Елена Грицак - Парки и дворцы Берлина и Потсдама

• Название: Парки и дворцы Берлина и Потсдама
• Автор: Елена Грицак
• Жанр: Искусство и Дизайн
• Год: 2006
• ISBN: 5-9533-1551-1

Берлин – город с удивительной судьбой. Древний, своеобразный, некогда очень красивый, волей судьбы он стал центром самой тяжелой в мировой истории войны. Следы не столь давней трагедии до сих пор остались не только в его архитектуре, но и в душах людей. Многомиллионная по населению, колоссальная по площади, столица Германии наполнена памятниками и в то же время бедна ими, поскольку все исторические здания реконструированы или являются копиями прежних. Тем не менее подлинные дворцовые постройки в городе сохранились, и о них, а также о тех, которые, к сожалению, перестали существовать после Второй мировой войны, рассказывается в данной книге.

---

Возведенный в пределах Берлинского замка дворец короля имел форму четырехугольника, обращенного удлиненным фасадом к парку. Две короткие стороны здания защищались рекой и улицей, одновременно служившей набережной южного рукава Шпрее. Через водный поток был переброшен мост, по-прежнему деревянный, но именовавшийся уже не Собачьим, а Замковым. Его украшали восемь мраморных групп, представлявших Афину Палладу в сценах воспитания греческого воина. Внутренние окна дворца выходили на площадь, вернее, два парадных двора, один из которых был оформлен бронзовой композицией «Святой Георгий, убивающий дракона» работы мастера Кисса.

Оформление стены в одном из коридоров Берлинского замка

Почти все дворцовые постройки относятся к началу XVIII века, хотя отдельные башни сохранили вид, как эпоху курфюрстов, более того, некоторые детали остались от родового замка Гогенцоллернов. Перед главным порталом расположились четыре скульптурные группы, отлитые из бронзы по моделям мастера П. К. Клодта в Санкт-Петербурге и подаренные императором Николаем I прусскому королю. В парадных покоях дворца имелось немало исторических памятников. Особого внимания заслуживал рыцарский зал с троном, отделанным серебряной чеканкой и драгоценными камнями. Для картинной галереи заказывались произведения современников, в основном полотна батальной тематики. Роскошью убранства отличалась дворцовая капелла с высоким куполом и залом, позволявшим разместить более тысячи человек.

По слухам, в кабинете королевы «стояла золотая мебель, и тот же драгоценный металл уходил на изготовление ручек каминных щипцов, лопаток и кофейников». Однако, если верить историкам, даже королевские покои не миновал царивший по всей стране режим крайней экономии. Второй после золота страстью короля была армия: Фридрих-Вильгельм I копил солдат как монеты, в итоге доведя численность прусского войска до 80 тысяч человек. Удивительно, что при великолепной выучке и оснащении в серьезных походах его армия не участвовала.

К моменту кончины короля в 1740 году население Берлина составляли 100 тысяч человек. Тогдашняя Пруссия активно утверждалась на европейской политической арене, а ее столица выглядела хотя и большим, но все же провинциальным городом. Сын покойного монарха, Фридрих II, еще при жизни заслуживший прозвище Великий, постарался исправить положение. Ратные подвиги этого государя превратили страну в грозную военную державу, управлявшуюся из центра, которым вскоре стал огромный, презентабельный на вид и главное, передовой во многих отношениях Берлин.

Бранденбургские ворота

Появившиеся тогда монументальные здания, оперный театр, Королевская библиотека, красивые жилые дома и множество дворцов в целом представляли собой настоящее собрание шедевров классического зодчества. Подъездным путем являлся широкий проспект Унтер-ден-Линден, а достойным входом в своеобразный архитектурный пантеон служили Бранденбургские ворота (нем. Brandenburger Tor), законченные в 1793 году, уже после смерти великого короля. Образцом для них послужили пропилеи афинского Акрополя. Украшенные статуями Марса, Минервы и многочисленными аллегорическими фигурами, они возвышались на въезде в город и были призваны олицетворять мощь прусских войск. Идею помпезного сооружения из песчаника осуществил архитектор Карл Готхард Лангханс, но самую эффектную деталь – квадригу с богиней победы Викторией – в 1868 году выполнил знаменитый скульптор, родоначальник немецкого классицизма Готфрид Шадов. Для большего эффекта обе стороны Бранденбургских ворот были дополнены двумя пристройками в виде греческих храмов. Случилось так, что знаменитой колеснице пришлось проскакать по Европе едва ли не галопом: захватив Берлин, Наполеон распорядился снять ее и отправить во Францию, а прусские солдаты, вскоре захватив Париж, постарались вернуть скульптуру на исконное место.

Давний ритуал требует от каждого вновь прибывшего в город пройти или проехать через легендарную арку, но сами берлинцы исполняют эту церемонию гораздо чаще приезжих. В 1930-х годах через Бранденбургские ворота проходил маршрут нацистских факельных шествий, через них старались проехать правители государства, почетные гости столицы, впрочем, с недавних пор в целях сохранения памятника всякое движение транспорта через ворота запрещено.

Колонны Бранденбургских ворот

Вид на город между колоннами Бранденбургских ворот

При Фридрихе Великом деревянный Замковый мост был разобран, а на его месте появился каменный. Существующее ныне сооружение появилось гораздо позже, в 1824 году, и, работая над проектом, архитектор Карл Фридрих Шинкель надеялся на то, что «в будущем мост образует гармоничное целое с прекрасной Унтер-ден-Линден, а посему главной в нем должна быть эстетическая сторона». Пожелание зодчего исполнилось в полной мере. Широкий, прямой, по-берлински оформленный крупной скульптурой, Замковый мост производит неизгладимое впечатление. Выполненные по рисункам Шинкеля чугунные решетки парапета так же традиционно украшены фигурами древнегреческих богов и сопутствующих им существ – морских коней, дельфинов, тритонов.

Скульптурная группа на Замковом мосту

Судьба распорядилась так, что Берлину в короткий отрезок времени довелось испытать славу победителя и унижение побежденного. В XVIII веке завоеватели приходили к его стенам дважды: в 1742 году город на один день захватили австрийцы, а в 1760 году в нем на более длительный срок остались русские. Удивительно стойко выдерживая невзгоды, столица Германии отличалась жизнестойкостью, прежде всего в интеллектуальном плане. Благодаря просветительской деятельности философа-идеалиста Мозеса Мендельсона, она превратилась в центр европейского просвещения. Именно в это время были заложены музыкальная и театральная традиции, что ознаменовалось премьерами драматических спектаклей «Минна фон Барнхельм» и «Гёц фон Берлихинген». Примерно в то же время берлинцы толпами собирались у входа в Оперу – настоящий дворец музыки, где публика рукоплескала прославленной труппе под руководством композитора Карла Генриха Грауна. На подмостках одного из лучших в Европе театров выступали лучшие артисты мира. Кроме Фаринеллы и Пинти, здесь блистала Барбарини, в которую, по слухам, был влюблен Фридрих Великий. Симпатия старого короля доходила до приглашения танцовщицы на ужин, где обычно присутствовали только мужчины.

Берлинская Опера

Придворный театр, позже получивший статус Немецкой государственной оперы, располагался в удивительно красивом здании, к счастью, уцелевшем при штурме Берлина. Недавняя его реконструкция проводилась по-немецки тщательно и весьма осторожно, поэтому в интерьере сохранились все черты первоначальной отделки: лепнина, люстры, канделябры, стилизованная под рококо мебель. В двух залах – Большом и малом, посвященном Аполлону, раньше представляли классику. В годы социализма здесь можно было увидеть и услышать произведения композиторов из социалистических стран, в основном С. Прокофьева. В настоящее время репертуар резко изменился и нынешние берлинцы ходят в Оперу, чтобы послушать музыку Моцарта, его современников и предшественников.

При Фридрихе II небывалым блеском отличались придворные праздники. «Каждое торжество было великолепным зрелищем для людей тщеславных, то есть почти для всех. Все видели его за столом, окруженного тридцатью принцами; он обедал на прекраснейшей в Европе золотой посуде, тогда как тридцать красивых пажей и столько же скороходов в роскошных костюмах приносили большие блюда из массивного золота», – восхищались историки Берлином тех времен. Потомки не напрасно дали своему самому воинственному королю столь почетное прозвище. Прекрасный правитель, образованный, открытый, терпимый ко многим проявлениям, он, в отличие от большинства предшественников, был сказочно богат. К моменту коронации его личные средства составляли миллионы талеров наличными, а также серебряные и золотые предметы из Берлинского замка. Терпимость государя простиралась от свободы вероисповедания до традиционной лояльности к немецкому населению, например, к евреям.

Фридрих очень серьезно готовился ко всем военным кампаниям, словно чувствуя, что каждая из них может оказаться решающей. К окончанию второй Силезской войны «из казначейства было изъято шесть миллионов талеров, со всего государства был сделан поземельный побор в полтора миллиона. Вся серебряная утварь, украшавшая дворец: канделябры, столы, люстры, камины обращались в деньги».

К концу похода от королевской наличности почти ничего не осталось, но казна не истощалась во многом благодаря активной деятельности банкирского дома «Эфраим и сыновья». Летом 1746 года прусские солдаты вторглись в Саксонию, начав третью Силезскую (Семилетнюю) войну, по окончании которой берлинский финансист Натан Фейтель Эфраим, согласившись на довольно тяжелые для себя условия, арендовал монетный двор в захваченном Лейпциге и наладил выпуск имперских талеров, как оказалось позже не самого лучшего качества. Чеканка иностранных денег сама по себе не считалась фальшивомонетничеством, правда, если при том соблюдались первоначальные характеристики монет. История знает подобные примеры, но прусский вариант представил не самый лучший их них.