Карл Май - Завещание Инки

• Название: Завещание Инки
• Автор: Карл Май
• Жанр: Приключения про индейцев

Действие романа «Завещание Инки» разворачивается в Аргентине. Одни герои романа ищут сокровища, другие — кости доисторических животных, третьи — просто приключения, но всех их объединяет динамичный сюжет. Роман принадлежит к числу наиболее удачных произведений писателя. Адресован юношеству и всем, кто не утратил вкус к приключениям и романтике.

---

Через несколько минут стало ясно, что старик был прав. Всадник, конечно же, тоже их заметил, подъехал, поздоровался и спросил по-испански:

— Могу я узнать, сеньоры, откуда и куда вы направляетесь?

— Мы едем из Параны, направляемся в Тукуман, думаем попасть туда через Гран-Чако.

— Кто вы?

— Мы — индейцы, наше племя вряд ли известно вам, оно очень немногочисленно. С белыми у нас мирные отношения.

— Это меня радует. Я — доктор Пармесан-Руис дель-Иберио-де-Сагрунна-и-Кастельгвардьанте. Послушайте, а вы случайно не входите в число членов экспедиции Отца-Ягуара?

— Отца-Ягуара? Вы хотите сказать, что этот знаменитый Человек находится где-то недалеко отсюда?

— Да, я уверен в этом, потому что мне известны его планы. Но я никак не могу найти его. Хотя думаю, что вот эти следы, — и он указал кивком головы на цепочку следов от конских копыт на траве, — оставила его экспедиция. Я и мои двое спутников уже шли по ним, но потом мы вынуждены были отвлечься от этого ради раскопок останков доисторического животного. Увы, за это время трава просохла, но мне неожиданно повезло — я наткнулся на стоянку экспедиции, и дальше уже пошел по тем следам, что идут от нее.

— А не могли бы взять и нас с собой? — спросил старик.

— Охотно, но учтите, я спешу.

— Наши ноги неутомимы, не сомневайтесь!

Всадник и два его пеших спутника двигались по пампе с почти одинаковой скоростью. Но, несмотря на большой запас энергии у каждого, все же наступил такой момент, когда и они устали и остановились… Дон Пармесан спросил своих новых попутчиков:

— Вам известно мое имя и обстоятельства моего появления здесь. Могу ли я узнать, как вас зовут?

— Мое имя — Ансиано, — ответил старик, — а моего внука зовут Аукаропора, если для вас это чересчур длинно, можете называть его просто Аука.

— Эту операцию с тремя последними слогами длинного имени можно условно назвать ампутацией, а ампутация — процесс, весьма неплохо знакомый мне. К вашему сведению, я по профессии хирург. Что вы можете сказать по поводу последствий операции коленного сустава? Как вы думаете, сможет пациент сразу же после него сделать хотя бы несколько шагов?

— С большим трудом, сеньор.

— С трудом? О, уверяю вас, вы ошибаетесь, сеньор Ансиано, напротив, он сделает их с большой легкостью. При условии, конечно, что он будет ставить ногу пра-виль-но, вот в чем все дело. Каждый шаг должен совершаться не как Бог на душу положит, а при определенном изгибе стопы, через определенные промежутки времени. Это довольно тяжелая работа, но если ее не выполнять, то не останется другого выхода, как отсечь ногу, и я готов сделать это в любой момент.

Старик откинул волосы со лба, чтобы получше рассмотреть, что таится в глубине глаз этого странного человека, понять — шутит он или бредит. Но хирурга нимало не смутил этот пристальный взгляд.

— Вы, кажется, не верите мне? — нарочито небрежным тоном осведомился он, словно это выражение недоверия нисколько его не задевало. — В таком случае, должен вам сказать, что я проводил такие операций, во время которых получал истинное удовольствие. Вы понимаете, что это означает? Кстати, а что вы думаете по поводу хирургического вмешательства в случае врожденного косолапия стопы?

— На этот счет мне нечего сказать вам, сеньор!

— Не сеньор, а дон. Да, именно дон. Знаете ли, я весьма родовитый аристократ, что видно хотя бы из моего полного имени, но вы можете звать меня просто дон Пармесан. Скажите, как давно вы видели Отца-Ягуара?

— Совсем недавно, и я не только видел его, но и. разговаривал с ним.

— Прекрасно. Как вы полагаете, возьмется он за спасение двух немцев?

— Немцев? Кто это?

— Люди такие, родом из Германии.

— Я никогда о такой стране не слышал.

— Значит, следует признать, что ваши географические познания не слишком полные, сеньор Ансиано. Германия — страна, которая лежит на противоположном от нас берегу океана, западнее Испании, севернее России, южнее Англии и восточнее Италии [57]. Жители Германии обожают раскапывать доисторических животных. Как раз за этим занятием двух немцев и схватили абипоны.

— Абипоны? А где это случилось?

— По ту сторону Рио-Саладо и по эту сторону лагуны Тостадо.

— Абипоны забрались так далеко? Странно! Сколько их было?

— Около пятидесяти.

— О! Побольше, чем тех, что встретили мы в лесу.

— В лесу? Плохой знак для нас. Эти парни наверняка замышляют что-нибудь скверное. Надо поскорее найти Отца-Ягуара и выручить немцев.

И он рассказал своим новым знакомым всю историю, предшествовавшую пленению ученого и его слуги, разумеется, в собственной, довольно своеобразной интерпретации. Путники двигались точно по следам экспедиции Отца-Ягуара, время за разговорами шло довольно быстро, наконец они увидели на берегу небольшой бухточки сначала расседланных пасущихся лошадей, а потом и их вооруженных до зубов всадников, одетых сплошь в кожу. Один из них, самый высокий и широкоплечий, с длинной бородой отделился от группы своих спутников. Еще несколько шагов навстречу друг другу, и Ансиано узнал этого человека. Конечно же, это был не кто иной, как Отец-Ягуар, о чем он тут же сообщил на ухо хирургу.

Отец-Ягуар тоже узнал Ансиано и Ауку, и лицо его осветилось широкой искренней улыбкой. Не обращая ни малейшего внимания на хирурга, он воскликнул:

— Как я рад вас видеть, друзья мои! Но что привело вас в предгорья Чако?

Пожимая его руку, Ансиано ответил:

— Об этом потом, сеньор. Есть одно неотложное дело: надо спасать двух человек из плена. Но подробнее вам расскажет об этом дон Пармесан.

Отец-Ягуар повернулся к хирургу и сказал:

— Так это вы — дон Пармесан, хирург? Наслышан, наслышан… Так кто же эти люди, которые ждут моей помощи?

— Это два немца, они занимались раскопками останков доисторического животного.

— Двое немцев… Раскопками доисторического животного. Очень интересно. И какое же животное они раскапывали?

— Гигантскую хелонию.

— Никогда не слышал о таком, но некоторые познания в латыни дают мне основания предположить, что речь может идти о гигантской черепахе, не так ли?

— Совершенно верно, сеньор!

— А зовут этих немцев, случайно, не доктор Моргенштерн и Фриц Кизеветтер?

— Именно так.

— Надо же! А я думал, что они из Буэнос-Айреса все-таки не выедут.

— Ну что вы! Доктор Моргенштерн просто влюблен в палеонтологию, в частности, и в зоологию вообще. К сожалению, настолько, что ни о чем другом разговаривать с ним просто невозможно. В хирургии, например, он ровным счетом ничего не смыслит. А кстати, что вы можете сказать по поводу удаления рака языка одновременно с носовыми полипами? Это может…

— Оставим сейчас эту тему! Расскажите мне лучше, как именно произошло пленение этих двух немцев, и покороче, если можно!

Хирург насупился, но подчинился. Когда он закончил, наступила глубокая пауза. Все спутники Отца-Ягуара ждали, что он скажет. Он же, взглянув на одного из своих людей, спросил его:

— Что скажешь, Херонимо? Взялся бы ты за это дело?

Судя по такому обращению, мнение Херонимо Отец-Ягуар ценил высоко. С первого взгляда этот невысокий коренастый человек мог показаться типичным атаманом разбойников, по крайней мере, таким, каким мы представляем подобных людей по книгам, но у разбойничьего предводителя никогда не могло бы быть такого честного лица. Херонимо в ответ на вопрос едва заметно пожал плечами и ответил так:

— Сначала нужно решить, стоит ли нам вообще ввязываться в эту историю из-за людей, попавших в плен по причине собственной неосторожности и легкомыслия.

— Давай исходить из нескольких вещей. Во-первых, они — мои земляки, что для меня, как ты понимаешь, имеет некоторое значение. Во-вторых, этому доктору я, наверное, раз пятьдесят сказал, что ни в коем случае не возьму его в свою экспедицию. И все же он меня не послушался. Наверное,, я еще не очень хорошо разбираюсь в людях, если не предугадал этого его поступка. Так или иначе, но это мой просчет. В-третьих, доктор необычайно похож на полковника Глотино — ну просто не отличишь одного от другого, а это обстоятельство может стать для нас при определенных условиях роковым.

— Хорошо, если абипоны все еще там, но я в этом совсем не уверен.

— Их там уже, конечно, нет, — вставил старый Ансиано. — Прошу прощения, что я позволил себе вмешаться в беседу сеньоров, но у меня есть основания для такого вывода:

И он рассказал об абипонах, которых видел возле леса, и высказал предположение, что это были те же самые индейцы.

— А были среди них белые люди? — поинтересовался Отец-Ягуар.

— Нет.

— Так… Тогда это другая группа. Но я уже почти уверен, что они обязательно соединятся, если уже не соединились. Эти передвижения не могут быть случайными, очень вероятно, что индейцы готовятся выступить против правительства. Существование тайного арсенала оружия, на который наш милый ученый случайно наткнулся, приняв его защитный слой за панцирь своей «гигантской хелонии», это подтверждает. Теперь, когда они убедились, что доктор Моргенштерн — никакой не полковник Глотино, он стал для них чрезвычайно опасен, поскольку слишком много видел и слышал. В этой стране человеческая жизнь стоит ничтожно мало, а жизнь иностранца вообще ничего ровным счетом. Вы говорите, дон Пармесан, эспада Антонио Перильо среди них? Интересно, зачем там путается со своим револьвером этот отъявленный негодяй? Мне бы очень хотелось перемолвиться с ним несколькими словами. С капитаном Пелейо все ясно — он предатель по натуре, насколько мне известно. Но кто третий? Вы не могли бы описать его?