Борис Левандовский - Обладатель великой нелепости

• Название: Обладатель великой нелепости
• Автор: Борис Левандовский
• Жанр: Научная Фантастика

Сначала он думал, что умирает. Потом тысячу раз пожалел, что не умер. Потому что теперь, чтобы выжить, он вынужден убивать. Потому что теперь он – уже не человек, а скрывающийся во тьме монстр-мутант, на совести которого – десятки убийств.

И цикл происходящих с ним превращений еще не завершен. Осталась еще одна, последняя стадия…

---

Все можно было бы устроить гораздо проще, если бы Герман воспользовался такси, поймав его по дороге, чтобы не привлекать лишнего внимания соседей. Тогда ему не пришлось бы добираться двумя видами общественного транспорта да еще преодолеть значительный кусок пути пешком. Однако если бы с Германом во время поездки случилась одна из его нынешних неприятностей (что-нибудь вроде приступа рвоты а-ля «BLEND-A-MED»), водитель такси прямиком отправил бы его в пункт «скорой помощи», развернув колеса машины одним движением баранки. В данном же случае Герман избавлялся от конкретных лиц, которые несли за него ответственность.

Добрые Доктора всегда на чеку

Выяснить результат анонимного теста по телефону он не мог.

Он остановился у очередного фонарного столба, переводя дыхание. Чтобы не упасть, Герман ухватился рукой за торчавший на уровне груди металлический стержень. Перед глазами плясали наклеенные на столб объявления; ветер теребил углы бумаги перед самым его носом. Черные буквы напоминали иероглифы.

Этой ночью Герману приснился новый кошмар.

Он – совершенно голый, весь покрытый коростой – мечется по своей квартире; его живот раздут как у беременной женщины, и что-то пытается выбраться наружу, кусая и царапая изнутри. Временами он слышит истошные вопли, глухо доносящиеся из его утробы. Германа швыряет от стены к стене – это, в его животе, все сильнее прорывается вперед. Он видит, как чьи-то пальцы надавливают на кожу изнутри; она, наконец, не выдерживает дикого натиска и начинает рваться в нескольких местах, вниз падают огромные куски темной коросты, обнажая гноящиеся раны на его теле, темно-коричневая кровь капает ему на ноги… Герман оседает по стене. Оно усиливает напор и вот-вот вырвется. Но все это происходит не так, как с маленьким чудовищем-паразитом в «Чужих». Его живот разваливается на куски, будто с ветхой стены опадает штукатурка. На пол выплескивается ядовито-зеленая рвота, из дыры высовывается облепленная слизью голова и медленно поворачивается к Герману. Он может различить только глаза, все остальное скрыто под густым слоем зеленой слизи, которая постепенно сползает вниз, открывая повернутое к нему лицо. Они молчат и долго смотрят друг на друга. И Герман постепенно начинает узнавать лицо, обращенное к нему. Еще один слой зеленой субстанции стекает вниз… это лицо двенадцатилетнего Геры – оно уже мертвое…

– Вам сегодня уж-жасно повезло! – неожиданно сказал кто-то за спиной Германа.

«Не только сегодня, – мысленно согласился он. – Мне чертовски везет уже целых три дня».

Герман медленно, чтобы не потерять равновесия, обернулся. В шаге от него стоял молодой человек в элегантном темно-зеленом костюме с большой фирменной сумкой на длинном ремне через плечо. Бока сумки выпирали, как во сне живот Германа, словно в ней находилось расчлененное тело. Парень улыбался.

– Вам ужж-жасно повезло, просто с ума сойти! – повторил он.

Герман недоуменно воззрился на него:

– Чего тебе?

– Отличный вопрос, просто замечательный вопрос! – радостно воскликнул тип в костюме. – Просто с ума сойти!

Он бодро подхватил свою сумку и начал расстегивать молнию, продолжая попутно тараторить, что Герману вообще стоило родиться на свет божий ради того, чтобы дожить до сегодняшнего дня, потому что сегодня самый счастливый День в его жизни, и это настолько здорово, что от всего этого запросто можно свихнуться!

Когда парень начал с диким энтузиазмом потрясать какой-то коробкой перед его носом, Герман, наконец, сообразил, что имеет дело с прилипалой из какой-то компании, промышляющей уличной торговлей.

– …мая лучшая терка в мире… Сдуреть!

– Отстань… – тяжело дыша, проговорил Герман. Однако торговец его, похоже, не услышал.

– …шестнадцать операций – свихнуться можно! А вот еще! – он выхватил из сумки следующую коробку и попытался всучить Герману в свободную руку; другой он продолжал держаться за штырь. – Без этого просто не возможно…

Герман на секунду увидел, как тот вытянул из сумки отрезанную человеческую кисть – «Самое лучшее! рубль за полкило – просто с ума сойти! еще есть ливер! – так это вообще можно…»

– …сдуреть! Фантастика! Всего за…

– Мне не нужно. Мне ничего не нужно!.. – выдавил Герман с усилием.

Но парня это нисколько не смутило.

– Тогда это… обязательно… – он запустил руку за очередной коробкой. – Обалдеть! Последняя! Просто крыша едет! Как юбилейному… Вот! – он извлек из сумки мятую картонную упаковку с яркой наклейкой и затряс перед лицом Германа. – Сегодня по прошлогодним ценам… специально для вас! Обторчаться!

Герман набрал побольше воздуха и, возвысив тон, прохрипел:

– Отвали, мудак гребаный!..

Прилипала осекся, но уже в следующую секунду, когда он намеревался что-то ответить…

…Герман, сам того не ожидая, обдал его с головы до ног тугой струей своей фирменной рвоты.

– Вот это действительно с ума сойти, чувак. Просто обторчаться… – и тронулся в путь.

* * *

– Вы, наверно, ошиблись, – поликлиника находится в соседнем здании, за станцией переливания крови, – первой обратилась к Герману медсестра, сидевшая в приемной; он даже рта раскрыть не успел. Она мерила его снисходительным взглядом, которого удостаиваются только убогие или слабоумные.

Было около десяти часов утра, и в тест-пункте собралась небольшая группа посетителей, которые пришли либо сделать анализ, либо забрать уже готовый результат. Всего пять человек: женщина лет сорока очень высокого роста в короткой юбке, трое молодых мужчин и совсем юная, стройная девушка, наверное, еще школьница, чей стиль одеваться наводил на мысль, что бедняжка вынуждена подрабатывать проституцией между уроками в школе и выполнением домашнего задания.

– Нет-нет, – возразил Герман, – я ничего не перепутал, мне нужно получить результат теста. Я сделал анализ в субботу, в конце дня.

Он вспомнил женщину с Добрыми Глазами, но его надежды не оправдались – сегодня была не ее смена.

– М-да?.. – бросила девица, заправлявшая сейчас в приемной. На ее лице отражалось явное недоумение: какого черта этому чудаковатому хрычу потребовалось проводить тест на ВИЧ, если его последнее любовное свидание, должно быть, состоялось перед сражением на Куликовом поле.

Она фыркнула снова и, будто вспомнив о чем-то важном, что могло быстро расставить все на свои места, сказала:

– Талон… он у вас есть?

Герман вынул из кармана картонный номерок и протянул девице. Та удивленно изучила талон. Затем ей ничего не оставалось, как начать ковыряться в длинном ящике с результатами готовых тестов, занимавшем половину стола. Рядом с ящиком высился новый компьютер – то ли местное руководство слишком поторопилось с его приобретением, предварительно не обучив работников пункта жать на кнопки, то ли он исполнял чисто мебельные функции – этакая деталь современного интерьера («Мы ведь как-никак теперь Европа!») Глядя на бесполезный компьютер, Герман вспомнил слова из песни, которую исполняла давно ушедшая в небытие группа «Технология»: «Нажми на кнопку – получишь результат…»

Пока девица ковырялась в архаичном ящике, все трое мужчин по очереди успели сдать кровь и уйти. Остались только женщины, которые, не сговариваясь, решили пропустить почетного ветерана секса, то есть Германа, вперед.

«Сколько это будет еще тянуться?» – он следил за медлительной девицей, ощущая растущее напряжение (а ведь он уже, кажется, посчитал, что этот драный тест его мало волнует).

Нескладная женщина гренадерского роста почти в упор разглядывала Германа с боку; он мог слышать ее дыхание и запах пота, пробивавшийся сквозь навязчивый аромат дешевых духов (Господи, как же, должно быть, от нее разило, если даже его ослабевшее обоняние…). Непропорционально полные ноги, буквой Х, оставались почти не прикрыты короткой юбкой фасона «последний шанс» до того самого места, откуда росли.

Юную гейшу Герман не видел, та маячила на заднем плане, вероятно, подсчитывая, какой сейчас начался урок в школе.

Кто-то в белом халате высунулся из двери лаборатории и застыл на месте (Герман безошибочно определил, что его исследует удивленный взгляд). Через несколько секунд дверь захлопнулась, и из кабинета в холл приемной донесся гомерический хохот.

Девица, ковырявшаяся в ящике (похоже, она намеренно не торопилась, чтобы вдоволь насладиться ситуацией – подобное явление наверняка происходит не каждый день), в ответ на вопли за дверью кабинета, которые уже переходили в рыдания, тоже всхлипнула; ее голова, опущенная почти в самый ящик, тряслась как у заводной куклы.

Сзади Герман уловил тонкое похрюкивание школьницы.

Женщина-гренадер держалась железно – ни звука.

Герман отлично представлял картину со стороны. Кроме того, комичность подчеркивала его одежда, буквально висевшая мешком на его мощах: брюки модного покроя, свободный, молодежного фасона пиджак, из-под которого выглядывала черная стильная рубашка. Весь его нынешний прикид был куплен в престижном салоне мод во время одной из деловых поездок в Киев (с тех пор, как дела страховой компании пошли в гору, он любил одеваться с шиком). Короче, древний, как христианство, плейбой заскочил мимоходом выяснить, не пополнилась ли его коллекция новым боевым трофеем.