Сюзанна Келлс - Последнее прощение

• Название: Последнее прощение
• Автор: Сюзанна Келлс
• Издательство: Библиополис
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996

Кэмпион Слайз растет в чужой семье, окруженная ненавистью приемного отца и брата, не подозревая о своем истинном происхождении и о том, что после замужества должна стать владелицей огромного состояния, хранящегося в банке до той поры, пока она не представит туда четыре печати.

Во время поиска похищенных печатей она встречает сэра Тоби Лэзендера. И с первой встречи между ними вспыхивает чувство, которое не могут погасить ни расстояния, ни козни врагов.

---

Деворэкс беззвучно затрясся. Циничные глаза смотрели на Кэмпион.

— Вот видите, я вовсе не страшен, меня может отчитать хозяин. Человек, которого можно отчитать, уже не страшен. — Он посмотрел на Лопеса. — Мне нужны деньги, хозяин.

— Конечно. На еду?

— И на вино, и на женщин. Лопес сделал приглашающий жест:

— Есть можешь с нами, Вэвесор.

К облегчению Кэмпион, высокий солдат отказался.

— Нет, Мордехай. Сегодня я куплю своим людям свинину. Твоя жуткая религия запрещает это. А мне нужна свинина, выпивка, плоть, и еще такое место, где женщин не оскорблял бы мой говор простого солдата. — Он встал. — Так как насчет денег?

Лопес поднялся, предупредив Кэмпион:

— Я вернусь через минуту.

Она осталась одна. Хоть Вэвесор Деворэкс и спас ей жизнь, в его присутствии она ощущала скованность.

Садившееся за мостом солнце было, как и говорил Лопес, великолепно. Под огромным мостом, выделявшимся в малиновом угасающем свете, темнел восточный плес. Наступал отлив, и вода с силой рвалась сквозь узкие арки. Лучи невидимого солнца преломлялись в мириадах брызг, и чудилось, будто весь огромный мост плавает в расплавленном золоте, льющемся в темную воду. То, что она здесь и смотрит на всю эту красоту, представлялось Кэмпион нереальным. Ей бы хотелось увидеть Тоби или леди Маргарет. Ей нужны были друзья, а не чужие.

— Он вас сильно пугает, да?

Она обернулась и заметила на пороге Мордехая Лопеса. Тот прикрыл дверь и приблизился к ней.

— Не надо его бояться. Это мой, человек, он мне предан, и я обещаю, он будет вас защищать.

Он сел напротив, устремив на Кэмпион проницательный взор:

— Вы полагаете, он недобрый человек? А я думаю, что, наверное, добрый, только очень несчастный. Ему уже под пятьдесят, а он так и не познал счастья. Он стареет и ищет забвение у проституток или на дне бутылки. — Лопес помолчал. — Вэвесор — солдат, может быть, один из лучших в Европе, но что делать солдату, когда он становится слишком стар? Вэвесор похож на старого, опытного волкодава, который боится, что уже не сможет угнаться за сворой.

Кэмпион понравилось это сравнение. Лопес заметил ее улыбку и остался доволен.

— Не забывайте, что некогда он был молод, у него были свои надежды, мечты, планы, но теперь ничего этого не осталось. — Он покачал головой. — Он может быть отвратительным, грубым, шумным и страшным, но все ради того, чтобы заглушить тоску. Так что не бойтесь его. Даже старый волкодав заслуживает косточку-другую. А теперь, — он резко переменил тему, — Марта зажжет побольше свечей, растопит камин, и мы побеседуем.

Кэмпион гадала, в состоянии ли она проникнуться состраданием к такому человеку, как Деворэкс, но за обедом она позабыла про солдата и почувствовала расположение к деликатному старику, оказавшемуся удивительно внимательным слушателем. Он уговорил ее рассказать о своей жизни все до конца, и, смущаясь, она поведала даже, как ее называет Тоби. Имя ему понравилось.

— Можно, я буду называть вас Кэмпион?

Она кивнула.

— Я так и сделаю. Спасибо. — Он указал на ее тарелку. — Утка из Голландии, Кэмпион. Обязательно попробуйте.

Когда обед закончился, Лопес снова подвел ее к стульям у окна. На улице была черная ночь, в темноте виднелись освещенные свечами окна на мосту и кормовые фонари стоявших на якоре кораблей, отбрасывавшие длинные желтые полосы света на струившуюся под ними воду. Мордехай Лопес задернул шторы, и шум перестал доноситься.

— Вам бы хотелось известить Тоби, что вы спасены?

— Да, пожалуйста.

— Я отправлю в Оксфорд кого-нибудь из людей Вэвесора. Вы говорите, лорд Тэллис?

Она снова кивнула, вспомнив записку преподобного Перилли.

Лопес сказал: — Кстати, он конечно же теперь сэр Тоби.

Об этом она ни разу не подумала. Кэмпион как-то неуверенно, — ведь уже так давно не было случая — рассмеялась:

— Думаю, что так.

— А вы будете леди Лэзендер.

— Нет!

Сама мысль была забавна — не та, чтобы выйти замуж, а та, чтобы приобрести титул.

— Да-да, и к тому же богаты!

При этих словах она вся напряглась. Ни разу еще Мордехай Лопес не заговаривал с ней о печатях, хотя и внимательно слушал, когда она рассказывала, сколько усилий приложили сэр Гренвилл Кони и ее брат, чтобы завладеть печатью святого Матфея. Кэмпион почувствовала, что теперь настал тот самый миг, которого она, ничего не ведая, ждала в доме сэра Гренвилла Кони. Она отправилась туда за разгадкой тайны и стала жертвой своей неосведомленности. Лопес встал, подошел к столу, положил на него сумку, и, когда он повернулся к окну, Кэмпион догадалась, что находится на пороге значительного открытия. Ей стало страшно.

Мордехай Лопес не заговорил. Просто молча положил руку на стол, посмотрел на девушку и вернулся к своему стулу. На столе остался какой-то предмет.

Она и не глядя знала, что там такое.

— Это ваше, забирайте, — произнес Лопес.

При свете свечей золото блестело как бы еще ярче. В золотом цилиндре с ободком из драгоценных камней она видела причину всех своих страданий. Она едва осмелилась прикоснуться к нему. Из-за такого же украшения пал замок Лэзен, был убит сэр Джордж, перерезали горло Сэмьюэлу Скэммеллу, сама она оказалась на волосок от гибели.

Поднимая печать, Кэмпион затаила дыхание. И снова ее поразила тяжесть золота.

Печать святого Матфея изображала топор, от которого и принял смерть этот великомученик, печать святого Марка была сделана в виде крылатого льва. На нее походила и эта печать святого Луки, украшенная крылатым быком с высоко задранной большой головой, — символ третьего евангелиста.

Кэмпион развинтила половинки и не могла сдержать улыбки, разглядывая маленькую серебряную статуэтку. Внутри святого Матфея находилось распятие, святой Марк скрывал обнаженную женщину, млеющую от наслаждения, внутри же святого Луки был заключен крохотный серебряный поросенок.

— Внутри каждой печати, Кэмпион, находится символ того, чего больше всего боится ее владелец.

Голос Лопеса звучал спокойно. Происходящее казалось Кэмпион почти невероятным — тайна раскрывалась.

— Мэттью Слайзу досталось распятие. Сэру Гренвиллу Кони — обнаженная женщина, а я получил свинью. — Он усмехнулся. — Но не считаю это большим оскорблением.

Она сложила вместе половинки и посмотрела на старика:

— А что внутри четвертой печати?

— Не знаю. Все их заказывал владелец печати святого Иоанна. Мне тоже хотелось бы узнать, чего же боится больше всего он сам.

Кэмпион притихла. Ей вдруг стало страшно спросить о том, что она стремилась выведать в течение года.

— Кристофер Эретайн — это человек, которому принадлежит печать святого Иоанна?

— Да. — Лопес продолжал смотреть на нее, голос его был по-прежнему приветлив. — Пришло время узнать все, Кэмпион.

Он отхлебнул немного вина, прислушиваясь, как постреливают за каминным экраном выловленные из реки влажные дрова. Каждая секунда была для Кэмпион томительной. Наконец Лопес заговорил снова:

— Начнем с моего друга Кристофера Эретайна. Взгляд его был рассеянным. Он рассматривал печать словно какой-то давно забытый, малознакомый ему предмет.

— Говорили, что Кит Эретайн — самый красивый мужчина в Европе, думаю, так оно и было. К тому же он был настоящим повесой, острословом, поэтом, борцом и лучшим собеседником, которого я знал.

Лопес грустно вздохнул и продолжал рассказ, двигаясь к книжным полкам.

— Он обожал женщин, Кэмпион, хотя, думается мне, женщинам его любить было опасно.

Он дотянулся до верхней полки, покряхтел и достал книгу.

— Кит страдал чудесной формой безумия, не уверен, что даже смогу объяснить ее. По-моему, он не ведал страха, был слишком горд, слишком зол, никогда ни перед кем не склонял головы. Я иной раз думаю, не ненависть ли руководила им в его поисках любви.

Лопес улыбнулся своему предположению, снова сел и положил книгу на колени.

— У Кита Эретайна могло бы быть все, Кэмпион, абсолютно все. Он мог бы быть графом! Старый король предлагал ему графский титул, но Кит отмахнулся от него.

Он сделал паузу и отхлебнул еще вина. Кэмпион переспросила:

— Отмахнулся?

— Да, дорогая моя. Поймите, что король Иоанн был похож на сэра Гренвилла Кони. Ему нравились любовники-мужчины. По-моему, он влюбился в Кита, но тот об этом и слышать не желал. Ни в какую. Король предложил ему все, а взамен Кит подарил ему стихотворение. — Лопес заулыбался. — Опубликовано оно было анонимно, но все знали, что его автор — Кит Эретайн. Он даже хвастался этим! В этом стихотворении он назвал короля «шотландским чертополохом с бесполой колючкой».

Лопес засмеялся, радуясь, что и Кэмпион улыбнулась. А потом грустно произнес:

— И стихотворение было плохим, и замысел никудышным, и кончиться все это могло только одним, Кит оказался там, где были вы, — в Тауэре. Все говорили, что он обречен, что оскорбление было слишком серьезным и слишком публичным, чтобы оставить его неотмщенным, но мне удалось вызволить его.