Синтия Хэррод-Иглз - Темная роза

• Название: Темная роза
• Автор: Синтия Хэррод-Иглз
• Издательство: Крон-Пресс
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1995
• ISBN: 5-232-00088-8

«Династия Морлэндов» – это серия романов об истории семьи Морлэндов. Действие происходит в Англии начиная с XV века. Переходя от жизнеописания одного действующего лица к другому, писательница повествует о судьбе многочисленного семейства на протяжении нескольких поколений. Стремительный, захватывающий сюжет, увлекательная интрига, известные и не очень известные события и лица описаны ярко и живо.

Во второй книге «Темная роза» рассказывается о том, как брак Элеоноры Кортней и Роберта Морлэнда положил начало великой династии Морлэндов. Их правнук, Пол, становится свидетелем и жертвой горькой борьбы, принесшей смерть и разрушения его семье. Это замечательная сага о возмездии, славе и интригах в бурные годы начала правления Тюдоров.

---

– Она не имеет права удерживать их. Это не ее собственность, – продолжала Анна, распаляясь все сильнее, – это собственность Короны. И еще утверждать, что она не отдаст их ради такого ничтожного повода! Называть моего сына ничтожным!

– Ваша светлость, вам не следует так гневаться, – встревожилась Мэри, – вы испортите характер ребенка.

– Выбрал ли его светлость имя наследнику? – решила сменить тему Нанетта.

– Нет, он все еще колеблется между Эдуардом и Генрихом, – ответила Анна, слегка остывая. – Но он уже распорядился выписать свидетельство о рождении. Там сказано – «принц», а имя пропущено. Мне хотелось бы быть уверенной, что это мальчик.

– Все прорицатели... – начала Мэри, но Анна только отмахнулась:

– Они лгут, у меня есть предчувствие... но это ничего не значит. Это просто от ужасного ожидания.

– Даже если родится девочка, – заметила Мэдж Уайат, – это ведь не имеет большого значения, ваша светлость, лишь бы она была здоровой.

– Иногда и мне кажется, что разницы нет, – проговорила Анна, снова принимаясь ходить. – Лишь бы все поскорее кончилось. Но если будет девочка, мне придется снова пройти через все испытание, а это так утомительно!

«Вот оно, наказание за законный брак, – подумала Нанетта. – Мальчик или девочка – все равно Анне придется пройти через это еще раз, и не один раз». Она машинально перекрестилась, и Анна, повернувшаяся в этот момент, застала окончание ее жеста. Ее глаза сузились, но она не поинтересовалась причиной жеста – на этой стадии беременности она предпочитала не спрашивать о некоторых вещах.

– Я так устала! – всхлипнула Анна. – Мне кажется, я всегда была такая. Какое сегодня число? Сколько времени я тут?

– Сегодня седьмое сентября, ваша светлость, а завтра день Блаженной Девы Марии, – ответила Мэри Уайат.

Анна скорчила странную гримасу:

– Ты думаешь, это знамение? Интересно. Я помню, в моей процессии на коронации была хоругвь со Святой Анной, матерью Святой Девы Марии. У Святой Анны был только один ребенок – девочка. Как вы думаете, не намек ли это на леди Екатерину? – Она повернулась к окну, не дождавшись ответа, и случайно наступила на хвост Аякса, который взвизгнул. Анна дала ему пинка:

– Заткнись, тварь! О Боже, как я устала от этой беременности! Как бы мне хотелось, чтобы ребенок скорее родился! Я уже неделю не вижу ни души, кроме вас. Интересно, что там поделывает мой дорогой Том? И Джордж, и Хэл – могу поспорить, охотятся целыми днями. Как бы я желала скакать с ними! Мне хочется ощущать ветер в волосах и лошадь под собой!

– Скоро вы сможете сделать это, ваша светлость, потерпите, – сказала Нанетта и тихо добавила: – не забывай, ты же королева нашей страны. Твоя жизнь не принадлежит тебе – у тебя долг перед всем народом этой земли, такой же, как и у короля. Он обязан посвятить свою жизнь управлению страной и защите своего народа, а ты – дать ему наследника. Это твой священный долг, и Господь даровал тебе это положение для того, чтобы ты могла выполнить его.

– Да, ты права, дорогая Нанетта, это кара за то, что я женщина. Мне нужно было бы родиться мужчиной, – мягко улыбнулась она. – Но я не ропщу на тот жребий, который выпал мне по воле Господа, я исполню свой долг.

И почти сразу же после этого начались схватки, и Нанетта вместе с другими фрейлинами перенеслись из нормальной жизни в кошмар. Королева не могла рожать в спокойной обстановке, как аристократка, или в спокойствии природы, как самка животного. Комната родильницы переполнилась женщинами, не только служанками, повитухами, но практически всеми фрейлинами, которые пожелали посмотреть на этот процесс, и всеми аристократками, которые обязаны были присутствовать. Единственным утешением Нанетты было сознание того, что скоро Анна перестанет видеть и различать кого-либо. Ее страдания были ужасны – сначала во время схваток она кричала в голос, но потом могла только стонать, переводя зрачки от одного лица к другому, как загнанное животное, ища пощады у тех, кто не мог ее дать.

Нанетте не оставалось ничего другого, как держать ее за руку во время схваток, а потом отирать лоб.

– Она очень узкая, скорее девочка, чем женщина, – прошептала одна из повитух Нанетте, – у нее будут сложности.

Вот она, кара за принадлежность к женскому роду, подумала снова Нанетта. Родовые муки, которыми Господь наказал Еву и ее потомство за совершенный в райском саду грех. Гобелен с изображением райского сада в Морлэнде. И ее грех, в другом месте. Церковь учит, что брак – это низшее состояние в сравнении с безбрачием. Откуда же у людей такое стремление к браку? Наверняка, это дьявол внутри них. И женщины легче поддаются его уловкам, например Ева в райском саду. И наказание: муки родов, страдание, кровь, смерть. Но за что? Почему? Анна снова застонала, и это был какой-то нечеловеческий стон, ее глубокие черные глаза, расширившиеся от страха и боли, смотрели на Нанетту, умоляя избавить от боли.

Нанетта плакала, хотя и не сознавала этого.

– Держись, Анна, держись, – шептала она. – Ты справишься, с Божьей помощью.

Но за что? Ведь Анна не грешница. Это она, Нанетта, грешница. Пол. Хэмптон-корт, парк. Грех был так сладок. Нет, даже эта мысль о нем – грешна. Но ведь Пол любит ее, он не причинил бы ей вреда по собственной воле. На той неделе он посетил ее в Виндзоре, чтобы узнать, не вернется ли она домой.

«Когда моя госпожа родит», – пообещала она и мечтательно подумала о Морлэнде, его оранжереях, итальянском парке, огороде, прохладной зимней гостиной, с гобеленом с изображением райского сада и выпрыгивающего из его кущ зайца, и там не было змеи, никакой змеи в Морлэнде не было.

– Не волнуйтесь, ваша светлость, роды идут хорошо, – это профессиональный, ободряющий голос повитухи. – Его светлость стоит снаружи, ожидая новостей. Такого нетерпеливого отца я еще не встречала. Держитесь, моя госпожа, держитесь.

– Генрих? – хрипло спросила Анна. Нанетта склонилась ниже.

– Он здесь, мадам, ходит взад-вперед, он страдает вместе с тобой, он любит тебя, Анна.

– Да, – прошептала она и закрыла глаза, стараясь забыться. Но боль не исчезала, она оставалась с ней, росла в темноте. Анна открыла глаза и нашла взглядом Нанетту.

– Мой долг... стране... – с трудом выдохнула она. Нанетта кивнула, не в состоянии произнести ни слова. – ...воля будет исполнена, – закончила Анна, и Нанетта так и не поняла, чья воля имелась в виду – Бога или Генриха?

Родовые муки были страшные, но зато короткие – между тремя и четырьмя часами дня ребенок родился – крупная, здоровая девочка.

Нанетта понеслась сообщить новость королю, который ожидал в гостиной, подальше от спальни, чтобы не слышать стонов рожающей королевы. Он вскочил при ее появлении, на его лице было написано страдание:

– Кончилось? Она в порядке? – были его первые слова, и Нанетта посочувствовала ему, как простому смертному, так как он прежде всего заботился о жене. Он и в самом деле ее любит, подумала она.

– Ее муки были очень велики, ваша светлость, но теперь она отдыхает. Она скоро придет в себя.

– А ребенок? Здоров?

И даже сейчас, подумала она, он так уверен в исходе. Она посмотрела ему прямо в глаза:

– Это девочка, ваша светлость. Большая и здоровая.

На миг король был ошеломлен. Он смотрел на нее, не понимая смысла ее слов, и только когда она отступила в сторону, освобождая проход, он сообразил, что ему надо пойти и посмотреть на жену и ребенка. Генрих машинально двинулся вперед, затем, поравнявшись с Нанеттой, снова остановился, вопросительно глядя на нее, словно сомневался, правильно ли ее понял, и вообще, задал ли он тот вопрос, который он задал, и получил ли он тот ответ, который получил. Нанетта спокойно встретила его взгляд. Он отвернулся и пошел в спальню.

Путь был не длинный, но король успел овладеть собой. Он прошел прямо к постели и нежно, с каким-то состраданием посмотрел на Анну. Она выглядела совершенно изможденной.

– Я не могу представить, что ты перенесла, – сказал он, беря ее за руку и, по старой привычке, поглаживая ее искалеченный мизинец своим большим пальцем. Казалось, из-за схваток глаза ее сделались еще больше, чем раньше, заполнили все лицо. – Слава Богу, ты здорова. О моя дорогая...

– Ребенок, Генрих, – прошептала Анна. Он поцеловал ее руку, чтобы успокоить ее.

– Здоровенькая девочка, придется добавить в свидетельстве о рождении «есса». – Генрих улыбнулся, чтобы показать, что шутит, но Анна закрыла глаза, и по ее щекам полились слезы. – Анна, пожалуйста, не плачь, – тихо просил он.

– Она просто устала, сир, – сказала сидящая на другой стороне кровати повитуха.

– Ты в порядке, ребенок здоров, и у нас впереди вся жизнь, чтобы нарожать сыновей, – успокаивал ее король, не обращая внимания на слова повитухи.

Анна снова открыла глаза и попыталась улыбнуться. Он поцеловал ее руку и положил на покрывало.