Морис Леблан - Последние похождения Арсена Люпэна. Часть II: Три убийства Арсена Люпэна

• Название: Последние похождения Арсена Люпэна. Часть II: Три убийства Арсена Люпэна
• Автор: Морис Леблан
• Издательство: Янтарный сказ
• Жанр: Классический детектив
• Год: 1993

Известный во всем мире роман Мориса Леблана “Последние похождения Арсена Люпэна, взломщика-джентльмена”, состоящий из двух книг, в настоящее время приходит к нашему читателю. Написанный в начале века, он достойно выдержал испытание временем. Острый, держащий все время в напряжении читателя сюжет, добротный стиль, а главное создание образа героя — Арсена Люпэна — вот его основные преимущества. Герой этого романа благородный разбойник, отстаивающий честь, выступающий защитником преследуемых и униженных. Обе представленные части романа связаны единой фабулой — в них предстает запутанное и полное различных острых поворотов дело Кессельбаха.

Необыкновенные преображения главного героя, предстающего то шефом полиции, то русским князем, его непредсказуемые ходы, поиски таинственного убийцы — все это представлено на самом высшем уровне детективного жанра. До последних страниц читатель, следящий за острым сюжетом, не сможет предположить — кто же является главным злодеем. Благородство главного героя, его истинно джентльменские поступки, его борьба со злом, симпатия к нему — безусловно порождают в душе читателя светлые чувства, а следовательно, данный детективный роман являет собой не просто увлекательное чтиво, но и несет воспитательные функции.

---

— А одежда — для чего?

— Чтобы принять другой облик. Прибыв на виллу Глициний, я был намерен выдать Альтенгейма правосудию, покончить с князем Серниным и появиться опять в виде…

— Господина Ленормана, вероятно?

— Совершенно верно.

— Ну нет!

— Что-что?

Господин Формери насмешливо улыбался, покачивая указательным пальцем справа налево и слева направо.

— Нет, — повторил он.

— Что же — нет?

— История с господином Ленорманом… Это годится для публики, друг мой. Вы не заставите следователя Формери проглотить такую утку — будто Ленорман и Люпэн были одним и тем же человеком.

Он расхохотался.

— Люпэн — шеф Сюрте!.. Ну нет! Все, чего ни захотите, но не это! Должны же существовать какие-то границы!.. Я добрый малый, но все-таки… Скажите, между нами, для чего вам эта новая сказка? Не вижу, признаться, смысла…

Люпэн посмотрел на него в ошеломлении. Хорошо зная Формери, он не подозревал за ним такого самомнения и слепоты. Двойственность личности князя Сернина к тому времени ни у кого уже не вызывала сомнений. И только господин Формери…

Люпэн повернулся к заместителю шефа, слушавшего с раскрытым ртом:

— Дорогой Вебер, ваше повышение, по-моему, ставится под большой вопрос. Ибо, в конце концов, если господин Ленорман — вовсе не я, значит — он может еще существовать… А если существует, нет сомнений и в том, что господин Формери, с его удивительным чутьем, в конце концов его найдет… И в таком случае…

— И он будет действительно обнаружен, мсье Люпэн, — воскликнул следователь. — Беру это на себя и полагаю, что очная ставка между вами двумя будет захватывающим зрелищем!

Он потешался вовсю, барабаня пальцами по столу.

— Ах, как это будет забавно! Ах! С вами не приходится скучать, Люпэн! Значит, вы — господин Ленорман! И это вы, стало быть, добились ареста своего же сообщника Марко!

— Совершенно верно. Разве мне не следовало порадовать премьер-министра и спасти его правительство? Это было задачей исторического значения!

Господин Формери держался за бока.

— Ах, умру! Господи, как смешно! Ваш ответ обойдет весь мир! В таком случае, если поверить вам, это вместе с вами я вел следствие с начала дела в отеле Палас, после убийства господина Кессельбаха?

— Точно так же, как вместе со мной, еще раньше распутывали дело о диадеме, когда я был его светлостью герцогом де Шамерас[2], — с сарказмом отозвался Люпэн.

Господин Формери вздрогнул, веселое оживление мгновенно слетело с него при этом ужасном воспоминании. Внезапно став серьезным, он сказал:

— Итак, вы настаиваете на всех этих глупостях?

— Поневоле, так как все это — правда. Вам будет нетрудно, съездив в Кохинхину[3], получить в Сайгоне доказательства смерти подлинного господина Ленормана, замечательного человека, которого я подменил своей особой; я представлю вам документы о его кончине.

— Вранье!

— Ей-богу, господин следователь, могу признаться: все это мне совершенно безразлично. Не нравится — я не буду господином Ленорманом, не будем об этом более говорить. Если хотите — это я убил Альтенгейма. Вы отлично проведете время, добывая доказательства. Повторяю, для меня все это не имеет ни малейшего значения. Считаю ваши вопросы, как и мои ответы, не состоявшимися. Ваше следствие вообще не в счет — по той простой причине, что, когда оно завершится, я буду уже далеко. Но только…

Без капли смущения он взял стул и сел напротив господина Формери, по ту сторону стола. И сухо объявил:

— Есть одно-единственное «но», и вот в чем оно состоит. Знайте же, сударь мой, что вопреки всей видимости, несмотря на все ваши намерения, у меня нет ни малейшей охоты тратить даром свое время. У вас — ваши дела… У меня — мои… Вам платят за исполнение ваших задач. Я сам выполняю свои… и сам себе за это плачу. Так вот, дело, которым я теперь занят, — одно из тех, которые не терпят, чтобы от них отвлекались хотя бы на минуту. Я не могу допустить ни секундного промедления в подготовке и осуществлении действий, которые должны привести к успеху. Итак, продолжаю, — поскольку вы временно принуждаете меня вертеть большими пальцами между четырьмя стенами тюремной камеры, — двоим, господа, вам двоим поручаю я обеспечение моих интересов. Вы меня, надеюсь, поняли?

Он встал и стоял перед ними в вызывающей позе, с выражением презрения на лице; и сила убеждения, подавляющее волю воздействие этого человека были таковы, что оба собеседника не посмели его прервать.

Господин Формери нашел наконец выход в новом припадке смеха, — словно сторонний наблюдатель, готовый позабавиться происходящим:

— Есть над чем посмеяться!.. Животики надорвешь!..

— Будете вы смеяться или нет, сударь, так оно и случится. Мой процесс, расследование вопроса о том, убивал я Альтенгейма или нет, розыск моих предыдущих дел, былых правонарушений и преступлений, — вот оно, то великое множество пустышек, которыми я дозволяю вам развлечься, лишь бы, при всем этом, вы ни на минуту не теряли из виду вашей главной миссии.

— Которая состоит в том?.. — спросил господин Формери, все еще хорохорясь.

— Которая состоит в том, чтобы вы заменили меня в доведении до конца дела Кессельбаха и, в частности, разыскали некоего Штейнвега, германского подданного, похищенного и содержавшегося в заключении покойным бароном Альтенгеймом.

— Это что еще за история?

— Эта история — одна из тех, которые я оставлял для себя самого, когда был еще… когда считал себя еще, вернее, господином Ленорманом. Эта же история частично произошла в моем кабинете, неподалеку отсюда, и Вебер не мог об этом не знать. В двух словах: старик Штейнвег знает правду о таинственном проекте, которым занимался господин Кессельбах, и Альтенгейм, тоже шедший по этому следу, захватил названного Штейнвега и куда-то его упрятал.

— Нельзя куда-то упрятать человека вот так, без следа. Где-то он должен быть, этот Штейнвег.

— Разумеется.

— И вы знаете, где он?

— Знаю.

— Любопытно бы и нам…

— В номере двадцать девять, вилла Дюпон.

Господин Вебер пожал плечами.

— Значит, у Альтенгейма? В том особняке, в котором он жил?

— Да.

— Вот как можно верить вашим глупостям! Я нашел названный вами адрес в кармане у барона. Час спустя особняк был занят моими людьми.

Люпэн вздохнул с облегчением.

— Вот поистине добрая весть! А я уже опасался вмешательства сообщника, того, до которого не сумел добраться, и нового похищения Штейнвега. А слуги барона?

— Исчезли еще раньше.

— Надо думать, их предупредили по телефону. Но Штейнвег находится там.

Господин Вебер нетерпеливо возразил:

— Там никого нет. Повторяю вам, мои люди не покидали особняка.

— Господин заместитель шефа Сюрте, поручаю вам самолично провести обыск в вилле Дюпон, — сказал Люпэн. — Завтра представите мне отчет об этой операции.

Господин Вебер пожал опять плечами, не отзываясь на эту наглость.

— У меня полно более срочных дел…

— Господин заместитель шефа Сюрте, более срочного дела не существует. Если вы станете медлить, все мои планы рухнут. Старый Штейнвег никогда не заговорит.

— Почему же?

— Потому что он умрет с голоду в следующие сутки, самое большое — двое суток, если вы не дадите ему поесть.

III

— Это серьезно… Это уже звучит серьезно… — молвил господин Формери после недолгого раздумья. — Но, увы…

Он усмехнулся.

— Но, увы, ваши рассуждения сводятся на нет важной ошибкой.

— Да ну! Какой же?

— Той, что все это, мсье Люпэн, — огромное надувательство… Что поделаешь? Я начинаю разбираться в ваших фокусах, и чем они туманнее, тем меньше я им доверяю.

— Идиот, — пробормотал Люпэн.

Господин Формери встал.

— Итак, переходим к делу. Как вы поняли, это был чисто формальный допрос, предварительная встреча двух дуэлянтов. Теперь, когда шпаги скрещены, не хватает только обязательного свидетеля для такой схватки — вашего адвоката.

— Ба! Разве без него нельзя обойтись?

— Никак нельзя.

— Беспокоить мэтра ради таких малозначительных, в сущности, дебатов?

— Придется.

— В таком случае выбираю мэтра Кимбеля.

— Председателя? В добрый час, у вас будет отличная защита.

Первая встреча была окончена. Спускаясь по лестнице Мышеловки между обоими Дудвилями, заключенный произнес отрывистыми, повелительными фразами:

— Вести наблюдение за домом Женевьевы… Четыре человека у ее жилья… У госпожи Кессельбах — тоже. Обе подвергаются опасности… В вилле Дюпон состоится обыск; вы должны присутствовать. Если Штейнвега обнаружат, устройте дело таким образом, чтобы он не проговорился… Если потребуется — щепотку порошка, пусть поспит…

— Когда будете на свободе, патрон?

— Сегодня ничего не придумаешь… Впрочем, никакой спешки нет… Я — на отдыхе…

Внизу его сразу окружили городские полицейские, ожидавшие у машины.