Патриция Хэган - Любовь и роскошь

• Название: Любовь и роскошь
• Автор: Патриция Хэган
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-015885-8

Красавица Дани Колтрейн повстречала мужчину своей судьбы – загадочного и притягательного аристократа. Однако избранник девушки втянут в таинственную и рискованную игру, которая может стоить ему жизни. Не задумываясь, Дани бросается на помощь любимому – что значит смертельная опасность, если речь идет о судьбе того, кому она отдала свое сердце, кто пробудил в ней страсть и подарил счастье?..

---

Лили самодовольно признала, что с каждым разом контролировать его становилось все сложнее. Теперь, когда они останутся наедине, она позволит ему зайти чуть дальше в его ласках, а затем исчезнет, оставляя его томиться от переполняющего его желания. Скоро она, потупив взор, скромно объявит, что отношения их зашли слишком далеко и поворота назад нет. Для того чтобы получить то, что он так страстно желает, он должен жениться.

– Я истосковалась по вашим ласкам и поцелуям много больше, чем вы даже догадываетесь, Колт… – Она замолчала, будто в волнении, нежно лаская его руку кончиками пальцев.

Ни на миг не сомневаясь в своем очаровании и в той власти, которой она обладала над мужчинами, Лили высоко подняла голову и вошла в гостиную навстречу известному дамскому угоднику – Драгомиру.

При ее появлении Тревис и Дрейк галантно поднялись, и Тревис представил их друг другу. Лили молчаливо поздравила себя с тем, что таинственный русский нашел ее весьма соблазнительной: в его глазах она без труда заметила столь знакомое выражение, которым смотрели на нее все мужчины, оказывавшиеся в ее обществе. Она приняла бокал шампанского и жеманно села рядом с Колтом, который вошел в гостиную следом за ней.

Обменявшись привычными для светского разговора фразами, мужчины перешли к обсуждению темы, всколыхнувшей не только всю Францию, но и Европу.

Генерал Жорж Буланже покончил жизнь самоубийством.

Когда-то Буланже возглавлял военное министерство Франции. Видная фигура на политическом Олимпе, он являлся также вдохновителем и руководителем влиятельного правительственного течения, которое угрожало покончить с Третьей республикой в 1880 году.

– Я хорошо знал этого человека. Он был очень противоречив, – заметил Тревис.

Дрейк кивнул. Он знал, что Буланже возглавлял движение против немецкой оккупации Эльзас-Лотарингии после падения Фресине в декабре 1886 года. Опасаясь начала новой войны, правительство Морриса Рувьера дало Буланже отставку с поста военного министра. Однако благодаря поддержке членов левых партий, монархистов и бонапартистов, с которыми он постоянно поддерживал нелегальные связи, Буланже удалось победить на выборах в Палату депутатов в 1888 году. Но правящие круги посчитали, что он являлся для них довольно значительной угрозой, и поспешили изгнать его из рядов армии. В конце концов в апреле 1889 года он тихо удалился в Брюссель, был заочно осужден за государственную измену, а в августе того же года объявлен персоной нон-грата. В результате он потерял поддержку населения, и на выборах его последователи потерпели разгромное поражение. Следующий, 1890 год принес ему новое несчастье: своей поддержки его лишили роялисты, и к концу года даже бывшие верные друзья окончательно отвернулись от него.

– Полагаю, что смерть его любовницы Маргариты, виконтессы де Бонмэ, два месяца назад стала последней каплей. Он свел счеты с жизнью на ее могиле, – сказал Дрейк.

– О, как это романтично, – пропела Лили. – Значит, он любил ее. Как жаль, что они не успели пожениться….

Дрейк чуть не расхохотался. Да уж, подобное сентиментальное замечание весьма в духе авантюристки Лили Денев. Едва она вошла в комнату, он тут же узнал ее, потому что в последний раз видел именно в этом откровенном вечернем платье. Тогда она вошла в зал одной из роскошных лондонских гостиниц рука об руку с напыщенным старым развратником графом Севильским, обнажая при каждом шаге прекрасные ноги. Кто-то в тот вечер сказал ему, что Лили племянница того самого Винсента Денев, который недавно почти полностью лишился своего состояния. Познавшая роскошь молодая дама, похоже, не собиралась довольствоваться нищенским существованием, а потому проворно заманила в свои сети весьма состоятельного графа, которого не волновало, во сколько ему обойдется обладание молодой красивой женщиной. Позже Драгомир услышал, как некоторые смеялись над тем, как последняя «утешительница» графа сбежала от него, прихватив с собой довольно крупную сумму.

Тревис продолжал говорить о самоубийстве Буланже, и Дрейк притворился, что слушает его, но все время внимательно изучал Лили. Она, возможно, и не помнит, что он присутствовал на непристойной вечеринке, потому что он задержался там совсем ненадолго. Но Дрейк помнил ее, и ему было несложно сообразить, что именно она делала в этом доме. Дани поведала ему ее горестную историю, и Дрейк был абсолютно убежден, что она была лживой от первого до последнего слова, придуманная для того, чтобы вызвать сострадание к несчастной судьбе Лили. Видя, какими обожающими глазами смотрел на нее Колт, Дрейк понял, что план ее удался.

Но разве это его дело? Ведь главная его задача – заполучить картину. И то, что Дани стала серьезным препятствием, вызывая у него чувства, которые он никогда не испытывал ни к одной женщине, осложняло выполнение его миссии. Сейчас у него предостаточно собственных неприятностей, чтобы еще вмешиваться в чужие дела.

Наконец они перешли в гостиную. На двух стенах висели огромные зеркала, а две другие были украшены декоративными панелями, на каждой из которых изображался один из двенадцати месяцев года и соответствующий ему знак Зодиака. Все это великолепие окружали сверкающие звезды, зодиакальные символы и изображения священных животных.

Однако центральное положение в комнате занимала огромная люстра из золота и хрусталя, собранная из более чем двух тысяч вырезанных вручную подвесок. Под ней стоял внушительных размеров мраморный стол с резьбой в стиле бельгийского регентства, вокруг него располагались изящные кресла в стиле португальского рококо.

Китти заметила, с каким восхищением смотрит Лили на столовые наборы, и не устояла перед искушением похвастаться, горделиво объяснив, что серебряные предметы сервиза отлиты из руды, добываемой на серебряном руднике в Неваде.

Они наслаждались вкуснейшим жарким из молочного поросенка, фрикасе из кальмаров, перца и грибов и закончили ужин десертом из клубничного шербета.

Рекой лились искристое шампанское, изысканное красное и белое вина. За столом шла приятная, спокойная беседа, и все было хорошо до тех пор, пока Дани не объявила о своем запланированном путешествии в Австрию и о том, что она собирается в поездку без всякого сопровождения.

Тревис удивленно поднял бровь, обменялся грозным взглядом с Китти и тихо повторил:

– Одна?

Дани не подняла глаз, продолжая ковыряться ложечкой в вазочке с шербетом.

– Со мной поехать некому. Кроме того, я предпочитаю путешествовать одна.

– Сама мысль об этом недопустима, – заявил Тревис. – Я найму кого-нибудь, чтобы он сопровождал тебя.

Она почувствовала себя униженной. В присутствии Дрейка отец обращался с ней как с маленьким ребенком, а когда Дани, оторвав взгляд от десерта, увидела, как злобно усмехается Лили, она не сдержалась.

– Отец, я уже взрослая, – закричала она, – и у меня есть собственные дела, за ведение которых я отвечаю! Я не позволю вам нанимать для меня няньку!

– Пока ты сидишь со мной за одним столом, Даниэлла, ты будешь делать так, как скажу я! – возмутился Тревис. Глаза его метали молнии.

Дани взглянула на него. О, как она любила его, как сожалела о каждом потерянном дне детства и юности, который они могли бы провести вместе! Но теперь пришло время начинать самостоятельную жизнь. Слишком поздно ему становиться направляющим ее на путь истинный отцом, а ей – покорной, безропотной дочерью.

– Прошу прощения, – холодно и натянуто сказала Дани. – Боюсь причинить вам боль своими словами, но я предпочитаю жить так, как сама захочу. Возможно, мне теперь стоит подумать о том, чтобы обзавестись своим собственным столом…

Она встала и прямо посмотрела на Тревиса, ее нижняя губа чуть вздрагивала.

Колт неловко ерзал на стуле, ругаясь про себя. И почему все должно было случиться сегодня вечером? Ради драгоценной Лили он хотел, чтобы все прошло тихо и мирно. Ей хватало собственных неурядиц, а она еще оказалась свидетельницей разлада в его семье.

Дрейк сохранял гробовое молчание, также сожалея, что произошел этот спор.

И только Лили получала искреннее удовольствие от всего происходящего, переводя восхищенный взгляд с Дани на Тревиса, с нетерпением ожидая последующего взрыва.

Китти задумчиво прикусила губу. Она боялась пылкого нрава Тревиса, и ей ужасно не нравилось то, что происходило за столом в присутствии гостей, однако она решила, что лучше всего не вмешиваться. Эти двое сами должны решить возникшие между ними разногласил, но неужели они не могли немного подождать и разобраться во всем позже, оставшись наедине?

Тревис медленно поднялся со стула, смял свою салфетку и гневно бросил ее на тарелку. Глаза его были серыми и холодными, словно сталь, когда он взглянул на свою дочь.

– Мы, – коротко пообещал он, – обсудим это позже.