Виктория Холт - Кирклендские забавы

• Название: Кирклендские забавы
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Фоском
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-900168-27-1

Виктория Холт уже знакома российскому читателю по серии исторических романов. Произведения, вошедшие в данный сборник, представляют другую грань ее таланта. Увлекательная любовная интрига и острый, почти детективный сюжет держат читателя в напряжении до последних страниц.

---

Но Мэри-Джейн была сильной и ловкой девушкой. Я повернулась к ней.

– Полезай вниз, – сказала я, – а я посвечу тебе. Когда спустишься, просто оглядись и скажи мне, что ты видишь.

Мэри-Джейн слегка побледнела, однако не захотела показаться трусихой и после секундного колебания спустилась в люк. Когда она стала ногами на лестницу, я дала ей свечу.

– Здесь что-то вроде большой комнаты, – сообщила Мэри-Джейн. – Ужасно холодно.

– Ты только быстренько осмотрись по сторонам, а потом мы попытаемся найти сюда ход со стороны аббатства.

Наступила тишина. Я заглянула вниз. Мэри-Джейн медленно спускалась по ступенькам.

– Осторожнее, – предостерегла я ее.

– Ничего... Здесь не скользко. Оказавшись внизу, она снова подала голос.

– Я вижу свет где-то вдали – должно быть, это выход! Сейчас проверю.

Сердце мое отчаянно колотилось. Как мне хотелось быть внизу вместе с Мэри-Джейн! Я оглянулась, не в силах отделаться от ощущения, что за нами кто-то наблюдает. Но в чулане никого не было, да и весь дом был погружен в полную тишину.

Снизу раздался крик Мэри-Джейн:

– Я нашла тут кое-что, мадам!

– Я тебя не вижу! Где ты?

– Свечка почти догорела.

– Поднимайся, Мэри-Джейн. И прихвати свою находку, если она не слишком тяжелая.

– Но, мадам...

– Возвращайся! – приказала я.

Снова увидев пляшущий огонек свечи, я вздохнула с облегчением.

Мэри-Джейн поднималась, держа свечу в одной руке, а в другой – какой-то сверток. Она протянула его мне, и я сразу поняла что это монашеская ряса. Еще секунда – и Мэри-Джейн благополучно выбралась из люка и стояла передо мной.

– Я встревожилась, когда ты исчезла, – проговорила я.

– Да я и сама, мадам, немножко струхнула там, внизу.

– Ох, ты же совсем закоченела!

– Там такой холод, мадам. Но зато я нашла рясу!

– Пойдем ко мне. Я не хочу, чтобы нас здесь увидели.

Мы опустили доску на место, удостоверились в том, что не оставили в чулане следов своего пребывания, и, прихватив рясу, вернулись в мою спальню.

Мэри-Джейн немедленно развернула рясу и примерила на себя.

– Сними сейчас же, – сказала я, вздрогнув. – Мы должны беречь ее как зеницу ока. Теперь, если кто-нибудь осмелится заявить, что мне мерещатся монахи и я не в своем уме, мне будет что предъявить в оправдание.

– Так мы никому ничего не скажем? И не покажем рясу? Еще вчера я ответила бы: «Мы непременно расскажем все мистеру Редверзу», но сегодня все изменилось. Я больше не верила Саймону, а значит – не верила никому.

– Пока нет, Мэри-Джейн, – промолвила я. – Но главное вещественное доказательство у нас в руках Я спрячу рясу в платяной шкаф и запру на ключ, чтобы никто не стащил.

– А что потом, мадам?

Я взглянула на часы над камином. Они показывали семь часов.

– Если ты задержишься здесь дольше, тебя хватятся. Я снова лягу в постель, а ты принесешь мне завтрак, как обычно, а потом горячую воду. А я пока подумаю, что нам делать дальше.

– Слушаю, мадам.

И Мэри-Джейн ушла.

После завтрака меня пришла проведать Рут.

– У тебя усталый вид, – отметила она. – Вчера был тяжелый день.

– Я и в самом деле чувствую себя неважно.

– По-моему, сегодня тебе стоит полежать. Я позабочусь о том, чтобы тебе не докучали. Если будешь в силах, спустишься к обеду. Гостей не будет, только свои. Агарь и Саймон отбывают завтра рано утром. Экипаж всегда приезжает за ними в половине десятого.

– Да, я с удовольствием отдохну.

Весь день я пролежала в постели, еще и еще раз обдумывая события, в результате которых мне удалось обнаружить рясу. Я припомнила все, начиная со дня встречи с Габриелем и Пятницей. Габриель, несомненно, знал, что камень упал со стены не случайно, что это было покушение на его жизнь, и он боялся. Женившись на мне, он надеялся, что я помогу ему одолеть неизвестного врага. Следующее важное звено – вечер накануне гибели Габриеля, когда Пятница учуял чье-то присутствие в коридоре. Видимо, первоначально убийство намечалось на ту ночь и только присутствие Пятницы спасло тогда Габриеля. После этого Пятницу убили, чтобы он не смог снова помешать преступнику. Сара знала об этом и изобразила мертвого Пятницу на своем гобелене. Может быть, ей известно что-то еще?

После смерти Габриеля я не представляла интереса для убийцы, пока не обнаружилось, что у меня будет ребенок. Идея представить меня сумасшедшей, видимо, возникла после того, как доктор Смит сообщил Роквеллам о пациентке Ворствистла по имени Кэтрин Кордер.

Что за дьявольский ум стоял за этим планом! Едва ли он намеревался упрятать меня в Ворствистл, скорее – объявить помешанной и инсценировать самоубийство до рождения ребенка. Но почему я думаю об этом плане в прошедшем времени? Он существует и сейчас. Скоро убийца обнаружит исчезновение рясы, и как он тогда поступит? Наверняка станет действовать, не теряя времени.

Я не знала, на что решиться. Уехать в Глен-Хаус? Но как осуществить это в тайне от всех? Если же я объявлю о своем отъезде, это лишь подстегнет убийцу. Он сделает все, чтобы я не покинула этот дом живой.

Я думала о них – о Люке и Саймоне. Нет, только не Саймон! Конечно же, это Люк, а Дамарис ему помогает...

Дамарис! Но разве вчера вечером я не убедилась, что она встречается не с Люком, а с Саймоном?

Мои мысли метались, как мышь в клетке. Слава Богу, я нашла рясу. Каким счастьем было бы поделиться этой новостью с Саймоном! – Но нет, теперь мне едва ли придется чем-нибудь с ним делиться. И опять, как у колодца в Нэсборо, когда вода стекала по моим пальцам, я молила: «Только не Саймон! Пожалуйста, пусть это будет не Саймон!»

Вечером я встала, оделась и вышла к обеду, поданному, как и накануне, в холле. Саймон был заботлив и предупредителен, я же, хотя старалась держаться как ни в чем ни бывало, не смогла скрыть, что мое отношение к нему переменилось. За столом мы сидели рядом.

– Мне очень жаль, – сказал Саймон, – что сегодня я совсем не видел вас. Я думал, мы поедем на прогулку – вы, я и бабушка.

– Не слишком ли сегодня холодно для миссис Редверз?

– Наверняка, но она ни за что в этом не призналась бы. Она тоже расстроилась.

– Вы могли бы пригласить других.

– Без вас прогулка потеряла для меня свою прелесть.

– Думаю, Дамарис не отказалась бы составить вам компанию.

Он засмеялся и сказал, понизив голос:

– Мне надо кое-что рассказать вам об этом. Я вопросительно взглянула на него.

– Я же вижу, что вы заметили. Что поделаешь, часто приходится идти к цели окольными путями.

– Вы изъясняетесь загадками.

– Ничего удивительного – ведь мы ввязались в такое загадочное дело.

Я отвернулась от Саймона, так как мне вдруг показалось, что Люк прислушивается к нашему разговору; к счастью, в это время тетя Сара громко разглагольствовала о праздниках прошедших лет, почти дословно повторяя свои вчерашние воспоминания, но прилагая все усилия, чтобы никто не пропустил ни слова.

После обеда мы перешли в гостиную на втором этаже. Я устроилась возле сэра Мэтью и весь вечер беседовала с ним, не обращая внимания на раздосадованные взгляды, которые бросал на меня Саймон.

Как и вчера, я рано удалилась к себе. Не прошло и пяти минут, как в дверь моей спальни постучали.

– Войдите! – сказала я, и в комнату скользнула Сара. Улыбнувшись мне своей странной заговорщической улыбкой, она проговорила, оправдываясь за вторжение:

– Ты же говорила, что тебе интересно... Вот я и решила...

– О чем вы?

– Я поняла, как мне закончить тот гобелен.

– Могу я взглянуть?

– Конечно, потому я и пришла. Пойдем?

Я с готовностью согласилась. Выйдя в коридор, тетя Сара приложила палец к губам.

– Не хочу, чтобы нас слышали, – объяснила она. – Они еще в гостиной, ведь сегодня День подарков, можно посидеть подольше. Ты-то ушла пораньше, а остальные...

Мы поднялись по лестнице и прошли в восточное крыло. Здесь было очень тихо, и я поежилась – то ли от холода, то ли от страха. Тетя Сара радостно семенила впереди, словно ребенок, которому не терпится похвастать новой игрушкой. Войдя в рабочую комнату, она торопливо зажгла свечи, подбежала к шкафу, вытащила кусок полотна и развернула его, как и в прошлый раз, держа возле груди. Мне было плохо видно, однако я смогла разглядеть, что та часть гобелена, которая прежде была пустой, теперь чем-то заполнена. Взяв со стола свечу, я поднесла ее поближе к полотну и всмотрелась.

На одной стороне по-прежнему лежали тела Габриеля и Пятницы, на другой появился тонкий карандашный рисунок. Он изображал странную комнату, похожую на тюремную камеру, причем казалось, что вы заглядываете в нее снаружи через зарешеченное окно. В комнате виднелась фигура женщины, держащей что-то на руках. С содроганием я поняла, что это младенец.

Я взглянула в лицо Сары. Мягкий свет сглаживал морщины, делая его не просто молодым, но и каким-то нечеловеческим. Какие же тайны, какие мотивы скрываются за этими голубыми глазами?