Джэсмин Крейг - Наваждение страсти

• Название: Наваждение страсти
• Автор: Джэсмин Крейг
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы
• ISBN: 5-85585-723-9

Молодая англичанка Шарлотта Риппон, возвращаясь в карете в свой дом, обнаруживает на дороге тяжело раненного иностранца. Вместе с ним в упорядоченную жизнь Шарлотты врываются запутанные интриги, опасные приключения, любовь и предательство – прекрасный иностранец оказывается турецким принцем и наследником эмира.

---

Лежа без движения на постели, Александр наблюдал, как жена поспешно просовывает руки в рукава шелкового свадебного наряда. В сердце его вновь всколыхнулась нежность. Но на сей раз он не пытаться себя разубеждать. Да, прождав любви почти тридцать лет, он, наконец, влюбился…

Первые лучи солнца еще робко алели на горизонте, но даже в предрассветных сумерках Александру было видно, как дрожат пальцы Шарлотты, застегивающие крошечные пуговки. У него упало сердце.

«Болван! Кретин! Неужели ты думал, что за одну, пусть даже прекрасную ночь она позабудет обычаи своего народа? Неужели надеялся, что эта ночь изменит всю ее жизнь и Шарлотта, пожертвовав всем ради любви, поедет с тобой в мятежную Грецию?» – с жестокой откровенностью говорил себе Александр.

Ему отчаянно хотелось снова затащить Шарлотту в постель и забыть в ее объятиях все свои сомнения, но он уже не мог заглушить голос трезвого рассудка. Надо поговорить с Шарлоттой. Они должны спокойно, трезво все обсудить. Он спросит, известно ли ей что-нибудь про документы мистера Каннинга, а потом скажет, что первым же кораблем намерен отправить ее и леди Аделину в Англию…

Вот только… а что, если она будет носить под сердцем его ребенка? Если так, то на родине ей не придется надеяться на замужество…

При этой мысли на душе у Александра стало легче. Если Шарлотта забеременеет… Хотя нет, вряд ли это возможно скоро… Но предположим, все-таки да… тогда, наверное, он сможет попросить ее остаться с ним?

«Да, но где она будет жить? – горько усмехнулся принц. – В Стамбуле вместе с наложницами? В золотой клетке? Или в Греции, среди разбойников, называющих себя теперь борцами за свободу, и умирающих от голода крестьян?»

Ответить на свои сердитые вопросы Александр не успел, поскольку Шарлотта услышала шорох, обернулась и увидела, что муж не спит. Встретившись с ним глазами, она густо покраснела.

– Д-доброе утро! Надеюсь, я… тебя не разбудила? Я не знала, что ты не спишь. – Говоря это, Шарлотта потихоньку пятилась подальше от кровати. Как будто боялась, что он спрыгнет с постели и набросится на нее. Впрочем, ее состояние вполне объяснимо. Для него их первая брачная ночь была полна неизъяснимого блаженства, а Шарлотта, наверное, испытала только боль. Отогнав неприятную мысль, Александр поспешил натянуть покрывало до подбородка, чтобы не смущать Шарлотту еще больше.

Шарлотта заметила, что он нахмурился, и испугалась. Господи, он на нее сердит!

– М-мне уйти? – пролепетала она, в ужасе уставившись на свои голые ноги.

Кто знает, что предписывают в таких случаях правила турецкого этикета? В Англии она, по крайней мере, могла бы спрятаться в своей комнате, а тут… тут она все равно не найдет сама дорогу на женскую половину дворца, даже если принц ее сейчас отпустит.

– Нет-нет, не уходи.

Александр никогда еще не говорил с ней так сурово! Он глубоко вздохнул. Наверное, еле сдерживался, чтобы не закричать. Шарлотта совсем приуныла.

– Мы должны поговорить, – отрывисто произнес принц. – Я еще вчера хотел начать этот разговор, но…

Шарлотта завороженно уставилась на свои ноги, словно видела их впервые в жизни. Впрочем, в выкрашенных хной ногтях, выглядывавших из-под подола кафтана, и впрямь был какой-то магнетизм.

– О… о чем? О том, что мы… делали? – еле слышно спросила она.

– Нет. Боюсь, об этом говорить нечего. Разве что я должен был бы попросить прощения. Но я не могу… я не раскаиваюсь.

Шарлотта изумленно вскинула голову. Он должен просить прощения? Но за что? У нее захватило дух. Может, Александр вовсе даже не сердится на нее? Она вспомнила слова Нассары… А вдруг Александр так страстно желал ее, что не заметил, какая она была бесстыдная? О, если бы это было возможно!.. Шарлотта замечталась и не сразу сообразила, о чем он говорит, когда услышала:

– Мне давно пора объяснить тебе, чем я занимался в Англии. От успеха моей миссии зависит жизнь многих людей, и я не могу быть с тобой совсем откровенным. Но все же скажу, что меня полностью поддержал мистер Каннинг, английский министр иностранных дел. И надеюсь, султан тоже, пусть и без большой охоты, но окажет мне поддержку.

– Почему ты говоришь «надеюсь»? Разве ты не знаешь наверняка?

Шарлотту искренне заинтересовал этот разговор, но одна тайная мысль все время мешала ей сосредоточиться. Ах, как было бы чудесно, если бы Александр откинул покрывало и предложил бы ей лечь в постель! Она бы прижалась к нему, а он снова бы ее поцеловал…

– Увы, в этой стране нелегко узнать мнение правителя. – В улыбке Александра не было и тени юмора. – Он буквально облеплен придворными. Даже аудиенции у него добиться непросто, порой для этого требуются сложнейшие маневры, на которые уходят недели. А теперь из-за происков сэра Клайва Боттомли я ни на миг не могу выйти из дворца. Отец уверяет, что это небезопасно.

– Небезопасно? Но почему?

– В последние годы великий визирь постоянно ставил мне палки в колеса, а сэр Клайв Боттомли – его приспешник. Когда мы приплыли в Стамбул, нас всех спасла только сообразительность моего отца. Великий визирь намеревался бросить нас в темницу, но отец перехватил письмо, которое пытался передать визирю сэр Клайв, и прислал в гавань своих людей. Они схватили сэра Клайва и прежде, чем великий визирь успел что-либо предпринять, привезли нас сюда. Однако моему врагу известно, что я в Стамбуле, и меня схватят, если я попытаюсь покинуть дворец эмира.

– Да, но что это означает на деле? Ты же не можешь надолго оставаться в четырех стенах?!

– Конечно, не могу, но пока придется запастись терпением. Отец ведет сложные переговоры, добиваясь, чтобы султан принял меня. Даже визирь не посмеет меня похитить, если я пойду на аудиенцию к султану.

Шарлотта облегченно вздохнула.

– Твой отец – важный сановник. Он наверняка сможет добиться аудиенции.

– Ах, если бы все было так просто! – Александр долго колебался, но потом продолжил: – Ты до сих пор не можешь понять, что здесь не такие порядки, как в английском парламенте…

Он старался не смотреть на Шарлотту. Грудь ее четко обрисовывалась под шелковым кафтаном в лучах рассветного солнца. Александру неудержимо хотелось нагнуться, потянуться к ней губами… При одной лишь мысли об этом кровь ударяла ему в голову… Нет, он не должен, не может… Лучше думать и говорить о политике султана! Александр нерешительно потянулся к своей одежде. Пожалуй, впервые разговоры о независимости Греции казались ему такими неинтересными.

– Я тебе уже объяснял: доступ к султану невероятно затруднен. Даже мой отец, а он, между прочим, ведает финансами всей Оттоманской империи, не может запросто прийти к султану. Но есть и другой момент… личного свойства…

– Твои отношения с отцом? – тихо спросила Шарлотта, удивив Александра своей проницательностью.

– Да. – Он запахнул кафтан и подошел к окну. Сад был залит ярким утренним солнцем. – Отец еще не решил, стоит ли ходатайствовать за меня перед султаном. А я пока не убедил его, что моя борьба в Греции в конечном итоге пойдет на пользу Оттоманской империи. Он всегда считал, что я напрасно сражаюсь в Морее. И говорил, что лучше бы я стал советником султана по внешней политике. Я ведь знаю несколько иностранных языков.

– Но ты бы поговорил с эмиром… с твоим отцом… Ты ведь прекрасно умеешь убеждать. Вспомни, как ты заставил меня поверить всяким небылицам.

Александр усмехнулся. Когда его жена говорила таким сухим тоном, она становилась прежней Шарлоттой, которую он знал в Англии. Право, кажется, с тех пор прошла целая вечность!

– Увы, за тридцать лет нашего совместного существования отец привык не поддаваться этим чарам. И он вполне обоснованно считает меня сумасбродом. Покидая Стамбул, я мечтал стать героем, был целиком во власти романтических иллюзий, бредил стихами лорда Байрона. Поэтому теперь мне придется убеждать эмира, что я повзрослел и поумнел.

– А это действительно так?

Александр посуровел.

– По-моему, да. Когда полежишь несколько месяцев на мерзлой грязи, это охладит и самую горячую голову. Война удивительно быстро лишает человека радужных иллюзий.

– И все-таки ты по-прежнему поддерживаешь борьбу греков за свободу?

– Они борются за правое дело, – тихо ответил Александр. – Почти четыреста лет их страной правят корыстные властители чуждой им империи. Греки должны иметь собственную государственность и свое правительство.

– А твой отец с этим не согласен?

– Он колеблется. Говорит, оттоманские законы сдерживают воинственность греков. И действительно, пять греков, собравшись вместе, обычно высказывают пять разных мнений о том, как следует управлять страной. А если греками овладеет дух противоречия, мнений будет не пять, а шесть или даже семь.

Шарлотта рассмеялась.

– Может, тогда вам с отцом следует найти золотую середину? Скажем, выступайте не за свободу всей Греции, а за освобождение какой-нибудь провинции.