод нам, чем при переезде в Мексику.

Как раз в этот момент привезли заказанный ленч. Молодые официанты вкатили загруженные тележки. Но на двух из них были только жалкого вида сандвичи и чуть теплый томатно-картофельный суп.

Но третья тележка привлекла внимание всех. Ее торжественно подкатили к главному обеденному столу. И в его центр было поставлено большое серебряное блюдо с крышкой. Ньюйоркцы с надеждой потянулись к столу.

Они сели вокруг блюда, напоминая сфинксов своей неподвижностью.

– Думаю, джентльмены, вы по достоинству оцените наш местный деликатес, – сказал Милт с очаровательной улыбкой и с ловкостью карточного фокусника открыл крышку. – Это лутфиск в масляном соусе! Кому?

Это блюдо всегда с запашком. На самом деле это просто подтухшая до нужной кондиции рыба, которая при не очень приятном запахе великолепна на вкус, конечно, если она правильно приготовлена. Но то, что лежало на блюде, запахом и видом напоминало зелье ведьмы из какого-нибудь фильма про Конана Варвара. От этого запаха глаза могли вылезти на лоб. Милт любезно обносил угощением гостей, накладывая им на тарелки щедрые порции местного деликатеса.

– Каждый четверг и пятницу входит в меню в этом обеденном зале. В Миннесоте нет ничего вкуснее, – приговаривал Милт.

Я изо всех сил старалась не вскочить и не запеть сейчас гимн Миннесоты, настолько его патриотизм был заразителен! И ведь я даже не выпила еще двух бокалов красного сухого вина.

Но никакой буран за окном не мог отвлечь нас от того, что должен был принести нам этот день.

Все наши усилия пока были тщетны. Наши гости, конечно, хотели помочь Ларксдейлу сохранить рабочие места, но если за это не надо было платить.

Так что переговоры продвигались медленно и трудно. Возможно, нам удалось слегка навешать лапшу на уши наших гостей, но все же это были уши профессионалов. Мы знали, что наше предложение заинтересовало их, иначе они никогда бы не прилетели сюда на Рождество. Вопрос был в том, удастся ли нам сбить цену до той суммы, которую мы могли себе позволить, исходя из наших достаточно скромных для таких сделок средств.

Мы спорили весь день и почти половину праздничного вечера. Мы бились за каждую часть собственности, налоги, недвижимость и прочие глупые юридические термины. Женщины стояли твердо, не уступая ни пенни. Скай продемонстрировала, что она не просто хорошенькая девушка с дипломом. Мы многого добились, но конечная стоимость все еще превышала наши возможности. Гости хотели больше, чем мы могли им заплатить.

День заканчивался, и мы выложили наш последний козырь: процент с каждого проданного изделия в течение трех лет. Возможно, у наших гостей сердца были добрые, но мозги этим, надо сказать, не отличались. Они хотели избавиться от завода, но не желали остаться при этом в дураках, перестраховываясь на всякий случай, если мы хитрее, чем кажемся. Это закон бизнеса.

После двухчасовых споров все свелось к вопросу о процентах. Наши гости хотели пять процентов за четыре года. Четвертый год был для нас смертью. Я быстро подсчитала, что это выльется в сумму в пятнадцать миллионов долларов. Ни одна из сторон не шла на уступки. Обстановка накалилась.

Именно в этот момент Милт попросил о перерыве.

Мы на десять минут удалились выпить кофе и посовещаться в холл.

Когда мы шли по темному коридору, Милт выглядел измученным, но дико возбужденным. Я чувствовала то же самое. Теперь я понимала, почему он полюбил бизнес. Это было все равно что кататься на лыжах с гор, только денежных.

Как только дверь за нами плотно закрылась, вскочила возбужденная Дебора.

– Как вы думаете, они уступят? – возбужденно спросила она.

– Я думаю, они продадут за два с половиной за четыре года, – сглотнув, ответил Милт.

– Мы можем себе это позволить?

– Да, – подумав, кивнул Милт.

Дебора посмотрела на остальных. На этот раз никаких тайных кодов. Она дождалась твердого выражения согласия от каждой. Потом повернулась опять к Милту:

– Мы согласны. Делайте им предложение.

Мы возвращались назад по тому же темному коридору. Милт мчался впереди, я едва поспевала за ним. Когда мы были недалеко от двери, Милт резко остановился и, схватив меня за руку, отвел в сторонку, пока женщины проходили мимо нас.

– Твой выход, детка! – сказал он мне тихо,

– Что?

– Ты можешь выбрать любой способ. План такой. Женщины хотят сделку на их условиях. Я считаю, что они переплачивают.

Я хотела отказаться, но женщины уже входили в зал. Поэтому, стараясь не поддаваться панике, я кивнула.

– Отлично. Пойдем сделаем их, детка, – сказал мне Милт и, взяв за руку, повел в зал.