Бетина Крэн - Последний холостяк

• Название: Последний холостяк
• Автор: Бетина Крэн
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Транзиткнига
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-033205-Х, 5-97I3-0771-1, 5-9578-2780-0

Очаровательная молодая вдова леди Антония Пакстон славилась тем, что умела выдавать юных девушек за знатных и богатых холостяков. Всего-то и нужно – поставить мужчину в обстоятельства, при которых он, как истинный джентльмен, обязан жениться на случайно скомпрометированной девице! И все шло отлично, пока Антонию не постигла «страшная месть» – многоопытный обольститель и сердцеед Ремингтон Карр намерен любой ценой соблазнить и скомпрометировать решительную красавицу. Антония принимает вызов…

---

– Прекрати свои глупые намеки и коварные интриги! Ты снова задумал меня соблазнить! Скажи на милость, зачем тебе это нужно? Только не хитри, ответь мне честно!

– Хорошо, отвечу как на духу: я хочу на тебе жениться, – откровенно признался он.

У Антонии екнуло сердце и перехватило дыхание: к такому ответу она была не готова. Надменно вскинув голову, она ответила:

– Я за тебя не пойду.

– Это почему же? – криво усмехнувшись, поинтересовался Ремингтон, наступая на нее.

Антония попятилась, перебирая в уме возможные варианты достойных ответов. Причин для отказа могло насчитаться не менее тысячи, но в данную минуту ей в голову пришли только три.

– Ты мне совершенно не нравишься! Ты мне абсолютно не нужен. А главное, я тебе не верю. Ты лгал мне, клеветал на меня, выдумывал обо мне всякие небылицы, не раз обманывал меня наиподлейшим образом. Запомни: я тебе не слабоумная девчонка и не игрушка! Я не позволю собой манипулировать. И ради всего святого, оставь меня в покое, я обойдусь и без твоей «благородной» помощи. Никто и ничто не заставит меня провести остаток жизни с мужчиной, который мне и безразличен, и противен!

– Хотелось бы узнать только, каким ты себе представляешь свой идеал? Ты уверена, что встретишь кого-то, от которого у тебя вскипала бы в жилах кровь и кружилась голова? – спросил граф, продолжая наступать.

Ей почудилось, что пузырьки воздуха побежали у нее под кожей: так ей вдруг захотелось ощутить его прикосновение и утонуть в его объятиях. Он оказался прав, мерзавец! Кровь опять закипала в ее жилах. Попятившись, Антония очутилась в углу возле окна и поняла, что она пропала.

– Я никогда не кривил с тобой душой, Антония, – пылко произнес Ремингтон. – Возможно, тебе в это не верится, но я говорил о тебе и твоих дамах искренне, от чистого сердца. И в том, что натворили мои дружки в моем доме, я совершенно не повинен. Что же до всего остального…

Мои изъяны и грехи тебе известны. Дай же мне шанс реабилитировать себя в твоих глазах! За две недели ты не только получше узнаешь меня, но и полюбишь.

Он дотронулся до ее руки – и дрожь охватила ее с головы до пят. Его ладонь, большая и сильная, излучала тепло. Она почувствовала себя совершенно беззащитной перед этим огромным мужчиной, пробуждавшим в ней и нежность, и злость, и вожделение. Из последних сил Антония резко оттолкнула Ремингтона и выбежала в коридор.

Тетушку Гермиону ей удалось обнаружить в той самой комнате, где был сервирован для интимного обеда стол. Старички уже перекусили и теперь наслаждались отменным вином, глядя друг на друга с откровенным обожанием.

– Наконец-то, Антония! – воскликнула, покраснев, как юная дева, Гермиона. – Не желаешь ли к нам присоединиться?

– Да, присаживайтесь к столу, – сказал Паддингтон. – Ремингтон вряд ли станет возражать. Вам надо подкрепиться, вы так бледны. – Несмотря на смущение, он все-таки не выпустил руку Гермионы из своей руки.

– Нам пора идти, тетушка! – сказала Антония, сверля Гермиону выразительным взглядом. Та неохотно подчинилась.

Ремингтон проводил дам до входных дверей и велел швейцару поймать для них экипаж. Усаживая в него Антонию, граф как бы мимоходом обмолвился о том, что завтра утром он пришлет за ней свою личную карету к девяти часам.

– Не трудитесь, я больше никогда сюда не приеду, – раздраженно ответила Антония.

– Я в этом не уверен, – с улыбкой возразил он.

И всю дорогу ей почему-то вспоминалось многозначительное выражение его лица при их расставании. Тетушка Гермиона хранила мудрое молчание и благодушно улыбалась, думая о чем-то своем.

– Признаться, такого я от вас не ожидала! – с обидой произнесла Антония, более не в силах терпеть раздиравшую ее злость. – Связаться с дядей Ремингтона! Это же просто уму непостижимо! Как вы могли пойти на такой опрометчивый шаг!

– А что особенного в том, что я отобедала с порядочным джентльменом? – с обидой в голосе спросила Гермиона. – Мне всегда нравились импозантные мужчины. Он такой милый и забавный и постоянно меня смешит. А я давно уже не смеялась, как тебе известно, над мужскими шутками, деточка. Чем же он тебе не приглянулся?

Ответить на этот вопрос Антонии было нечего, причин невзлюбить с первого же взгляда Паддингтона у нее не имелось, если не считать одной – он приходился родственником Ремингтону, что давало последнему дополнительный козырь в его игре.

– Мы с ним почти не говорили о его племяннике, – заметила Гермиона, угадав ее мысли. – Паддингтон взял его роль на себя и теперь лелеет надежду, что его любимый племянник вскоре женится и подарит ему внуков. Паддингтон обожает детей. Своих у него, к сожалению, нет. Я понимаю, как ему горько и тоскливо! Ведь и я тоже не имею других близких родственников, кроме тебя. Ты мне как дочь. Между прочим, ты ему понравилась, – добавила она.

– Это очень мило с его стороны, – сказала Антония и, смутившись, отвернулась и уставилась в окошко. – Мне кажется, что он приличный и порядочный мужчина.

Гермиона с облегчением вздохнула и промолвила:

– И еще он сказал, что обеспокоен будущим Ремингтона. У графа, оказывается, не так уж и много знакомых дам. И Паддингтон считает, что ему пора бы обзавестись…

– Любовницей, – договорила за нее Антония с негодованием.

– Да, разумеется. И детьми тоже. Я вот подумала и пришла к выводу, что было бы неплохо, если бы ты…

– Тоже перестала жить монашкой, – снова подсказала ей Антония, все сильнее утверждаясь во мнении, что Гермиона переметнулась в стан ее врага.

– Ну, в общем, да. Абсолютно ясно, что его сиятельство увлечен тобой, деточка, и хочет исправить свою ошибку.

– Послушайте, тетушка, – натянуто произнесла Антония, – не могли бы вы помолчать?

Гермиона обиженно поджала губы.

Весенние дни становились все длиннее, и свечи в гостиной уже не зажигали раньше девяти. Этот вечер тоже не стал исключением. В сгущающихся сумерках Гермиона рассказывала подругам о сегодняшних приключениях, когда в комнату вошел Хоскинс.

– К нам посетительница, мадам! – объявил он.

– В столь поздний час? – удивленно спросила Гермиона, прервав свой увлекательный рассказ.

– Это миссис Ховард, мадам, – пояснил дворецкий. – Миссис Камилла Ховард. Так что мне ей передать?

– Камилла? Черт побери, Хоскинс, быстрее пригласите ее войти! – взволнованно воскликнула Антония.

Все повскакивали с мест и гурьбой бросились встречать гостью. На ней был надет ее лучший костюм, из-под модной шляпки струились роскошные волнистые белокурые волосы, но под печальными глазами залегли темные круги. Антония обняла ее и почувствовала, что она дрожит, едва сдерживая рыдание.

– Что с тобой, дорогая? – с замирающим от недоброго предчувствия сердцем спросила Антония.

Камилла раскрыла рот, но вместо слов оттуда вырвался болезненный, сдавленный стон.

– Да объясни же ты нам все толком! Успокойся! – Антония погладила ее по спине, начиная догадываться о причине взвинченного состояния бывшей протеже, недавно вышедшей замуж.

– Это все из-за Бертрана! – сквозь слезы произнесла она. – Он настоящий зверь!

– Уж не посмел ли он поднять на тебя руку? – гневно спросила Молли.

Камилла потрясла головой.

– Может быть, он бранится, когда чем-то недоволен? – поинтересовалась Гертруда.

– Да нет же, – выдавила из себя Камилла.

– Тогда в чем же дело! Чем он тебе досадил? – спросила Антония, приготовившись услышать нечто ужасное.

– В том, что он меня игнорирует! И почти не разговаривает со мной, разве что попросит передать ему какое-нибудь блюдо за столом, если только обедает не в своем проклятом клубе, где бывает ежедневно и занимается бог знает чем. Домой же он возвращается, когда я уже сплю, и, случается, бесцеремонно меня будит, чтобы… – Она разрыдалась, и все дамы сочувственно переглянулись: им ведь тоже пришлось хлебнуть немало лиха на своем веку. – Ваше письмо, леди Антония, в котором вы спрашивали, как мне живется в супружестве, переполнило чашу моего терпения, – промолвила она. – И вот я примчалась сюда в надежде, что облегчу тут свою душу. Мне нужно выговориться.

Антония обняла бедняжку, кое-кто из вдов промокнул носовым платочком выступившие у нее на глазах слезы.

– Послушай, Камилла, терпеть безразличие и хамство своего мужа тебе больше не придется, – сказала леди Пак-стон звенящим голосом. – Ты можешь поселиться у меня. Твоя прежняя комната пока не занята, и все мы будем рады твоему возвращению в нашу дружную семью. Честно говоря, мы по тебе скучали.

– Это правда? – прошептала Камилла, просияв от радости.

– Да, конечно! А если мистеру Бертрану Ховарду придется не по вкусу твой поступок, пусть он от злости повесится, мы плакать не станем.

– Сомневаюсь, что это случится, – усмехнувшись, сказала Камилла. – Он вряд ли даже заметит мое отсутствие.