Карл Май - Завещание Инки

• Название: Завещание Инки
• Автор: Карл Май
• Жанр: Приключения про индейцев

Действие романа «Завещание Инки» разворачивается в Аргентине. Одни герои романа ищут сокровища, другие — кости доисторических животных, третьи — просто приключения, но всех их объединяет динамичный сюжет. Роман принадлежит к числу наиболее удачных произведений писателя. Адресован юношеству и всем, кто не утратил вкус к приключениям и романтике.

---

— Я вынужден признать, что допустил досадную оплошность, — сокрушался банкир, — мне следовало поблагодарить храбреца сразу же после его схватки с ягуаром! Правда, меня до какой-то степени оправдывает то обстоятельство, что времени для этого, в общем-то, не было, но все равно у меня осталось чувство неловкости за свое поведение…

«У меня нет даже такого оправдания, как нехватка времени, — с грустью думал про себя доктор Моргенштерн. — Ведь этот необыкновенный человек, которого все здесь называют таким романтичным прозвищем „Отец-Ягуар“, нашел же время, чтобы поблагодарить меня за то, что воспользовался без моего на то позволения моими ножом и пончо. А ведь он спас и меня: кровожадный взгляд ягуара был направлен тогда именно на мою персону. Бог мой, что подумал обо мне наш спаситель? Я совершил непростительный грех, ведь даже животные не лишены чувства благодарности. За исключением, конечно, отдельных особей, у которых что-то не в порядке с психикой, и некоторых отрядов — насекомых, пресмыкающихся и микроорганизмов. А я-то, человек, по-гречески „антропос“, по-латыни „гомо“, так опростоволосился! Теперь, чтобы искупить свою вину перед сеньором Ягуаром, я должен служить ему всю свою оставшуюся жизнь!»

Вошел слуга и сообщил хозяину дома, что пришел какой-то господин, который просил передать, что хотел бы иметь с сеньором Салидо конфиденциальную беседу, и подал банкиру визитную карточку нежданного гостя. На карточке было написано «Карлос Хаммер», и больше ничего. Банкир с минуту вспоминал, кто же такой этот Хаммер, но, так и не вспомнив, велел слуге проводить гостя в свой кабинет и, выждав некоторое время, тоже направился туда.

Войдя в кабинет, он еле удержался от того, чтобы не подпрыгнуть от радости, как школьник: его нежданным гостем оказался не кто иной, как Отец-Ягуар собственной персоной! Банкир бросился к нему, схватил за обе руки и стал трясти их, взволнованно говоря:

— Сеньор, если бы вы знали, как я счастлив! Позвольте мне от всего сердца приветствовать вас в моем доме. Добро пожаловать! Мы бесконечно признательны вам за все, что вы совершили на арене. Буэнос-Айрес такого еще не видел и вряд ли когда-нибудь еще увидит!

Хаммер широко, как все доброжелательные и открытые люди, улыбнулся и ответил:

— Сеньор, больше спасибо за лестное обо мне мнение, но я должен сразу же сказать, что пришел к вам по делу. Есть одно серьезное обстоятельство, которое дает мне право претендовать на несколько минут вашего внимания.

Он достал из своего портмоне сложенный вчетверо лист бумаги и протянул его банкиру. Тот внимательно прочитал то, что было там написано, и сказал:

— Ту сумму, которую просит меня предоставить вам мой компаньон из Кордовы, вы получите. Сейчас я распоряжусь о том, чтобы все было оформлено немедленно.

— О, право, не стоит так спешить, сеньор. Я воспользовался этой запиской прежде всего как поводом для знакомства с вами. Благодарю вас за вашу готовность пойти мне навстречу, но деньги мне понадобятся не сию минуту. У меня есть еще несколько дней на сборы.

И он дал понять, что спешит и собирается вскоре откланяться, но банкир жестом, означающим, что не примет никаких возражений, остановил его и сказал:

— Сеньор! Вы спасли жизни членов моей семьи и мою. Поймите меня, я просто не имею права позволить вам сейчас уйти. — Заметив, что Карлос Хаммер слегка растерялся после этих его слов, банкир решил ковать железо, пока горячо: — Ну вы же, как благородный человек, наверное, не хотели бы выглядеть невежливым в глазах дамы? Я очень прошу вас: позвольте мне представить вас моей супруге!

— А я прошу вас отказаться от этой мысли, сеньор, — ответил Хаммер. — Все решил простой случай, а моей заслуги тут никакой нет.

Он произнес эти слова с такой обезоруживающей искренностью и прямотой, что не могло возникнуть ни малейших сомнений в том, что он действительно скромный человек, а не хочет им казаться в глазах других, как это бывает иногда с героическими натурами. Впрочем, небольшой избыток честолюбия для таких людей вполне извинителен: будь они на самом деле скромниками, то, скорее всего, и подвигов никогда никаких не совершали бы. Но Хаммер, очевидно, и в этом превосходил общеизвестные мерки. Салидо, несмотря на свойственную ему восторженность, был неглупым человеком, он это понял и прибегнул к тонкому дипломатическому ходу:

— Сеньор, дело в том, что мы с вами просто по-разному оцениваем то, что вы совершили. Я не стану переубеждать вас, но прошу подумать вот о чем: мои домашние могут расценить ваш уход как нежелание принять благодарность именно от нас.

— Хорошо, я готов, — на этот раз просто и коротко ответил Хаммер.

Он тоже был умен, и сумел не перейти ту тонкую грань, за которой скромность переходит в свою противоположность — нелепое жеманство, однако, в свою очередь, выдвинул также одно дипломатическое условие — никто не должен произносить по его адресу никаких благодарностей, комплиментов и тому подобного.

Банкир охотно согласился с этим условием и, обрадованный, повел Отца-Ягуара в гостиную. Их появление вызвало настоящий фурор, но более всех остальных был потрясен приват-доцент. Ухватившись обеими руками за ладонь Хаммера, он воскликнул:

— Сеньор, мое сердце переполняет радость, по-латыни «гаудиум», или «летиция». Считаю своим долгом выразить вам признательность за то, что…

— Стойте! — вмешался банкир. — Сеньор Хаммер находится здесь, среди нас, только благодаря данному мною ему обещанию, что мы не будем ни слова говорить о том чувстве благодарности, которое все испытываем по отношению к нему. Извините, дорогой доктор, что мне пришлось перебить вас, а теперь можете продолжать, но не касаясь запретной темы. Так что вы хотели нам сказать?

— Право, уж теперь и не знаю… — растерянно пробормотал ученый.

— Ну тогда расскажите нам, будьте так любезны, о ваших любимых доисторических животных, — предложил находчивый хозяин дома.

Это был верный ход. Доктор Моргенштерн моментально воодушевился:

— О да, это, безусловно, самая интересная для разговора тема из всех, которые мне известны! Скажите, сеньор Хаммер, а не приходилось ли вам в этой стране когда-нибудь находить скелет мегатерия или, может быть, даже мастодонта?

— Приходилось, и не раз.

— И где же именно, где?

— В пампе. Тому, у кого глаз в этом отношении наметан, совсем нетрудно их там обнаружить.

— Замечательно! Но давайте уточним: вот, скажем, У вас именно такие зоркие глаза?

— Не мне об этом судить, сеньор. Могу только сказать, что я несколько раз путешествовал через пампу в качестве проводника научных экспедиций.

— И вам удавалось находить взаимопонимание с учеными?

— Я не могу ни утверждать, ни отрицать этого, поскольку мне неизвестно их мнение на сей счет.

— Да, но, чтобы найти и верно классифицировать Доледниковые растения и животных, надо обладать определенными познаниями в палеонтологии. Неужели ученые не заметили, что вы этими познаниями обладаете? Кстати, для всех присутствующих я хотел бы разъяснить, что ископаемые останки древней флоры и фауны в наше время часто пребывают в сильно измененном виде по сравнению с их первоначальным состоянием.

— Важное уточнение, — подтвердил с улыбкой Хаммер. — Господин Моргенштерн имеет в виду процессы обугливания, выщелачивания и образования специфических налетов на костях древних животных при формировании нефтеносных пластов земли.

Доктор Моргенштерн от удивления аж отступил на шаг назад, словно хотел получше разглядеть гиганта Хаммера, и, пораженный, сказал:

— Сеньор, вы выражаетесь, как профессор палеонтологии! А это моя самая любимая наука. Я давно мечтаю написать книгу о животных силурийского периода».

— О, я вполне разделяю ваше особое пристрастие к этому периоду, — сказал Хаммер. — Силур дает богатейший материал для научных изысканий. Ведь тогда на земле существовали уже десятки тысяч различных видов животных.

— Десятки ты… — у доктора от изумления перехватило дыхание — тысяч видов? Вам это точно известно? Что же за виды вы имеете в виду?

— Иглокожих, червей, членистоногих, моллюсков и некоторых других, но уже более высоко развитых, например, акул. Обитатели суши появились здесь только в девоне, насекомые и рептилии встречались уже в карбоне и мезозое, то есть в триасе, юре и меле.

— А какие млекопитающие, по вашему мнению, тогда уже обитали на суше? — с нетерпением спросил ученый.

— В отложениях позднего триаса можно обнаружить следы хищников, первоптиц — в поздней юре. В третичном периоде они играли ведущую роль в животном мире, такую же, как в свое время появившиеся еще до них рептилии.

— А человек? Его следы вы здесь встречали?

— Он появился в этих краях в позднетретичный период.

Это утверждение привело ученого в полный восторг. Он даже слегка подпрыгнул на месте от избытка чувств и торжественно возвестил, обращаясь ко всем присутствующим: