Чарльз Хоус - Черный фрегат

• Название: Черный фрегат
• Автор: Чарльз Хоус
• Жанр: Морские приключения

Кого оставят равнодушным романтика дальних стран, морских путешествий, тайны затонувших кораблей и полные опасностей приключения? Всем этим богата история пиратов.

Классический период пиратской традиции — XVII век, а места действия — Карибское море и Индийский океан. Руководимые жестокими вожаками, пираты наводили ужас на фрегаты, каракки и галионы, бороздившие океаны. Об удачливых разбойниках слагали легенды и сочиняли истории. Генри Морган, Френсис Дрейк, Том Уард, Мэри Рид и Анна Бонни, Черная Борода и Ситцевый Джек — их имена предстают с пожелтевших страниц книг, дневников и старинных карт.

Действие романа Ч. Хоуса «Черный фрегат» происходит во времена правления короля Карла I. Автор повествует о судьбе английского моряка, попавшего на пиратский корабль.

---

— Гм, — начал он хриплым голосом. — Мой юный друг, перед тобой два потерпевших кораблекрушение моряка, которые потеряли в море все, что у них было, и теперь вынуждены попрошайничать на дорогах, чтобы добраться из Лондона в порт Девона, где они, с Божьей милостью, смогут куда-нибудь устроиться. Они, гм, гм…

Он почесал затылок, прикрыл глаза, обернулся назад и отчаянно зашептал:

— Ну? С этим все нормально. Что дальше?

Второй сердито нахмурился и прошептал:

— Продолжай. Забыл что ли историю про бедствие, крушение, акул?

— Да, да! Пережитые беды, мой любезный джентльмен, затемнили мой рассудок. Как я уже говорил, мы прибыли из далеких южных морей. Оттуда, где раскаленное солнце заставляет несчастных моряков мучиться тропической лихорадкой. Свирепые ветра сбивают их с ног и кидают в пучину безжалостных волн. Ливневые дожди, гром и молнии преследуют их, но они стойко выдерживают их натиск, натягивая паруса и не смея покинуть палубу. Когда же они, измученные и промокшие, возвращаются в каюту, то их настигает лихорадка и цинга. Да, мы видели прожорливых акул, или морских собак, как их называют. Их всегда сопровождают стайки мелких рыб-лоцманов, которые указывают им жертву. На наших глазах акула жадно заглотила нашего товарища и он исчез в ее зубастой пасти. Юный друг, из тех далеких и опасных морей мы привезли для тебя изысканные лакомства. Если ты пожертвуешь нам золотую гинею, то окажешь тем самым неоценимую услугу. Если же не окажется гинеи, то подойдет крона. А если нет, то и шиллинг, или полшиллинга. Любая, даже самая ничтожная сумма, будет кстати двум несчастным морякам.

Они молча уставились на Филипа Маршама. Он выслушал их и сразу же ему на ум пришло около дюжины подобных историй. Их рассказывали моряки-неудачники, которые бросили море и отправились бродяжничать по королевству. Такой образ жизни был Филипу не по душе даже сейчас, когда он сам был оторван от моря. Он понял их игру и знал, что козыри на его стороне, поэтому отклонился назад, спокойно посмотрел на них и улыбнулся.

— Как? — взорвался толстяк. — Ты смеешься над нашими бедами? Да я в свое время проткнул одного искусного итальянского фехтовальщика. На каждой второй ярмарке в Англии главный приз был мой.

Его спутник положил ему руку на плечо и гневно прошептал на ухо:

— Перестань! Это простой деревенский парень. Через пару минут он будет наш.

Фил снова улыбнулся и спокойно произнес:

— Вы никогда не слышали, как человек сидящий на грот-матче, кричит вниз: «Врун! Врун!», а тот потом целую неделю драит палубу и чистит цепи. Больше того, я уверен, что вас не раз сажали в кандалы или запирали в трюме. Адмирал, наверняка, наслышан о вас.

Лица моряков вытянулись. Толстяк, выступавший оратором, открыл рот, но не смог произнести ни слова. А второй, худой и смуглый, начал смеяться. Он смеялся до тех пор, пока у него не подкосились ноги.

— Мы охотились на фазана, а схватили ястреба, — закричал он. — Откуда ты, храбрый юноша, и что здесь делаешь?

— Я выдаю себя за крестьянина. У меня были свои причины, чтобы покинуть Лондон…

Худой снова захохотал. Ну что же, кажется, мы все трое из одного теста. У Мартина и у меня тоже нашлись причины покинуть Лондон. А тебе, похоже, в свое время довелось попробовать морской соли. И не говори, что это неправда. Ты так огорошил Мартина, что его паруса совсем обвисли. Здорово сработано, твоя взяла. Послушай, зачем тебе сельская жизнь, пойдем с нами. — Он вытянул руку и вопросительно посмотрел на Фила. — Мы знаем одно судно, которое скоро отплывает из Байдфорда. Готов поклясться, что для такого крепкого парня как ты, там найдется местечко.

Фил лежал, прислонившись спиной к небольшому холмику. Он перевел глаза с красного, разъяренного лица толстяка на худое смелое лицо его спутника и опять посмотрел вдаль. Там, насколько хватало взора, расстилались равнины, холмы, покрытые зелеными деревьями и вспаханные поля, а между ними петляла длинная дорога. По этой извилистой дороге можно было пройти всю Англию — от Ла-Манша до Северна. Фил вспомнил, как они встали на якорь в Бристоле. Сквозь туман он видел, как впереди возвышается Ланди Айлэнд. Перед ним лежала чудесная страна. Ветер из долины доносил нежный аромат травы и цветущих деревьев, но домом Фила всегда было море. Он чувствовал, что тоскует по нему. Слушая громкие разглагольствования своего полоумного знакомого о пашне и семенах, он еще больше укрепился в мысли, что сельская жизнь не для него. Эти двое были не самой подходящей компанией, но он знавал и хуже. Он совсем заблудился в бесконечных дорогах и равнинах, бесчисленных холмах, лесах и деревушках, похожих одна на другую. Ему нужно было выбраться на волю и он был готов довериться любому лоцману, который укажет ему курс. Что касается компании, то такие он встречал и прежде. Хотя его предки и были людьми знатными, его отец вел довольно суровую жизнь. Фил с детства привык мириться с грязными шутками и грубыми разговорами.

Худой продолжал улыбаться, а Мартин все еще злился, но на него никто не обращал внимания.

— Я составлю вам компанию, но… — В его голову начали закрадываться сомнения: протрезвев они могли изменить решение.

— Нет, никаких «но».

— У меня нет ни денег, ни вещей для дороги.

— У нас тоже. Нет, нет не думай — я не настолько пьян, чтобы не знать, что я говорю, — он довольно хмыкнул, когда увидел, что его проницательность помогла Филу побороть сомнения.

Фил встал и посмотрел на них. Он был одного с ними роста, разве что постройнее. Толстяк Мартин, как оказалось, был настолько пьян, что едва владел собой. Второй же сохранял ясность рассудка.

— Так как же насчет того, что у меня нет денег?

— Значит, у нас много общего.

Они вернулись на главную дорогу. Мартин и худой взяли бочонок за ручки, и втроем они двинулись в путь. Бочонок был тяжелый и шли они медленно.

Денек сегодня жаркий, да и дорога пыльная.

— Я должен сделать глоток, — сказал наконец Мартин.

Они остановились и поставили бочонок на землю.

— Ты должен заплатить, — ответил худой. Мартин вытащил из кармана монету и протянул ее худому, налил себе полную кружку и залпом осушил ее. Потом он потряс бочонок. По звуку было ясно, что там почти ничего не осталось.

Они прошли еще немного, и вот худой остановился:

— Я тоже, пожалуй, выпью. — Он достал монету, отдал ее Мартину, наполнил кружку и осушил ее.

Оба посмотрели на Фила.

— Два пенса за чашку, — сказал худой. — У тебя есть два пенса?

Фил покачал головой и они пошли дальше. По дороге они останавливались еще три раза. Монета переходила из рук в руки и они попеременно пили. Речь Мартина становилась бессвязной, лицо его спутника раскраснелось.

— Ни о ком из нас, — заговорил худой, размахивая рукой, — нельзя сказать, что он пьяница. В этот раз для этого есть основания. Если любой болван, сказал я себе, может купить хорошее вино по полкроны за бочонок и продать его с выручкой по два пенса за кружку, то почему мы не можем так сделать? Мы сложили наши деньги, купили вино и отправились в путь, чтобы его продать. Тут на Мартина напала жажда и уже не отпускала его. Тогда я сказал: «С любого из нас — по пенсу за кружку». «Ну что ж», — ответил он…

Здесь худой понизил голос и прошептал Филу на ухо: «Временами он на редкость глуп». «Ну что ж», — он опять заговорил громко, — сказал Мартин. «Вот тебе пенс». Потом я ему дал этот пенс за вино, которое я выпил. Не успели мы далеко уйти, как меня осенила гениальная мысль — чем больше мы пьем, тем больше мы зарабатываем.

Он опять понизил голос и оттащил Фила в сторону.

— Несколько кружек просветлили мой ум, и я понял, что он не так уж и глуп. — Худой заговорил в полный голос: — Поэтому ничего удивительного в том, что многие хотят обзавестись пивной или таверной.

Никогда вы не встретите более яркого примера одурманенной головы! Они передавали друг другу одну единственную монету, выпили весь запас вина, который намеревались продать, и пребывали в полной уверенности, что получили огромную прибыль от своего предприятия. Бочонок уже был почти пуст, и Фил с нетерпением ждал, чем все это закончится.

Они снова остановились. Мартин достал пенс, протянул его худому и налил вино в кружку. В бочонке булькнуло в последний раз. Теперь он был пуст. Кружка наполнилась наполовину.

— Здесь не хватает, — пробормотал он. — Ну ладно. Он опорожнил кружку и вытер мокрые усы.

— А теперь, — сказал худой, — покажи-ка свое серебро. Посчитай и раздели.

— Оно все у тебя.

Глаза Мартина закрылись, голова опустилась на грудь. Тяжело дыша, он сел на обочину.

— Да ты пьян. Давай сюда свой кошелек, разделим все пополам. — Своим затуманенным рассудком худой мог ухватить только то, что Мартин скрывает от него их общую прибыль от торговли. У него был острый ум и сильная воля. Его рассудок долго сопротивлялся винному дурману, но вино — хитрый и опасный враг и его не так легко одолеть. Медленно подтачивая фундамент, оно может сломить самую высокую крепость. Худой еще держался на ногах, но был пьян также, как и его товарищ, и поэтому не мог найти ошибку в своих рассуждениях.