Патриция Кэбот - Поцелуйте невесту, милорд!

• Название: Поцелуйте невесту, милорд!
• Автор: Патриция Кэбот
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-019181-2

Блестящий Джеймс Марбери граф Денем, вовсе не отличался ни ханжеством ни пуританством. Почему же в такую ярость привели светского повесу побег и венчание подруги детства? Почему же он так счастлив услышать, что вскоре после свадьбы Эмма стала вдовой?

Что это — оскорбленная гордость отвергнутого мужчины? Или наконец-то появившаяся надежда на счастье любви, ВОЗРОЖДЕННОЙ ИЗ ПЕПЛА УТРАТЫ. Джеймс знает точно — ТЕПЕРЬ он покорит прекрасную Эмму ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ!

---

Теперь, оглядываясь назад, Джеймс не мог понять, почему он был так уверен, что Эмма в конце концов увидит именно в нем своего будущего мужа. Пока он разглагольствовал о том, что бедные должны сами заботиться о себе, Стюарт мало-помалу завоевывал сердце Эммы своей неколебимой верой в Бога и неистощимыми благими порывами. Немудрено, что в итоге она выбрала кузена Джеймса. Для такой девушки, как Эмма, жизнь на Шетлендах с ее бедностью и неудобствами была куда достойнее, чем уютное существование жены графа!

Но графы — и Джеймс был полон решимости доказать ей это — обладают куда большими возможностями, чтобы помочь страждущим, чем неимущие викарии.

Он уже приложил кое-какие усилия, чтобы показать Эмме, что из графов получаются лучшие любовники, чем из викариев. К сожалению, Джеймс мог только догадываться, что она думает по этому поводу, но полагал, что у нее нет оснований жаловаться — несмотря на то что она продолжала настаивать на расторжении брака.

Но как еще он мог убедить ее в необходимости выйти за него замуж? Ведь Эмма так и не простила его, как он имел все основания опасаться, за то, что он устроил в тот ужасный день в гостиной. И даже не догадывалась о чувствах, которые он испытывал к ней все это время. Откуда ей было знать, что, пока она вздыхала по его кузену, Джеймс томился по ней?

Но теперь, когда Стюарта не стало, Эмма имеет полное право снова выйти замуж и полюбить. А насколько она нуждается в любви, Джеймс понял, когда поцеловал ее в замке Маккрей. Эмма оказалась весьма пылкой особой, из тех, кто наслаждается поцелуями и тому подобными вещами. Это качество Джеймс редко встречал у дам из общества, но всегда высоко ценил. То, что Эмма оказалась именно такой, не слишком его удивило, но заставило в очередной раз проклясть свою глупость. Упустить такую женщину было непростительным грехом. Во второй раз этого не случится.

Только вот путь к супружескому блаженству с Эммой Ван Корт Честертон едва ли будет легким. Джеймс еще более утвердился в этой мысли, когда они наконец остались вдвоем в отведенной им очаровательной комнате после праздничного ужина в честь возвращения Эммы. Впрочем, слово «праздничный» не совсем точно определяло настроение ее родных. Хотя дядя и тетя Эммы охотно приняли приглашение графини, они еще не совсем оправились от разочарования, что следующей леди Денем стала Эмма, а не Пенелопа, которую они подсовывали Джеймсу под нос с тех самых пор, как та выпорхнула из классной комнаты.

Эмма, появившаяся из гардеробной в уже знакомом Джеймсу поношенном халатике, величественным жестом указала на пару парчовых кресел у камина и осведомилась:

— Кто займет их? Ты или я?

Джеймс тоскливо покосился в сторону пышной кровати, застеленной белоснежным бельем. К несчастью, Эмма перехватила его взгляд.

— Джеймс, о чем ты только думаешь? — вскричала она. — Мы не можем спать вместе. Ты же знаешь, что случилось в прошлый раз. Если мы собираемся расторгнуть наш брак, то не можем… продолжать в том же духе.

Джеймс, тоже облачившийся в халат — без помощи Робертса, оставшегося на острове присматривать за школой и щенками, — присел на краешек постели, чтобы снять ночные туфли.

— Не понимаю, зачем спать в кресле, согнувшись в три погибели, когда рядом удобная постель, — проворчал он, хотя и понимал, что рискует. Но мужчина должен бороться за то, чего хочет. — И потом, мы уже однажды согрешили. Если нам уготовано адское пламя, то жарче оно не станет.

Эмма даже не улыбнулась. Джеймс предположил, что она слишком устала, изображая счастливую новобрачную перед своими родственниками, болтая об общих знакомых и радостно хихикая на протяжении всего ужина.

Джеймс догадывался, чем была вызвана эта демонстрация семейного счастья. В последний раз Эмма видела Артура и Регину Ван Корт в их собственной библиотеке, когда дядя предостерегал ее от опрометчивого брака, а тетя беспокоилась о том, что подумал о ней и ее нелепых планах граф Денем. Если дядя и тетя Эммы и усматривали некоторую иронию в том, что спустя год их непутевая племянница вышла замуж за того самого графа, то не сочли нужным упомянуть об этом. Они были весьма любезны… но Джеймс не заблуждался на их счет, как, впрочем, и Эмма. Вернись она в Лондон как вдова Стюарта, а не жена графа Денема, маловероятно, что семья оказала бы ей такой же теплый прием.

Как бы там ни было, оживление, которое демонстрировала Эмма, стоило ей немалых усилий, что в сочетании с утомительным путешествием с Шетлендов вконец ее измотало. Джеймс видел темные круги, появившиеся вокруг ее сапфировых глаз. Что и говорить, это был тяжелый, полный событий день.

Тем не менее Эмма не собиралась сдаваться.

— Это неправильно, — сказала она. — Но если тебе угодно делать вид, что ты этого не понимаешь, пожалуйста. Я займу кресла.

Сдернув с кровати покрывало, она подошла к креслам и занялась устройством некоего подобия постели.

— Не будь смешной, Эмма, — сказал Джеймс, наблюдая за ее усилиями. — Мы взрослые люди и в состоянии спать в одной постели без… э-э… непредвиденных случайностей.

— Ха! Где я это уже слышала? — осведомилась Эмма.

— Между прочим, — не удержался Джеймс, — ты все и начала.

Он с удовлетворением отметил, что ее лицо вспыхнуло.

— Ну, сегодня ночью тебе это не угрожает, — чопорно сказала Эмма, забираясь в короткую и очень неудобную на вид постель. — Поскольку я буду от тебя на безопасном расстоянии.

— Я ценю твою заботу о моей бессмертной душе, — заметил Джеймс. — Но мне кажется, что она несколько запоздала. Вред уже нанесен. Если мне все равно гореть в аду, то какая разница, согрешил я один раз или тысячу.

Вместо ответа Эмма накрылась с головой. Джеймс пожал плечами и, скользнув под прохладные простыни, признал:

— Хотя в чем-то ты права.

Со стороны кресел не последовало никакой реакции. Улыбнувшись, Джеймс закинул руки за голову и уставился на роскошный полог из голубого шелка, нависавший над кроватью.

— В конце концов, — сказал он, — чем больше мы будем… как это ты выразилась? Ах да, продолжать в том же духе, тем вероятнее, что мы попадемся. Потомство будет неопровержимым свидетельством нашего греха.

Из-под покрывала донесся невнятный возглас. Джеймс повернулся, пытаясь определить, под которым из бугров скрывается голова Эммы.

— Ты что-то сказала, любовь моя? — поинтересовался он.

Эмма откинула покрывало с лица и села на своем неудобном ложе. В свете пламени белокурые завитки создавали вокруг ее головы сияющий ореол.

— Это здесь совершенно ни при чем, — возмущенно сказала она.

— Ты уверена? — осведомился Джеймс.

— Абсолютно.

— Ну что же… — сказал Джеймс, безмерно наслаждаясь собой. Вспышки ее негодования — а Эмма часто на него гневалась — казались ему необычайно привлекательными. Никакого сравнения со льстивыми ужимками достопочтенной мисс Фионы Бейн или Пенелопы Ван Корт. — Полагаю, ты руководствуешься самыми благородными побуждениями. Но поскольку существует вероятность, что вред уже причинен, должен заметить: то, что ты спишь в кресле, едва ли пойдет ему на пользу.

Эмма нахмурила брови.

— Кому?

— Моему сыну и наследнику, — заявил Джеймс. — Вполне возможно, что ты уже ждешь ребенка, Эмма.

Щеки Эммы заалели, но выражение ее лица, явственно указывавшее, как мало он для нее значит, не изменилось.

— Какая трогательная забота! — заметила она. — Но если бы я могла иметь детей, тебе не кажется, что это бы уже случилось? Как-никак я вдова.

Джеймс с некоторым удивлением ответил:

— Но ты прожила со Стюартом совсем недолго. — Что-то в ее тоне подсказало ему, что он вступает на зыбкую почву. Пенелопа Ван Корт тоже прошлась по этому поводу за ужином. Увидев Фергюса, она рассмеялась: «Это же не твой, Эмма? Он слишком взрослый». Эмма, весь вечер смеявшаяся — правда, не слишком убедительно, — даже не улыбнулась.

Чувствуя, что это не та тема, над которой она стала бы шутить, Джеймс добавил:

— Ваш брак длился всего полгода. Я, конечно, холостяк и не слишком разбираюсь в таких вещах. Но насколько я понимаю, некоторым женщинам требуется куда больший срок. В этом нет ничего необычного, Эмма.

— Тем больше у меня оснований, — последовал чопорный ответ, — оставаться в этом кресле подальше от тебя.

Джеймс запоздало сообразил, что в своем стремлении пролить бальзам на рану, о существовании которой он только начинал догадываться, он причинил Эмме, возможно, еще большую боль. И теперь, лежа в полумраке и прислушиваясь к шипению пламени в камине, возле которого свернулась клубочком Эмма, он не мог запретить своим мыслям устремиться в опасном направлении, куда он не осмеливался заглядывать. Что же произошло за этот год? И что, собственно, происходило в спальне между Стюартом и Эммой?

Ибо Эмма, как он теперь знал, не была пассивной любовницей, а, напротив, обладала здоровой склонностью к греховным радостям.