Виктория Холт - Изумруды к свадьбе

• Название: Изумруды к свадьбе
• Автор: Виктория Холт
• Жанр: Современные любовные романы

В старинном французском замке Гайяр ожидают приезда известного английского реставратора Даниэла Лоусона. Однако приезжает не он, а его дочь Даллас: профессор Лоусон неожиданно скончался. Неизменная помощница отца в его работах, Даллас, чтобы не нарушать контракта, предлагает хозяину замка спои услуги. Это, понятно, лишь завязка сюжетной интриги. А далее на фоне древнего, хранящего страшные семейные тайны замка перед читателем романа разворачивается история, оторваться от которой просто не будет сил.

---

Я выдвинула ящик, кажется, все было в порядке, открыла другой – тоже. И все-таки книгу переложили. Возможно, подумала я, кто-то из слуг заходил в комнату. Но зачем? Обычно никто не приходил в это время дня.

И тут я уловила слабый запах духов – аромат мускусной розы. Значит, пока меня не было, Клод побывала в моей комнате. Но с какой целью? Не потому ли, что знала, что у меня есть ключ, и пришла посмотреть, не прячу ли я его где-нибудь в своей комнате?

Я стояла тихо, а мои руки нащупывали через ткань карман нижней юбки. Ключ был на месте. Запах улетучился, но потом возник снова – слабый, едва уловимый.

На следующий день служанка принесла письмо от Жан-Пьера, который писал, что должен увидеть меня немедленно. Ему надо было встретиться со мной наедине, поэтому не смогла бы я прийти на виноградники, где мы сможем поговорить без помех. Он буквально умолял меня прийти.

Я вышла на солнце и, миновав подъемный мост, направилась на виноградники. Казалось, вся округа спала в это жаркое послеполуденное время, когда я спешила по тропинке между виноградных лоз, увешанных большими спелыми гроздями. Навстречу мне вышел Жан-Пьер.

– Сегодня слишком жарко, – сказал он. – Пойдемте в винный погреб.

Там было прохладно и после яркого солнца казалось темно. Свет проникал в помещение через маленькие окна, и я вспомнила, что, открывая и закрывая ставни, регулируют температуру в подвалах.

– Я должен уехать, – сказал Жан-Пьер.

– Уехать? – глупо повторила я. – Когда?

– Сразу же после сбора винограда. – Он обнял меня за плечи. – Вы знаете почему, Даллас.

Я отрицательно покачала головой.

– Потому что граф хочет убрать меня со своей дороги.

– С какой стати?

Жан-Пьер горько рассмеялся:

– Он не объясняет, а только отдает приказания.

Ему больше не нравится видеть меня здесь, и, несмотря на то, что прожил здесь всю свою жизнь, я должен теперь уехать.

– Но я думаю, если вы скажете ему...

– Что это мой дом так же, как замок – его? Предполагается, что у нас, моя дорогая Даллас, не может быть подобных чувств и привязанностей. Мы рабы... мы рождены для того, чтобы нас обижали. Вы этого не знали?

– Это абсурд, Жан-Пьер.

– Вовсе нет. Я уже получил распоряжение.

– Пойдите к нему, поговорите с ним. Я уверена: граф вас выслушает.

Жан-Пьер улыбнулся:

– Знаете, почему он хочет выслать меня? Неужели не догадываетесь? Потому, что знает о моей привязанности к вам. Ему это не нравится.

– А какое ему до этого дело?

– Значит, он интересуется вами... по-своему.

– Но это смешно!

– Вы же знаете, что нет. У него была масса женщин, но вы так не похожи на всех тех, которых он когда-либо встречал. Он хочет вашего безраздельного внимания... на какое-то время.

– Что заставляет вас так думать?

– Я знаю его! Потому что прожил здесь всю свою жизнь, и, хотя господина графа часто здесь не бывает, это также и его дом. В Гайяре он живет, когда не может жить в Париже. Здесь он господин для всех нас. Мы все безропотно повинуемся ему, и он хочет, чтобы так было всегда.

– Вы ненавидите его, Жан-Пьер?

– Однажды народ Франции поднялся против таких, как он.

– Вы забыли, как он помог Габриэль и Жаку.

Он горько рассмеялся.

– Габриэль, как и все женщины, боготворит его.

– Что вы имеете в виду?

– Что не верю в его доброту. За ней всегда стоит что-то скверное. Мы для него не люди, у которых есть своя собственная жизнь. Мы его рабы, я уже сказал вам. Если он хочет женщину, то сметает всех, кто стоит у него на пути, а когда она ему больше не нужна, тогда... Вы знаете, что случилось с графиней.

– Не смейте так говорить!

– Даллас, что с вами?

– Я хочу знать, что вы делали в оружейной замка.

– Я?!

– Да, я нашла там ножницы для срезания винограда. Ваша бабушка сказала, что вы потеряли их.

Жан-Пьер немного опешил, затем произнес:

– Я приходил в замок по делу. Это было как раз перед отъездом графа.

– И он повел вас в оружейную?

– Нет.

– Но я нашла их именно там.

– Графа не было дома, поэтому я решил осмотреть замок. Вы удивлены? Это очень интересное место. Я не мог устоять перед соблазном. Там, знаете, есть комната, в которой один из моих предков в последний раз видел дневной свет.

– Жан-Пьер, – сказала я, – вы не должны так сильно ненавидеть кого бы то ни было.

– Почему все это должно быть его? Вы знаете, что мы с ним кровные родственники? Мой прапрадедушка являлся единокровным братом графа. Разница заключалась лишь в том, что его мать не была графиней.

Ужасная мысль поразила меня:

– Вы... вы могли пытаться убить его... в тот день в лесу...

– Нет, стрелял не я. Вы воображаете, что только я один ненавижу его?

– У вас нет причин его ненавидеть. Он никогда не причинял вам вреда. Вам просто не дает покоя его богатство!

– Это достаточная причина для ненависти. – Жан-Пьер внезапно рассмеялся: – А теперь он хочет отослать меня, и я просто взбешен. Разве не стали бы вы тоже ненавидеть человека, который хочет выгнать вас из собственного дома и разлучить с любимой? Но я пришел сюда для того, чтобы говорить не о ненависти к графу, а о любви к вам. Как только урожай будет убран, я уеду в Мермоз и хочу, чтобы вы поехали со мной, Даллас. Давайте поженимся, и тогда мы посмеемся над ним. Граф не властен над вами.

Не властен надо мной?! О, как вы ошибаетесь, Жан-Пьер! – подумала я. Никто не имеет надо мной такой власти, как он.

Жан-Пьер схватил меня за руки, прижал к себе, его глаза сияли.

– Даллас, выходите за меня замуж. Подумайте, какими счастливыми вы можете всех нас сделать – себя, меня, мою семью. Вы ведь любите нас, да?

– Да, люблю, – сказала я.

– Неужели вы хотите уехать отсюда... в Англию? Что вам там делать, Даллас, дорогая моя? Разве у вас там есть друзья? Тогда почему вы смогли их так надолго оставить? Ведь вам хочется остаться здесь, не так ли?

Я молчала, раздумывая о том, что говорил мне Жан-Пьер. Мне представилось, как я буду вместе со всеми волноваться за урожай винограда, как буду время от времени доставать этюдник, чтобы развивать свой скромный талант к рисованию. Ходить в гости к Бастидам... Но нет, в таком случае мне придется часто видеть замок, но я никогда не смогу смотреть на него без боли в сердце... И однажды я, возможно, встречу графа. Он взглянет на меня, вежливо поклонится и, вероятно, подумает: «Кто эта женщина? Я где-то ее видел. О, она та самая мадемуазель Лоусон, которая приезжала реставрировать мои картины и вышла замуж за Жан-Пьера Бастида, который теперь работает в Мермозе». Нет, лучше уж сразу уехать, чем так мучиться. Надо воспользоваться возможностью, которую предлагает Клод, ведь нельзя же в конце концов тянуть с ответом до бесконечности.

– Вы колеблетесь? – спросил Жан-Пьер.

– Нет, это невозможно.

– Вы не любите меня?

– Я не достаточно хорошо знаю вас, Жан-Пьер, а вы меня. – Эти слова вырвались у меня непроизвольно.

– Все, что мне надо знать, – это то, что я люблю вас.

Любите? – подумала, я. Но говорите об этом не так страстно, как о ненависти.

Его ненависть к графу была сильнее, чем любовь ко мне, и мне показалось, что одно выросло из другого. Хотел ли Жан-Пьер жениться потому, что считал, будто граф увлечен мною? Более чем вероятно. Я почувствовала, как во мне поднимается волна протеста против него. Жан-Пьер уже не был старым добрым другом, в чьем доме я провела столько приятных часов, а казался каким-то зловещим незнакомцем.

– Даллас, – продолжал он, – предположим, что мы поженимся. Я пойду к графу и скажу, что беру с собой в Мермоз жену.

Вот оно что! Он хотел прийти к графу победителем!

– Извините, Жан-Пьер, не будем говорить об этом.

– Вы хотите сказать, что не выйдете за меня замуж?

– Да, Жан-Пьер.

– Но... Я буду все же надеяться.

Мне захотелось как можно скорее выйти из подвала. Ненависть одного человека к другому просто ужасала, и я, которая чувствовала раньше себя такой уверенной и самостоятельной, способной позаботиться о себе, начала теперь понимать, что такое настоящий страх.

Оказавшись в своей комнате, я стала думать о предложении Жан-Пьера. Он не был похож на влюбленного. Но зато продемонстрировал, как глубоко способен чувствовать, когда говорил о графе. Назло графу он женился бы на мне. Мысль о чудовищной затее объясняла его приподнятое настроение. Значит, Жан-Пьер заметил, что граф проявляет ко мне интерес, хотя со времени своего возвращения из Парижа он, казалось, обо мне и не вспоминал.

Утром пришла ко мне Нуну, чем-то сильно удрученная.

– Я беспокоюсь о Женевьеве. После прогулки она сразу пошла к себе в комнату. Она плачет и смеется одновременно, и я не могу понять, что случилось. Пожалуйста, пойдемте со мной.

Мы вошли в комнату Женевьевы. Девочка действительно была в ужасном состоянии. Она швырнула шляпу для верховой езды и хлыст в угол комнаты и сидела на кровати, уставившись перед собой невидящим взором.