Александр Шубин - Преданная демократия. СССР и неформалы (1986-1989 г.г.)

• Название: Преданная демократия. СССР и неформалы (1986-1989 г.г.)
• Автор: Александр Шубин
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-9739-0028-2

Это книга в жанре свидетельства. Демократическая среда 80-х – неформалы – сначала искренне стремилась к «правильному» социализму, затем столь же искренне увлеклась – реконструируя себе идеологию по книгам – кто анархо-синдикализмом, кто линией конституционных демократов, кто еще чем-то. Неформалы составляли реальную демократическую среду в период бури и натиска горбачевской перестройки. Они шли на улицы, они обеспечивали успешность массовых акций. Старшие товарищи грамотно воспользовались энергией этой восторженной молодежи и столь же грамотно отодвинули ее в сторону, когда заняли ключевые позиции в Межрегиональной группе уже подзабытого Съезда народных депутатов. Автор был в самой гуще краткого по времени движения идеалистов-неформалов конца семидесятых – восьмидесятых годов прошлого века и пережил все стадии этого движения.

This book belongs to the genre of testimony. The democratic milieu of the '80s, the informal youth groups (as opposed do Komsomol) were at the beginning quite candid in their aspirations for the «correct» socialism, but then – while reconstructing ideologies from the old books – with equal candidness they all took different paths: some were attracted by the anarcho-syndicalism while others became constitutional democrats or something else altogether.

The unofficial organizations constituted an authentic democratic environment at the time of the Sturm und Drang that marked the late period of Gorbachev's Perestroika. They took out to the streets securing the success of mass actions. The elder comrades have intelligently explored the energy of that rapt youth and managed to smartly divert it when they occupied key positions in the Interregional Group of that almost forgotten Congress of Peoples Deputies. The author was in the plain centre of the short-lived informal idealists' movement of the late '70s and through the '80s of the past century and he witnessed that phenomenon in all of its stages.

---

Эта работа не получила распространения из-за своей излишней академичности, но фиксирует состояние взглядов федералистов накануне начала ими публичных действий. В «Принципах федерализма» будущие «общинники» доказывали, что экономика вовсе не детерминирует сознание и идейно-политическую сферу, что существует равноправное взаимовлияние идей, системы власти и социально-экономических реальностей. На основе этого вывода они строили отличную от марксисткой систему формаций – уже не общественно-экономических, а просто общественных. Первой эксплуататорской формацией оказывается бюрократическая. Новая бюрократическая формация возникает и на современном витке развития общества. В центре этой теории стояли понятия отчуждения и класса бюрократии. Маркс упоминается в этой работе еще в почтительном ключе. Анализируя процесс специализации, теоретики показывали неизбежность отчуждения и формирования классов, но также обосновывали и необходимость их преодоления в будущем. По их мнению, это зависело от реальных возможностей трудящихся участвовать в организации производства. В последнем тезисе заложены основы будущего «оппортунизма группы». Преодоление «отчуждения трудящихся от средств производства» (то есть переход от управления к самоуправлению) тормозится не только бюрократической элитой, но и отсутствием у трудящихся соответствующих навыков. Поэтому переход от эксплуататорского общества к социализму должен был, по мысли федералистов, происходить постепенно, даже если на пути этого перехода будут и революционные этапы.

В предназначенной для публичной агитации части своей программы федералисты выступали против бюрократизации управления и распределения, против того, чтобы «инициативу здесь перехватывало частное предпринимательство, опасно сплетающееся с коррупцией вышедших из-под контроля чиновников», а также за «такую модернизацию демократических институтов советского государства и аппарата управления, которая ликвидирует саму возможность их отчуждения от трудящихся», и за «тесное соединение трудящихся со средствами производства, выражающееся в непосредственной связи их реальных доходов, личного трудового вклада и успехов предприятия». Это были весьма умеренные требования. Но федералисты не собирались на них останавливаться.

К началу учебного 1986 года в МГПИ сформировалась группа инакомыслящих студентов в несколько человек, стремившихся как можно скорее перейти к открытой общественной активности. Ядро группы составляли федералисты и несколько их одногруппников, в разной степени разагитированных «на картошке», а также члены ОК ВРМП с истфака А. Василивецкий, В. Губарев и примыкавший к ОК В. Тупикин. К группе примыкали также несколько девушек с филологического и романо-германского факультетов, с которыми революционеры познакомились «на картошке». От них ждали дальнейших действий. Студенты рвались в бой. В октябре на истфаке было объявлено о заседании дискуссионного клуба «Социализм и демократия». Предстояла первая политическая акция.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТЕАТР

ПОЛИТИКА МНОГОЕ БЕРЕТ от театра, от шоу. Она не может существовать без театрального пафоса и драматизма, без актерства и превращения масс в зрителей. И театр черпает сюжеты в политике. А в авторитарном обществе театр становится делом политическим. Эзопов язык театрa – политическая сила. В 1986 году, когда границы разрешенного были неясны, а репрессивная машина еще готова к подавлению инакомыслия, неформалы решили использовать форму театра в интересах агитационного содержания политики.

Сразу после приезда студентовисториков в Москву с сельхозработ «общинные социалисты» организовали дискуссионный клуб исторического факультета МШИ имени В. И. Ленина и межфакультетскую стенную газету, которая каждый раз выходила под новым названием: «Айсберг», «Ледокол» и так далее. Центральным материалом первого выпуска газеты стал мой памфлет «Обыкновенный рашизм», направленный против консервативного педагога К. Раша, выступившего 21 октября с лекцией в МШИ. Через несколько лет против Раша выступила и большая пресса (журнал «Огонек» даже под тем же заголовком), но в 1986 году педагог-милитарист пользовался поддержкой партийных органов. В статье воинствующий консерватизм Раша сравнивался с нацизмом, взгляды характеризуются как реакционные и казарменные: «Вот он, идеал школы, какой там школы – всего общества – лучезарная казарма, стройные колонны и ряды, беспрекословное подчинение старшим».

Студентам удалось даже передать текст статьи самому Рашу с предложением дать ответ. «Ответ» последовал из партийных органов.

Оказывается, патриотический педагог не поверил, что статья инициирована студентами, и решил, что имеет дело с происками влиятельных врагов. «Нам сообщили, что Раш собирается отвечать на наш выпад в партийной прессе. Я помню, нам это очень польстило» – вспоминает В. Гурболиков. Но парторганизация истфака настаивала, чтобы дело уладили миром, что и было сделано при посредничестве студента-коммунара с физфака И. Колерова и журналистки О. Мариничевой. Они организовали телефонный разговор между редакторами «Айсберга-Ледокола» и их «жертвой». Раш заявил, что его оппоненты не представляют подлинную молодежь, каковую отождествил с воинами-»афганцами», с негодованием отклонил предложение опубликовать в стенгазете ответ, но от преследования обидчиков также отказался.

В передовице к газете предлагалось создать дискуссионный клуб. Чтобы обсуждение политических вопросов было как можно более откровенным и в то же время не повлекло за собой репрессий по линии партийных и комсомольских органов, инициаторы решили начать с театрализованной дискуссии. Мнения высказывались от лица не самого говорящего, а некоего образа. Первым шоу подобного рода стал «Суд над империализмом». Судебная коллегия, в которую вошли два члена КПСС и я, вынуждена была оправдать империализм «за недоказанностью преступлений» после яркой защитительной речи адвоката Андрея Исаева.

Вспоминает А. Исаев: «Моя задача была превратить процесс в суд над советской системой. В это время я считал, что буржуазная демократия была меньшим злом, чем советская система, но все-таки злом. Я строил защиту по принципу „зло, предотвращающее меньшее зло“. Я сопоставлял ФРГ и ГДР, Северную и Южную Кореи. Контраст разительный, хотя и империалистические системы не безгрешны»[27].

Поскольку западная система («империализм») не была идеалом «подпольщиков», они решили предложить студентам и конструктивную программу. Корректировка тематики клуба в социалистическом направлении совпадала с желаниями партийной организации – коммунисты еще не знали, что им предлагается в качестве конструктивной альтернативы капитализму.

В канун ноябрьских праздников 1986 года прошла театрализованная дискуссия «Социализм и демократия». «Анархисты», «социал-демократы», «троцкисты», «югославские коммунисты» и «представители КПСС» должны были коротко изложить свои взгляды по этому вопросу и затем перенести дискуссию в зал. Дискуссия собрала аншлаг и длилась два дня. Сенсацию вызвало выступление Андрея Исаева, который играл анархиста. Это было первое публичное цитирование бакунинской критики марксизма в современной России.

Вспоминает А. Исаев: «Когда я произнес эту речь, я напугался сам. Где-то посередине у меня просто мурашки начали бегать по спине, и было твердое ощущение, что по завершении выступления встанет кто-нибудь из администрации и скажет: „Ну все, достаточно, я думаю, что надо закрывать мероприятие и принимать оргмеры. Когда потом пошло обсуждение, у меня отлегло от сердца – народ сочувствовал“.

Анархическая речь А. Исаева разделила присутствующих на шокированных и увлеченных новой для них идеей. Исаев увлекся и защищал взгляды, которые не отстаивал еще и в нелегальных дискуссиях. После жарких споров зал склонился к золотой середине, согласившись в основном с «югославами», но признав серьезность анархизма. Что касается коммунистов, один из которых искренне пытался защитить свою партию, то их «фракция» была просто сметена волной критики.

В первый день зал настолько очевидно сочувствовал оппозиционным взглядам, что на следующий день организаторы попросили студентов и преподавателей защищать доктрину, которой официально все были привержены. Но зал, включая идейно выдержанных коммунистов, продолжал наслаждаться праздником плюрализма. Дискуссия продолжалась пять часов.

Вспоминает А. Исаев: «В завершение дискуссия приобрела формы изящного пикирования. Когда преподаватель М. Нуриев задал вопрос о том, почему анархисты всегда молоды, а когда вырастают, то примыкают к серьезным партиям, то я ответил, что по критерию возраста руководства мы, конечно, должны признать, что самой серьезной партией является КПСС. Это вызвало взрыв хохота в зале»[28].