Сюзанна Келлс - Последнее прощение

• Название: Последнее прощение
• Автор: Сюзанна Келлс
• Издательство: Библиополис
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996

Кэмпион Слайз растет в чужой семье, окруженная ненавистью приемного отца и брата, не подозревая о своем истинном происхождении и о том, что после замужества должна стать владелицей огромного состояния, хранящегося в банке до той поры, пока она не представит туда четыре печати.

Во время поиска похищенных печатей она встречает сэра Тоби Лэзендера. И с первой встречи между ними вспыхивает чувство, которое не могут погасить ни расстояния, ни козни врагов.

---

— Я тоже одна из повстанцев, мама?

— Надеюсь, топор окажется острым. Передай масло, Кэмпион. Джордж, у тебя рукав в подливке.

На этом тему закрыли. Удрученные Флиты уезжали на другой день, обещав наведаться к Рождеству. Война портила отношения в семье. Но, несмотря на войну, то были счастливые дни для Кэмпион. Впервые в жизни она одевалась в платья, которые были задуманы для того, чтобы наряжаться, а не скрывать принадлежность к женскому полу. Когда-то леди Маргарет была страстной портнихой — теперь в замке эта обязанность была благоразумно вюзложена на двух швей. Были отперты старые сундуки, и Кэмпион разодели в атлас, муслин, кружева и шелка. Ее новые платья отличались мягкими и плавными линиями; юбки были с разрезами, чтобы показать нижние юбки, а на талии они туго затягивались. Воротник с глубоким вырезом были отделаны кружевами или атласом. И, хотя носить эти платья полагалось, набросив шаль, они сначала казались Кэмпион столь нескромными, что вызывали смущение. Леди Маргарет ничего не желала слушать.

— В чем дело? Кэмпион указала на вырез.

— Как-то странно.

— Странно? Ничуть. — Она потянула за ромбовидный бархатный корсаж, туго облегавший талию Кэмпион. — Ты такая худенькая, дорогая! А теперь покажи мне голубое.

Голубое платье Кэмпион любила больше всего. Оно было того же цвета, что и накидка, которую подарил Тоби. Примерка была долгой, но ждать стоило.

Очень низкий квадратный вырез, отделанный белым шелком, холодил ей грудь. Рукава тоже были из белого шелка, но у запястья и на плечах крепились голубые ленты. Так что при движении рукава создавали какое-то бело-голубое сияние над тремя рядами кружевных манжет. Юбка была разрезана посредине и забрана назад, чтобы продемонстрировать длинную белую атласную нижнюю юбку. Даже скупая на комплименты леди Маргарет в восхищении прищелкнула языком:

— Ты очень красива, дорогая. Просто очень. Волосы у Кэмпион были длинные, светло-золотистые, цвета пшеницы за две недели до сбора урожая. Мать заставляла безжалостно зачесывать их назад и туго затягивать косы в пучок, который можно было скрыть пуританским чепцом. Каждый месяц в Уэрлаттоне Кэмпион вместе со служанками усаживалась на кухне, и Гудвайф подравнивала всем волосы, корная длинными ножницами по прямой линии. Этим и исчерпывался опыт Кэмпион в области причесок. Кэролайн Лэзендер, младшая сестра Тоби и третья выжившая из семи детей леди Маргарет, взялась поправить положение. У самой Кэролайн были темные длинные волосы. И у Кэмпион сложилось впечатление, что шестнадцатилетняя девушка может полжизни провести за их завивкой и укладкой. Кэролайн пришла в восторг, получив в свое распоряжение еще одну голову.

— Обязательно должны быть локоны.

— Локоны? — переспросила Кэмпион.

Кэролайн появилась с подносом, заваленным ножницами, щипцами, горой бледно-голубых лент и странными приспособлениями, которые нужно было нагревать.

— Сейчас у всех локоны. Абсолютно у всех, — это было сказано тоном, не допускающим возражений. Значит, будут локоны.

Итак, у нее появились локоны. Несколько дней Кэмпион видела свое непривычное отражение в зеркале или темном окне и не узнавала себя. Вместо скромной пуританки, одетой так, чтобы скрыть женские прелести, она видела настоящую обольстительницу. Мягкие линии платья, обнаженные плечи, длинная шея, золотистые кудри, выбившиеся из-под серебряной сетки на волосах. На груди висела печать, а пальцы были украшены кольцами, которые одолжила ей леди Маргарет. В тот вечер, когда она впервые появилась во всем своем великолепии, сэр Джордж изобразил удивление и попросил, чтобы его представили. Кэмпион засмеялась, сделала реверанс и пожалела, что Тоби нет поблизости.

Дни она проводила вместе с леди Маргарет, участвуя во всех ее затеях, а каждый вечер перед трапезой читала вслух своей хозяйке. Голос у нее был красивый, и читала она хорошо, хотя поначалу иной раз содержание ее шокировало. Она даже не подозревала о существовании подобных книг, равно как и о том, что леди Маргарет специально выбирала их для нее. Леди Маргарет особенно нравилась поэзия, и как-то вечером Кэмпион вдруг замолчала и покраснела. Леди Маргарет нахмурилась.

— Что, черт возьми, происходит, дитя?

— Это грубо.

— Боже всемогущий! Джон Донн был членом Святого ордена, настоятелем собора Святого Павла. В молодости мы все его хорошо знали. — Леди Маргарет воздержалась от упоминания о том, что в юности, прежде чем стать священником, Джон Донн отличался на редкость буйным нравом.

— Он умер?

— Увы, да. Читай дальше!

Кэмпион продолжала, несмотря на смущение;

Рукам блуждать дай волю, без стесненья,

Вперед, назад, кругом, во все владенья…

Моя Америка! Моя земля!

Здесь я один на троне короля.

Она снова покраснела, дойдя до последних строк строфы:

Чтоб дать пример, вот я уже раздет…

Укроешься ты мною или нет?[4]

Глядя в окно, Леди Маргарет улыбнулась:

— Очень мило, дорогая. Ты продекламировала вполне сносно. — Она вздохнула. — Милый Джон. Он принадлежал к числу тех мужчин, которые не снимают ботинок.

— Которые что, леди Маргарет?

— Ничего, дорогая. О некоторых вещах молодым говорить не следует.

Впрочем, леди Маргарет знала, что ее компаньонка не столь уж молода. Кэмпион исполнился двадцать один год.

К этой поре большинство ее ровесниц уже давно замужем а она до сих пор невинна. Правда, леди Маргарет усердно просвещала ее, пробуждала сознание и — не без удовольствия — напичкивала разнообразными сведениями.

В замке все время царило оживление и нескончаемое веселье. Леди Мадэгарет приобщала Кэмпион к военным приготовлениям. Следом за фортификационными работами начались занятия по стрельбе из мушкетона. Однажды ноябрьским утром, когда Кэмпион установила мишень, леди Маргарет помахала ей листком бумаги:

— Новое письмо от Тоби. Не беспокойся, для тебя тоже есть.

Кэмпион увидела, что во дворе замка почтальона угощают элем.

Почтальоны тех лет не отличались расторопностью. Особенно если путь был неблизкий и ради депеши приходилось делать изрядный крюк. Тогда на доставку уходило несколько недель. Римский нос леди Маргарет склонился к посланию.

— Ха! Он убил человека. Молодец!

— Убил?

— Он пишет, что ходил в какое-то там chevauchee — понятия не имею, что это такое. А, оказывается, рейд. Почему так и не сказать сразу — рейд? В деревне они натолкнулись на нескольких красномундирников, и одного он застрелил из пистолета. Неплохо! Ему это на пользу!

Кэмпион была уже достаточно эрудирована, чтобы понять, что «красномундирник» — это вооруженный до зубов круглоголовый всадник.

— Он не ранен? — с тревогой спросила Кэмпион.

— Нет, дорогая, он мертв. Тоби прикончил его.

— Я про Тоби.

— Конечно нет! Иначе он не смог бы написать! Иной раз, Кэмпион, я начинаю опасаться, что ты столь же глупа, как мои собственные девочки. О! Господи Боже мой!

— Что, леди Маргарет?

— Имей терпение, дитя. Я же читаю.

Она дочитала письмо и вместе со вложенным в него листком передала Кэмпион. Новость, вызвавшая изумление леди Маргарет, сказалась зловещей. Схватка, в которой Тоби застрелил красномундирника, закончилась захватом гонца круглоголовых. И среди бумаг у него в сумке было циркулярное письмо, адресованное «Нашему верному слуге Сэмьюэлу Скэммеллу. Скэммеллу предписывалось набрать роту солдат, предположительно на деньги Договора. Тоби продолжал, что парламент, по-видимому, стремится очистить Дорсет от роялистов и заполучить для своей армии богатый урожай будущего года. Кэмпион взглянула на леди Маргарет.

— Они будут совсем рядом.

— Мне бы даже хотелось, чтобы твой муж пришел, дорогая. — Леди Маргарет доставляло удовольствие называть Скэммелла мужем Кэмпион. В это слово она вкладывала невероятное презрение. Она фыркнула и подняла мушкетон. — Пусть сунется!

Мишень, представлявшая собой висевший на шесте кусок мешковины размером с человека, слегка колыхалась на слабом ветерке. Леди Маргарет прищурилась, глядя вдоль ствола, лишь наполовину заряженного порохом, и нажала на крючок. Оружие кашлянуло, выплюнуло вонючий дым, а пуля просвистела далеко в стороне от нетронутой мешковины. Леди Маргарет возмутилась:

— У этого мушкетона какой-то дефект. Он какой-то ненормальный.

Кэмпион все еще была испугана.

— Как вы думаете, они явятся сюда?

— Нет, дитя. Думаю, войска предназначаются скорее для Корфа. Не волнуйся. До нас они никогда не доберутся.

Леди Маргарет выкинула, из головы Уэрлаттон и Скэммелла. Две эти усадьбы разделяло всего двенадцать миль, но пуританский Уэрлаттон был обращен к югу, а из Лэзена на базар и за провизией отправлялись на север. Между ними тянулись глухие леса, представлявшие интерес лишь для свинарей и охотников на оленей, и вторжение Тоби во владения Мэттью Слайза было событием редким.